Ты и Я - Сводные

— Не стоит, я на автобусе, — сказала Дашка, и глазом не моргнула. Развернулась на сто восемьдесят и побежала прочь, оставляя после себя непонятное послевкусие. Сашка вскинул голову к небу, посмотрел на свинцовые тучи, вдохнул полной грудью осенний воздух, и задумался — когда с ним вообще последний раз такое было. Что такого в этой Лисицыной, почему он на других смотреть не может, почему уже две или сколько там недель без секса ходит. Отвратное чувство. Будто удавку на шею нацепили.

Через пару минут Беляев вернулся к их компании. Вытащил сигарету, затянулся, хотя в последнее время он почти не курил. Бросил вроде, а вроде иногда охота.

— Вы идите в свой мак, а я Нату проводить хочу, — сообщил он внезапно. Романова удивленно вскинула брови, едва рот открыла, хотела высказать свои пять копеек, но не успела. Саша подхватил ее под локоть и почти силой потащил вперед. Маринка что-то крикнула или пискнула, но за ними не последовала. Она вообще в этом плане была трусливой девчонкой.

— Ты обалдел, Беляев? — выплюнула недовольно Романова, пытаясь вырваться из надежной хватки.

— Разговор есть.

— Я что тебе мешок с картошкой? Руки убрал, придурок! — процедила сквозь зубы Наташка. В ее глазах огня было больше, чем на любом тренировочном стрельбище.

— Уберу, думаешь мне охота тебя трогать? — фыркнул Беляев.

— Что тебе надо от меня? — уже более спокойно спросила Ната. Саша замедлил шаг, и наконец, отпустил девчонку. Они шли рядом, и со стороны вполне могли сойти за парочку. Оба красивые, оба притягивали чужое внимание.

— Скажи Даше, что я хороший парень. — Заявил Беляев.

— О Боже! — возвела Романова глаза к небу, громко вздыхая. Ей было смешно, да и в принципе, просьба была странной. Сашка и сам понимал. Но другого пути он не видел. Явно подруги напели гадостей про него, не просто же так Лисицына выстроила надежную стену. Иногда кажется, вот-вот преграда разрушиться, а потом опять по новой.

— Давай не будем друг другу мешать. Я же знаю, ты напела про меня гадостей. Уж кто, а ты это можешь.

— И это ТЫ мне говоришь? — Наташка резко остановилась. Склонила голову на бок, губы поджала, и куда вся куклятская красота подевалась.

— Уже два года прошло, что ты бесишься до сих пор?

— Я ведь тебя тогда также просила, по-человечески, Саш! Я умоляла не лезть в мои отношения. А ты что? Ты что сделал, а? — на последней фразе Романова сорвалась на крик. Ее грудь то и дело поднималась, выдавая нервозное состояние.

— Хочешь сказать, это я виноват, что вы расстались? — Беляев тоже не стал терпеть. Он умеет кричать, тем более, когда ему в мешок закидывают чужие заслуги.

— А кто? Кто сделал доброе дело?

— Ты же поверила, сама все решила. Если любила, то что не побежала с пеной во рту отстаивать своего ненаглядного? Нет, Наташка, — Саша сделал шаг вперед, склоняясь над девчонкой. Неужели она всегда была такой, неужели она могла ему когда-то нравиться. — Это Ты сломала свои отношения, а не я. Да, не без моей помощи вы потерпели фиаско. Но и не без твоей.

— Конченный урод! Больной на голову! — завопила Романова, топая ногами.

— Отпусти и живи дальше, делов-то?!

— А может я люблю его до сих пор, не думал? Может я ночами плачу, потому что тоскую по нему? Ты вообще обо мне хоть раз думал, а? Да тебе плевать на всех. И на Лисицыну в том числе. Зачем она тебе? Что телки перестали давать? Или у вас новое развлечение?

— Ну так если любишь, — хмыкнул Сашка. — Пойди и скажи ему об этом. Пусть знает, что Королева готова для него на все.

— Простой такой. Думаешь, все как твои шлюхи, готовы падать в ножки, стоит их только поманить? — Романова подняла подбородок и со всей девчачьей силы ударила кулачками в грудь Беляеву. Удар был слабый, но выражал всю ту неприязнь, которая копилась годами в женском сердце.

— Да он тебя никогда не любил, слышишь? — Саша обхватил пальцами кисти рук Наты, и резко дернул на себя. Она чудом смогла удержать равновесие. Их взгляды прожигали друг друга, а ненависть росла в геометрической прогрессии. — А ты променяла меня, человека, который готов был подарить тебе весь мир. Меня, который бегал за тобой с пеленок. И что теперь? Счастлива? Ты ему нахер не нужна, и знаешь что? Мне ты тоже нахер не нужна.

Глава 21

Даша

Стоило мне только переступить порог квартиры, как из кухни высунулась голова Ильи. Он смотрел на меня каким-то серьезным и крайне подозрительным взглядом, будто поймал вора за кражей. Потом полностью вышел, опять в образе аля Бэтмена: с мантией из пледа на плечах. В этот раз смешок сдержать не удалось.

— Вот, — протянул Царев внезапно градусник, не дожидаясь даже пока скину обувь.

— А может я хоть разденусь для начала? — выпалила, как на духу я.

— Можешь раздеться, хоть стриптиз станцевать, но сначала температуру озвучь, девушка в красном платье, — то ли пошутил, то ли наехал — тон Ильи для меня оставался загадкой. Он вроде говорил серьезно, даже вздохнул для пущего эффекта. Фразу про платье я пропустила, хотя хотелось высказать недовольство. Пусть своей Нине говорит, куда ей ходить и в чем.

— Цунами накроет наш скоромный городок раньше, чем я для тебя станцую, — фыркнула недовольно, и схватила градусник. Покрутила его перед глазами, и поняла, какие мужчины в этом плане все-таки забавные.

— Все очень плохо, Илья!

— Да ладно? — Царев аж в лице поменялся, побледнел. Потом в очередной раз громко вздохнул и поплелся на кухню, волоча по полу покрывало. Я скинула обувь, а затем вошла следом, продолжая мысленно потешаться.

— Тридцать шесть и девять, — достаточно эмоционально взмахнула руками я. Илья никак не отреагировал, молча уселся на стул, расставив широко ноги, а голову запрокинул к потолку.

— Когда эта фигня закончится, я уже задолбался болеть. Даш, сделай мне терафлю что ли, — жалобным тоном попросил сильный мужчина.

— Да, — протянула я певуче, — с такими-то градусами из дома выходить опасно. А вместо терафлю, сделаю тебе лучше молока с медом. У тебя, кстати, как горло, болит еще?

— Болит! Температура думаешь просто так скачет? А терафлю почему нет? Знаешь, как фигово я себя чувствую! — возмущенно продолжал Царев. Даже губы поджал обиженно, ну ребенок ей Богу. Как тут устоишь? Вот и я не устояла, подошла, чуть наклонилась к нему и потрепала по волосам.

— Эй, ты чего? — вспыхнул Илья, отталкивая мою руку. Мы замерли друг на друге: он удивленно скользил по мне глазами, а я отчего-то смущенно припустила ресницы. Щеки начал покрывать жар, и дабы хоть немного взять ситуацию под контроль, мозг подсказал совершенно неожиданную команду.