Ты извращенец, Гарри!

— Вы их тоже накрыли.

— Там... кто там был? Откуда они взялись? Мы только приехали на этот участок фронта. Они не могли знать, что мы тут.

Сварог оглянулся на выжженную посадку, за которой они скрывались, и вздохнул.

— Пока не знаю. Последнего выжившего второго порядка я отправил на разведку, но думаю... Шведы прорвали фронт и хотели устроить блицкриг. Видимо, думали, что нас тут тоже не может быть. Мы только что хорошо отстреляли на четыреста километров южнее.

Парень шмыгнул носом и поплёлся к супруге, которая сидела на земле, обняв свои коленки.

— Свет? Ты как? — спросил он и замер стоя у нее.

Девушка подняла на него взгляд, затянутый сияющим белоснежным светом и молча кивнула.

Гарри присел рядом и молча вздохнул. Просидев так минут пять, наблюдая как взлохмаченная Дарья исцеляет раны, он спросил:

— Тяжело?

Светлана молча кивнула.

Молчание затягивалось, но в итоге она все таки произнесла:

— Я знала, что будет тяжело, но...

— Я тоже, — кивнул Гарри и дрожащей рукой вытер пот со лба. — Я тоже.

Сварог, подошедший к ним осмотрел ребят,

— Разведчики дали знак. Это был блицкриг, — произнес он и кивнул в сторону наступающих. — Нам нужно выдвинуться вперед и занять позиции тех, кто уже пал.

Гарри молча кивнул и усмехнулся, глядя на одного из членов ордена. Потом послышался нервный смешок и едва слышный смех.

Светлана повернула голову и хмуро посмотрела на супруга.

— Этот парень мог бы стать рекордсменом по удержанию планки, — сквозь смех произнес Гарри.

— Почему ты смеешься? — буркнула Светлана.

— Как почему... хе-хе-хе... Чтобы не пришлось плакать...

* * *

Это была дерьмовая ситуация.

Нас там чуть было не размотали. Если бы светлана не перестроила защиту, пожертвовав несколькими орудиями, мы бы там и остались. Хорошо перемолотыми камнями и прожаренными не хуже какого-нибудь бифштекса.

Понимаете, когда ты...

Когда ты делаешь то, что хочешь, развлекаешься и тебе за это максимум прилетает по заднице ремнем, то... появляется ощущение безнаказанности. Появляется ощущение, что ты можешь все, надо лишь приложить достаточно усилий и вуаля! Любой твой каприз, любая твоя задумка, будь то проклятье или очередная шалость в итоге появляется в реальности.

К сожалению, на войне так не получится.

Это так не работает.

А работает вот как — противник, такой же человек и жил подобным тебе образом. Он тренировался, планировал и очень старался, чтобы у него все получилось.

А знаете, что получилось?

Он хотел всей душой, с полной уверенностью в своей правоте... Убить вас. Уничтожить. Ну, или в самом паршивом случае — заставить испугаться и убежать.

Вот этого хотел противник.

И он не сильно отличался от вас. В моем случае — только чувством юмора. Так же ходил в какой-то магический университет. Также заглядывался на грудь однокурсниц и, возможно, даже их тискал где-то в укромном уголке.

Только сейчас он на другой стороне. И всей душой желает вам смерти.

...

Хм.

Мда.

Война очень грязное дело.

Нельзя тут рефлексировать, жалеть или быть человеком.

К сожалению, смысл всей войны, для того, кто в ней непосредственно участвует в том, чтобы убить тех, кто хочет убить тебя.

После того раза я это понял четко и...

Если честно мне до сих пор неприятно вспоминать те времена.

Это было не весело.

Это было кроваво и ужасно.

После того, как мы обломали блицкриг шведам, мы вышли на позиции наших войск и обнаружили там... Чистилище. Настоящий да, что устроили шведские маги. Окопы, блиндажи и даже бетонные укрепления. Все было перемешано с землей, превращено в мелкую гальку и запечено. Какие там тела? Какое пополнение нежити?

Там даже ни одного целого фрагмента тела было не найти.

Места, где погибали наши солдаты и офицеры с магами можно было опознать только по кровавой каше перемешаной с землей и темным коричневым пятнам на запеченый до состояния стекла участках почвы.

Тяжелые были времена.

Помню, мы после того, как мы поняли, что случилось с передовой частью, мы решили было окопаться и держать позицию. Затем вроде как благоразумно было бы отступить, но Фил...

Фил имел по этому поводу свое мнение.

Он решил дать весточку своим и двинуться вперед.

Иногда мне казалось, что он изменился. Что его эмоции, ставшими крайне скудными, выдают в нем перемены, но нет.

Сварог жаждал шведской крови.

Глава 20

— Если будем окапываться, то надо занять вон ту высоту, — указал рукой Боря на место, где виднелись перемолотые куски бетона и земли. — С высоты сможем бить дальше.

— И будем как на ладони, — буркнула Светлана. — Нас любой разведчик за километры увидит.

— Замаскируемся, — пожал плечами Мусаев. — Или на крайний случай выставим туманный полог.

— А держать его кто постоянно будет? — недовольно поинтересовалась Света. — Да, и тебе бы не показалось странным, если бы где-то непонятно откуда взялся туманный полог? Я бы по нему в первую очередь ударила.

Боря вздохнул и спросил:

— Твои предложения?

— Лог. Вон тот. Низко, много деревьев. Окопаемся, прикроемся ветками и нас будет не найти.

— Низко. Стрелять...

— Какая разница, если наши орудия бьют на расстояние, которое зависит от нашей силы?

Мусаев задумчиво хмыкнул и взглянул на Гарри. Тот, выслушав доводы обоих, покосился на Фила. Тот уже успел оглядеться и разместить поднятую из шведов нежить в кустарниках и под деревьями.

— Что думаешь? — спросил его молодой некромант.

— Они тут блицкриг устроить удумали, так?

— Очевидно, что так, — кивнул Мрак-Беленький.

— А сейчас получается, если мы их разбили и прошли вперёд, то...

— Что?

— То мы в тылу противника. И лучшее, что мы сейчас можем сделать — ударить им в спину.

— У нас нет нежити. Припасов на четыре залпа. Дальше придётся бить чистой силой, — возразила Светлана.

— Я чувствую смерть. В той стороне должны быть трупы. Наши войска тоже отвечали. А в той стороне старая деревня. Там в любом случае должно быть кладбище, — заметил Сварог. — А по поводу припасов — ударьте так, чтобы четырех залпов хватил на то, чтобы сравнять их с землей.