Ты лучше всех

Мэтт молчал, не зная, как утешить ее. Конечно, разговоры пойдут, черня доброе имя Стэффордов. С матерью он уже успел обменяться парой резких слов по этому поводу, но еще предстоит более жесткое выяснение отношений с отцом, когда тот узнает о случившемся.

— Судебного разбирательства не последует, поэтому все поймут, что произошло нелепое недоразумение, — успокоил он Тессу, заведомо зная, что лжет: наоборот, люди будут думать, что Тесса избежала соответствующего наказания за воровство только благодаря своей близости к семье Стэффордов, крупных землевладельцев и работодателей, тем более что Джордж Стэффорд на протяжении многих лет исполнял обязанности мирового судьи.

Тесса тоже не обманывалась на сей счет, но, понимая, что Мэтт лжет ради ее спокойствия, сделала вид, будто поверила. Она улыбнулась дрожащими губами и чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза.

— От нас с Эбби тебе одни неприятности. Наверное, ты проклинаешь тот день и час, когда тебя дернуло заглянуть в окно того кафе, где мы сидели.

— Ну что ты! — с искренней горячностью возразил Мэтт. — Я сожалею только об одном: что напугал тебя тогда. Боже, что я пережил, когда увидел тебя под колесами автобуса! Я думал, что толкнул тебя на смерть. Почему ты бросилась бежать от меня? — помолчав, спросил он тихо, но с напряжением в голосе.

— Не знаю, смогу ли объяснить… Наверное, в какой-то степени меня пугало, как ты поступишь, когда узнаешь, что Эбби — твоя дочь. Я так долго ее растила одна и… — Она прикусила губу.

— Ты не хотела, чтобы я вмешивался в вашу жизнь? — Мэтт попытался задать вопрос бесстрастным тоном, но не получилось: в каждом слове сквозила боль.

— Нет, не в этом дело, — быстро ответила Тесса, но солгала: тогда она ни в коей мере не желала перемен в своей судьбе. Молодая женщина глубоко вздохнула. — Истинной причины я сама не сознавала в тот момент. Меня охватила паника, и в голове сидела только одна мысль — бежать. Но, думаю, я просто боялась опять полюбить тебя, — призналась она так тихо, что Мэтту пришлось напрячь слух.

— Разве это так плохо?

— Ну, если учесть последствия нашего знакомства! — пошутила Тесса и нахмурилась. — Откуда мне было знать? А вдруг ты женат, у тебя дети, ты и думать забыл обо мне, а тут появляемся мы с Эбби — досадное неудобство, без которого ты вполне мог бы обойтись. Когда любишь, становишься ранимым, мнительным.

— Только если твоя любовь безответная, — уверенно произнес Мэтт.

Тесса резко вскинула голову и потянулась к нему. Их губы встретились, слились в поцелуе. Мэтт толкнул ее на гору подушек и…

— Я принесла вам вишневые пирожки! — радостно объявила Эбби, без стука влетая в комнату.

Мэтт поспешно отстранился.

— Придется врезать замок, — пробормотал он, заведомо зная, что ничего подобного не сделает.

Эбби прежде ни с кем не делила любовь матери, и, если лишить девочку свободного доступа в комнату Тессы, она просто сочтет, что ее несправедливо наказали. И тем не менее несвоевременное вторжение Эбби было весьма некстати!

Мэтт улыбнулся дочери и взял протянутый пирожок. К сожалению, Эбби не додумалась положить пирожки на тарелку и, пока шла из кухни, тискала их в липких руках.

— Спасибо, но я уже ел, — быстро пошел на попятный Мэтт.

Тесса насмешливо взглянула на него, а Мэтт невозмутимо сказал:

— Оба пирожка уступаю тебе.

— Ты — сама доброта, — съязвила она.

— Всегда к твоим услугам. Только аппетит, смотри, не испорть. Скоро ужин.

— Ужин? — слабеющим голосом повторила Тесса. Ужин в столовой с его родителями? Черта с два! — Я, наверное, не буду ужинать. — Она выдавила улыбку. — Я не голодна. Обед еще не переварился. Я…

— Ужинать ты будешь, — твердо сказал Мэтт. — Спустишься в столовую с высоко поднятой головой. Ты не совершила ничего предосудительного.

— Знаю, но…

— В семь тридцать, — отчеканил он и, чтобы положить конец спору, пошел прочь из комнаты.

Тесса показала язык его удаляющейся спине, но понимала, что Мэтт прав. Черт бы его побрал!

— Ты же говорила, что язык нельзя показывать, — укорила ее Эбби.

Тесса не нашлась, что ответить, и скомандовала:

— Купаться!

ГЛАВА 15

Тесса оставалась наверху с Эбби до последнего, а потом, как и велел Мэтт, с высоко поднятой головой — и внутренне трепеща — отправилась вниз.

Чуть раньше Крис, с горящими от любопытства глазами, доложила ей, что Джордж Стэффорд вернулся домой, значит, тот, без сомнения, уже знал о случившемся.

Спустившись в холл, Тесса замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась, утратив твердость духа. Из гостиной доносились голоса. Громкие голоса. Гневные. Мэтт и Джордж Стэффорды ругались. Из-за чего, вернее, из-за кого, предположить было нетрудно.

Эвелин тоже находилась в гостиной — вместе с негодующим мужем и еще более разъяренным сыном. Джордж, как и следовало ожидать, прознав про «недоразумение» в Эшминстере, поднял невообразимый шум, как всегда, высказывая свое мнение в самых откровенных выражениях. Эвелин, уже и думать забыв про то, какой позор навлекла на их семью Тесса, беспокоилась только об одном — как бы отец с сыном не начали выяснять отношения с помощью кулаков.

— Мы станем всеобщим посмешищем! — гремел Джордж, багровея от злости.

— Она ни в чем не виновата! — орал в ответ Мэтт, наверное, уже в двадцатый раз.

— Ну конечно! Святая невинность! Мэтт, взгляни правде в лицо. Что тебе о ней известно? Трахнулся разок на отдыхе…

— Мэтт! Прошу тебя! — в страхе вскричала Эвелин, грудью вставая перед сыном и хватая его за руку.

На одно ужасное мгновение ей показалось, что Мэтт отшвырнет ее в сторону, но тот, тяжело дыша, все-таки отступил, с видимым усилием подавив в себе соблазн ударом в челюсть заставить отца замолчать, и сунул стиснутые в кулаки руки глубоко в карман — от греха подальше.

— Джордж, думай, что говоришь! — упрекнула мужа Эвелин, но потребовать от него извинений не рискнула.

— Я говорю то, что есть, — стоял на своем Стэффорд-старший, однако голос чуть понизил. — Мы ничего не знаем ни о ней самой, ни о ее семье. Не исключено, что у нее в роду одни рецидивисты…

— Она не воровка! — проскрежетал Мэтт.

— Откуда такая уверенность? — фыркнул Джордж. — Нам известно только одно: на протяжении последних шести лет она жила, перебиваясь с хлеба на воду, с трудом наскребая деньги на то, чтобы прокормить себя и дочь. Кражи в магазинах — обычный способ существования для ей подобных, — презрительно добавил он.