Ты — любовь

Хайс вынул портсигар.

— Вы разрешите? Благодарю, — и совсем недвусмысленно поглядел на часы.

Щеки Селии запылали еще сильнее; она протянула Хайсу жемчужину и поломанную оправу от запонки.

— Вот, — сказала она, — это вещи вашего брата?

Лицо Хайса мгновенно изменилось. Ничего не ответив, он бросил быстрый взгляд на Селию, потом на жемчужину.

— Я нашла это в комнате, где умер мой брат, — пояснила она. — Увидев эти инициалы, я решила показать запонку вам. Я видела у вас тоже черные жемчужины в запонках.

— Мой брат сегодня уехал из Англии, — сказал Хайс.

— Уехал из Англии? — повторила Селия, и ее глаза досказали то, чего не решились произнести губы.

Хайс понял ее взгляд. Он был зол на себя за то, что сообщил Селии об отъезде Роберта, и совершенно бессознательно зол на Селию за то, что она узнала об этом.

Он был уверен, что у Селии возникло подозрение, и она ломает себе голову, чем объяснить такой внезапный отъезд Роберта.

Хайс вдруг сказал более резко, чем намеревался:

— Я, конечно, не знаю, каким образом эта запонка могла попасть в руки вашего брата.

— Как вы смеете! — вспыхнула Селия, — как вы смеете!

И прежде чем Хайс успел что-либо возразить, она бросилась вон из комнаты и, стрелой спустившись с лестницы, выбежала на улицу.

Хайс бросился вслед за ней, втайне проклиная свою резкость. Очутившись на тротуаре, он окликнул ее. Селия, не останавливаясь, полуобернулась. В этот момент из-за угла неожиданно вынырнуло такси. Раздался резкий предостерегающий гудок, но было поздно: Хайс увидел, как Селия нелепо взмахнула руками и упала.

Глава V

Селия пришла в себя в комнате с белыми стенами и огляделась с любопытством и легким страхом. Она не произнесла обычного в таких случаях: «Где я?», но ее глаза яснее слов спрашивали это, и у нее было совсем испуганное лицо, когда она поздоровалась с входящим доктором.

Вильям Уоллес был молодой, высокий и очень добрый шотландец; у него было очень мало денег, но много честолюбия, и ему приходилось вести жестокую борьбу с жизнью, чтобы кое-как свести концы с концами. Несмотря на это, он был постоянно в хорошем настроении, и хотя его обед часто состоял из селедки, хлеба с маслом и чая, он всегда был прекрасно одет и имел вид врача из Вест-энда с обширной практикой, что было его заветной мечтой.

Он подошел к кровати и приветливо улыбнулся.

— Ну-с, маленькая леди, как дела? Голова все так же или стало легче?

— Как я попала сюда и чей это дом? — вместо ответа спросила Селия.

— Какой-то автомобиль заметил вас, но, к сожалению, вы не, заметили его. Он сбил вас с ног, вы упали на мостовую и нанесли ей сильный удар, а мостовая возвратила вам его. Вот и все.

Продолжая говорить тем же мягким приятным голосом с легким шотландским акцентом, он холодными пальцами нащупал пульс Селии.

— Вы несколько пострадали при падении и слегка разбили голову. Но теперь уже все в порядке: раны зашиты, и если вы сейчас не будете слишком быстро вертеть головой, то даже не почувствуете этого; кроме того, у вас еще сломано ребро — вот почему вы так забинтованы; но это тоже скоро пройдет. А вот ваша сиделка — сестра Харнер. Скажите, сестра, как наша больная провела эту ночь?

— Совершенно так же, как и предыдущую, доктор, — ответила сиделка, протягивая ему листок с температурой.

Быстро просмотрев его, доктор Уоллес сказал:

— Не правда ли, приятно, что мисс Лоринг поправляется? Еще немного и она подымется.

Он отошел в сторону, разговаривая с сиделкой. Селия впала в странное полудремотное состояние. Какие-то люди входили и выходили из комнаты, что-то говорили и, расплываясь в туман, пропадали, сливаясь со стеной или исчезая за окном. Она не могла уловить звуки их голосов и шаги, но ясно видела, как они разговаривали. От этих неясных видений ей стало страшно, и она снова заметалась в бреду. Кто-то ласково взял ее за руку и настоящим, вполне достигающим сознания голосом, сказал:

— Успокойтесь, дорогая, все в порядке.

Селия широко открыла глаза и встретила взгляд очень больших серых глаза. Она узнала сиделку, которая, как бы отвечая на вопрос Селии, сказала:

— Вы находитесь в доме лорда Хайса. Такси сбило вас с ног совсем близко отсюда, и лорд Хайс велел вас перенести к нему. Он прислал вам эти красные розы. А теперь выпейте лекарство и постарайтесь уснуть.

Алые розы… она в доме Дикки… Он может каждую минуту войти сюда… И в первый раз за время болезни она погрузилась в крепкий здоровый сон.

Хайс вошел в комнату, когда Селия спала. Он подошел к окну и остановился там, любуясь садиком, который так понравился Селии. Сиделка, бесшумно двигаясь, приводила в порядок и без того чистую комнату. Когда она прошла мимо Хайса, он тихо сказал:

— Как хорошо, что мисс Лоринг, наконец, пришла в себя!

— Конечно. Но, вообще, пять дней не такой уже большой срок для данного случая.

— Пять дней в бессознательном состоянии! Пять дней совершенно вычеркнутых из жизни! По-моему, это ужасно, — прошептал Хайс.

Он подошел к кровати и остановился около нее, заложив руки в карманы… Она выглядела совсем крошкой во сне… какие у нее пушистые волосы и тонкое личико… как она похудела, бедняжка!., какие у нее необычайно длинные ресницы… какая нежная прозрачная кожа.

Он рассеянно закурил… Странно, как он волновался все время, как часто справлялся о ее состоянии, пока Селия была без сознания…

Селия пошевельнулась. Сиделка предостерегающе взглянула на Хайса и свирепо уставилась на его папиросу. Хайс понял и вышел из комнаты.

Когда он спускался по лестнице, его остановил лакей:

— Вас хочет видеть полицейский офицер, милорд… Я не сказал ему, что вы дома. Он вас ждет.

Хайс остановился.

— Не Твайн ли это, Диксон?

— Да, милорд.

— Я сейчас выйду к нему. Проводите его в маленький кабинет.

Когда Хайс вошел в кабинет, Твайн стоял около стола с фуражкой в руке.

Хайс предложил ему сигару. Инспектор заботливо спрятал ее в карман и сказал своим несколько тягучим, но приятным голосом: