Ты меня бесишь

И да, уснули мы не сразу.

Эпилог

— А дальше что было? — Вера во все глаза смотрела на проводки, которые тянулись от детектора лжи к ноутбуку.

— Я прикрепила к Бесову все эти датчики, дала ему в руки синюю ручку и попросила сказать, что у него в руках красная ручка, — хихикнула я, протягивая ей синюю ручку. — Попробуй сама скажи.

— У меня в руках красная ручка! — громко и чётко проговорила девочка, и полиграфограмма послушно выдала скачок показателей. — Обалде-е-еть!

— Вот и у Александра Андреевича так же было, — улыбнулась я, снимая свою дипломную работу с сестры. — А потом он выступил перед комиссией с отзывом.

— А ему-то зачем выступать?

— Отзыв — это последний комментарий научного руководителя перед тем, как комиссия уйдёт на совещание. Его последний шанс сказать, что он думает по поводу дипломной работы и самого студента. Так вот, он, не снимая датчиков, сказал, что я самая целеустремлённая, умная и талантливая студентка, которая у него когда-либо была. И полиграфограмма ни разу не дёрнулась! Собственно, так я и получила свой красный диплом, — закончила я с улыбкой.

За прошедший месяц произошло много событий — я успела получить диплом, чтобы сразу же устроиться на работу… на радиозавод. Конечно, после того, как я озвучила решение остаться в городе, Саша тут же принялся соблазнять меня должностью инженера в своём научно-производственном объединении. Спорить не буду, предложение было более чем заманчивое, но останься я под крылом у Бесова, и каждый второй, если не первый, будет попрекать меня, дескать: знаем мы, через какое место ты должность получила. Да и каким бы профессионалом ни был Саша, конфликт интересов в таких делах будет лишь вопросом времени. На радиозаводе меня знали несколько инженеров, занятые в разработке того самого приёмопередатчика, который я так и не защитила. Я даже несколько раз была в их отделе вместе с Гринёвым. Поэтому после выпуска меня с радостью туда приняли.

Что касается квартирного вопроса… Я пыталась заикнуться о том, чтобы снять симпатичную маленькую однушку, но тут уж Саша меня никуда не отпустил.

— Квартира большая, места всем хватит, — веско заметил он, когда мы возвращались из института, где я забрала красную «корочку». — Мы отлично жили вместе все эти дни, что изменилось?

— Но теперь-то мне не угрожает ни сдуревший пятикурсник, ни твоя сумасшедшая бывшая, — пожала я плечами. — Да и для Ани странно, наверное, что девушка её папы живёт вместе с вами.

— С Аней я давно посоветовался, — усмехнулся мужчина. — Ты же понимаешь, что без согласия дочери я не стал бы поднимать эту тему.

— И как?

— Я от твоего имени пообещал, что ты вместе с ней будешь выгуливать Алтая по вечерам, — в голосе Бесова звучал смех. — Надеюсь, ты не против?

Я улыбнулась.

— Конечно, не против.

— Ну вот, а в остальном она полностью меня поддерживает и очень рада, что я нашёл себе такую хорошую невесту.

Тут Саше пришлось меня ловить: от удивления я запнулась и чуть не встретилась с асфальтом. Когда же мы вновь обрели равновесие, меня хватило лишь на самый глупый вопрос в мире:

— Как… невесту?

— Я старый солдат и не знаю слов любви, — усмехнулся этот… Бес! — А если серьёзно, за время этого диплома я понял, что люблю тебя. Что ты будешь прекрасной мамой для Ани, а когда захочешь, мы сможем организовать ей братика или сестричку. Я люблю тебя, Арина, и очень прошу — будь со мной.

…Если бы мне полгода назад сказали, что я буду писать новый диплом за четыре месяца до защиты, я бы покрутила пальцем у виска и заявила, что я уже всё написала и менять тему не намерена. А если бы четыре месяца назад мне сообщили, что я влюблюсь в собственного научрука, я бы фыркнула и заявила, что быть такого не может, ведь мой научрук — известный на всю кафедру женоненавистник. И тем не менее — вот она я, выпускница кафедры электроники, влюблённая и любимая.

Жизнь — штука непредсказуемая, это правда. Но в ней всегда найдётся место счастью.

Конец.