Ты меня заворожил

– Не оставляй его сидеть в машине, приведи с собой. Я хотел бы встретиться с ним.

Лори посмотрела на Алекса.

– Вы не против познакомиться с моим отцом?

– Конечно, не против.

– Алекс с радостью принимает твое предложение, папа. До встречи.

75

Бруно облачался в полицейскую форму, когда раздался звонок. «Отсчет пошел! – сказал он себе. – Через столько лет я свершу свою месть. Будет плач и скрежет зубовный, – подумал он. – О, Лео, в какой скорби ты будешь! Твоя дочь. Твой внук. И все это, пока они будут проверять больничные записи, выясняя, не сделал ли доктор ошибку касательно пациента… Нет, это ты сделал ошибку, Лео, когда был упрямым молодым копом. Слишком упрямым. Ты мог бы сделать мне послабление, когда арестовывал меня, но не сделал. Ты разрушил мою жизнь. Это стоило мне тридцати лет в тюрьме, а потом еще пяти – за нарушение режима».

Бруно встал перед ростовым зеркалом на дверце шкафа в своей обшарпанной квартирке. Он снимал ее помесячно, потому что, как объяснил домовладельцу, хотел удостовериться, что его работа в «Идеальном поместье» принесет достаточно дохода. Домовладелец был доволен своим временным жильцом – ведь для постоянного в квартире, скорее всего, пришлось бы делать ремонт.

«Ему и дела не будет, если я вдруг исчезну, особенно с учетом того, что я заплатил ему до конца месяца и не собираюсь требовать обратно месячную страховку. Как будто кто-то может еще больше повредить этот хлам», – думал Бруно.

76

Когда Лори и Алекс уехали, съемочная бригада все еще сворачивала оборудование.

Выпускницы переоделись в обычную свою одежду, сняв вечерние платья. Все, как одна, отвергли предложение оставить их себе.

– Лори хочет подарить их вам, – объяснил Джерри. – Могу вам сказать, они очень дорогие.

Нина ответила за всех:

– Ну да, нам только и не хватало, что еще одного напоминания о той ночи!

Их ждали машины, чтобы развезти по отелям.

Когда Род и Элисон поднялись в свой номер, то с облегчением закрыли за собой дверь. Род потянулся обнять жену.

– Всё в порядке, Эли.

– Нет, Род. Всё совсем не в порядке. Ты знаешь, что было на той кассете. Ты знаешь, что может сделать с нею Джош.

Она отвернулась от него и сердито распахнула гардероб, хватая одежду с вешалок и швыряя на кровать. Род сел в кресло и машинально принялся массировать свои больные колени.

– Нам нужно выпить виски, – сочувственно произнес он. – Потом мы закажем шикарный ужин, здесь или где-нибудь еще, выбирай сама. Мы закажем самые дорогие блюда в меню, и всё за счет Роберта Пауэлла.

– Я не смогу ничего съесть! – запротестовала Элисон.

– Все равно закажи.

– Род, ты смешишь меня даже тогда, когда причин для смеха нет.

– Элисон, именно ради этого я здесь, – веселым тоном ответил Род.

Он не собирался говорить ей, что полностью разделяет ее тревогу из-за записей Джоша. И причиной тому не деньги, а то, что будет с Эли, если у нее снова будет украден шанс без непосильных трат окончить медицинский факультет. И снова это случится из-за Бетси Пауэлл.

77

Регина аккуратно упаковывала новую одежду, которую привезла для участия в передаче. «Я обменяла бы это все на оранжевый спортивный костюм, – с горечью подумала она. – Сто очков в пользу Роберта Пауэлла. Он разрушил мою жизнь, когда мне было пятнадцать лет, и теперь у него есть огромный шанс доломать то, что от нее осталось. Не удивлюсь, если это он велел Джошу пошарить в моей сумке. Но в том письме папа обвиняет его и Бетси в тщательно спланированном обмане. Зачем Роберту стремиться вытащить это на свет? Джош, должно быть, действовал по своей инициативе. Мне следовало бы заплатить ему. Какая ирония: я публично сделала себя самым вероятным кандидатом на обвинение в убийстве Бетси Пауэлл… Лучше бы я осталась дома и продолжала продавать недвижимость».

Действуя машинально, Регина упаковала сумку для ночевки и большой чемодан. «Куда теперь? – спросила она себя. – Не хочу заказывать доставку ужина в номер. Внизу меня ждет машина от щедрот мистера Пауэлла. Следует ли мне этим воспользоваться? А почему бы и нет?» – решила Регина. Она попросит шофера провезти ее мимо прежнего дома ее семьи, затем отвезти ее в ресторан, куда они с отцом и матерью когда-то часто захаживали на ужин.

«Старое доброе время», – думала Регина.

78

Еще одна ночь в доме, который она так ненавидела!

«Зачем я делаю это с собой?» – такой вопрос задавала себе Клэр с того момента, как ее самолет приземлился в аэропорту. Было ли глупостью копировать внешность своей матери в то первое утро? Сделала ли она это ради того, чтобы уязвить «папочку Роба»? Может быть. Ему хватило наглости открыть дверь в ее спальню сегодня утром сразу после интервью и задать тот самый вопрос. «Почему за все эти годы я так и не выдвинула против него обвинения? – спрашивала она себя. – Почему я не делаю этого теперь?»

Она знала ответ. «Потому, что это назовут идеальным мотивом для убийства матери. И еще потому, что со своим воинством адвокатов папочка Роб выставил бы меня извращенной лгуньей, а моя мать с радостью подтвердила бы это. Вот почему я стала социальным работником, – думала она. – Я хотела помогать другим девушкам, оказавшимся в той же ситуации. Но немногие из них рассказывали мне, что их матери мирились с подобным фактом: когда отчим по ночам пробирается в спальню падчерицы. Я знаю, что пока сама не пройду курс терапии, то никуда в жизни не продвинусь, – сделала вывод Клэр. – Он держит меня в заложницах все эти годы».

Она могла ударить его только одним способом. Сегодня вечером и завтра утром сделать макияж и прическу, усиливающие ее невероятное сходство с его дорогой покойной Бетси. «Как будто это хоть что-то поменяет в этом великом плане, – с горечью подумала Клэр, взяв трубку, чтобы заказать ужин. – Интересно, Нина опять упадет в обморок, увидев меня? И почему сознание потеряла именно она, а не кто-то другой?»

79

Нина упаковала вещи, потом позвонила в службу доставки. В тот момент, когда она неохотно взяла ломтик «кордон-блю», зазвонил телефон. К ее изумлению, это был Грант.

– Не мог не поинтересоваться, как прошло интервью, – сказал он. – Алекс Бакли знаменит тем, что вытрясает из свидетелей всё.

– Ну, со мной он провел представление, достойное «Оскара», – ответила Нина. – Подожди, пока увидишь.

– Эй, голос у тебя что-то невеселый.

– Полагаю, это потому, что мне невесело, – призналась Нина.

– Постарайся не грустить. Но я тебя понимаю. Я сам был свидетелем по делу о мошенничестве двадцать лет назад. Это было не особо приятно.

«Приятно! Самое уместное слово!» – думала Нина, слушая, как Грант говорит, что очень ждет, пока сможет наконец увидеть ее, и желает ей счастливого полета.