Ты мне не жена

– Я вижу, – Игнат снова усмехнулся, но в этот раз его улыбка показалась мне не такой холодной.

– Ты не знаешь, где здесь можно найти хлеб? – посмотрела на него вопросительно, при этом стараясь держаться подальше на случай, если на кухню ворвётся Карина.

Игнат молча подошёл к шкафчику и достал разделочную доску, нож и хлеб. А я молча наблюдала за его действиями, пытаясь понять, что происходит. С чего это ко мне такое внимание?

Он положил всё это на стол рядом со мной, и, покосившись на него, я выдавила:

– Спасибо.

Мартынов кивнул, но уходить явно не собирался.

– Тебе тоже, смотрю, не спится? – бросила я, доставая хлеб из упаковки. – На твою долю – сделать бутерброд? Не бойся, не отравлю.

Не дождавшись ответа, я принялась за дело, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд Игната. Взяла нож, попыталась отрезать кусок хлеба и тут же почувствовала острую боль.

– Чёрт! – вырвалось у меня.

Я отбросила нож и посмотрела на свой палец. На коже выступила кровь.

– Что случилось? – спросил Игнат, тут же оказавшись рядом.

– Да ничего особенного, – пробормотала я, растерянно глядя на кровоточащую рану. – Просто немного порезалась.

– Покажи, – потребовал Игнат, беря мою руку в свою.

Я попыталась сопротивляться, но его хватка была крепкой. Он внимательно осмотрел мой палец.

– Не так уж и немного, – констатировал он, нахмурившись. – Нужно обработать.

– Да ладно, обойдусь, – отмахнулась я, пытаясь вырвать руку. – Само заживёт.

– Не глупи, – настойчиво произнес Игнат и потянул меня к раковине.

Он включил холодную воду и тщательно промыл мой палец, после чего откуда-то достал перекись водорода и пластырь.

– Будет немного щипать, – предупредил он и осторожно обработал порез перекисью.

Я невольно зажмурилась от боли, и Игнат, заметив это, принялся легонько дуть на мою ранку.

– Теперь лучше? – поинтересовался он, накладывая пластырь.

Я уже открыла было рот, чтобы поблагодарить его, но неожиданно в разговор вмешалось гневное шипение, донесшееся со стороны входа:

– Ну, ничего себе сценка! Смотрю, у вас тут уже тайные свидания начались?!

Глава 17

Вот надо же было так влипнуть? Я машинально отошла от Игната на несколько шагов и со вздохом посмотрела на Карину. Её лицо исказила гримаса злости и обиды, и я понимала, что сейчас любое слово для неё – как красная тряпка для быка.

– Карина, послушай… – начала я осторожно. – Это правда не то, что ты подумала.

– Да, что ты говоришь?! Ты будешь рассказывать мне, что я подумала?! – прошипела она, прожигая меня ненавистным взглядом. – Ты вообще уже страх потеряла…

– Карина, достаточно! Хватит преувеличивать! Ты снова всё не так понимаешь, – попытался остановить её Игнат, но девушка лишь презрительно фыркнула.

– А как я должна понимать?! Вы ночью тут наедине! Ещё и на пальчик ей дуешь! – выпалила она, бросая на меня испепеляющий взгляд.

– Я просто случайно порезалась, – попыталась объяснить я, но мой голос прозвучал слишком тихо на фоне её визгов.

– Да замолчи ты! – заорала Карина, делая шаг ко мне. – Надоела уже крутиться возле него! Неужели непонятно, что ты ему не нужна?!

– Что ты несёшь?! – не выдержала я, закатывая глаза. – Думай, что и кому говоришь! Я не собираюсь терпеть твои истерики на ровном месте!

– Ах, вот как?! – взвизгнула Карина, сверля меня бешеными глазищами. – Значит, это я истеричка?! А ты кто тогда? Благородная девица? Святая невинность?!

– С тобой невозможно нормально говорить! – вздохнула я, чувствуя, как кровь приливает к лицу.

– Успокойся, – обрезал Игнат, недовольно глядя на свою пассию. – Ты ведёшь себя неадекватно.

– Неадекватно?! – взвизгнула Карина. – Да это ты неадекватен! Ты забыл, кто она? И почему здесь? С каких пор ты её жалеешь?

В комнате повисла тишина, давящая и липкая, как паутина. Мартынов метнул в мою сторону тяжёлый взгляд, а потом перевёл его на Карину:

– Поговорим в комнате!

– Почему это? Разве я говорю неправду? – возмущённо зашипела та, явно не собираясь отступать. – Или ты боишься её обидеть?!

– Я сказал: иди в спальню! – зарычал на неё Мартынов, и девушка побледнела, поджав губы.

Карина смерила меня презрительным взглядом и, ничего не сказав, развернулась и вышла из кухни. А Игнат повернулся ко мне, видимо собираясь что-то сказать, но я опередила:

– Сделай одолжение, не приближайся ко мне! Вообще ни при каких обстоятельствах! Даже если я себе отрежу руку или сверну голову! – я перевела дыхание и выпалила решительно: – Карина права, не стоит забывать, почему я здесь!

– Я и не забываю, – отчеканил муж. – И если ты приняла мою помощь за доброту, то ты глубоко ошибаешься, – закончил он. В его глазах плескался холод, словно он смотрел не на человека, а на пустое место. Невообразимый переход: ещё пять минут назад Игнат дул мне на палец, стараясь облегчить боль, а теперь от него буквально веет ненавистью.

– Не беспокойся, я не жду от тебя ничего доброго! И уж тем более не нуждаюсь в твоей помощи! – процедила я, отворачиваясь. – Лучше займись своей Кариной и держи её подальше от меня!

Игнат ушел, а я, вздохнув, вернулась к прерванному занятию. Снова взяла хлеб, сыр, колбасу. Руки дрожали, но я старалась держаться. Отрезала ломтик хлеба, намазала его соусом, положила сверху сыр и карбонад. И всё это с каким-то механическим безразличием, будто я не еду готовлю, а выполняю рутинную работу.

Закончив с бутербродом, я откусила большой кусок. Жевать было сложно. Я практически не чувствовала вкус еды. В голове крутились обрывки разговоров: слова Игната, злобный взгляд Карины. Всё это вызывало тошноту.

Покончив с едой, я вымыла за собой посуду, старательно вытерла столешницу, чтобы не осталось ни малейшего следа моего пребывания на кухне. И вышла, стараясь не думать о том, что ждёт меня впереди.

Вернувшись в свою спальню, я просто трупом рухнула на кровать, мечтая о немедленном забвении. Но мысли, словно назойливые мухи, не давали уснуть. В памяти мелькали лица Игната, Карины, отца – все с холодной, торжествующей усмешкой. «Ты одна, – словно шептали они в унисон, – посмотрим, как справишься». Да, моим союзником в этой войне без правил было лишь время. Но непременно наступит час, и я найду выход…