Ты — мое притяжение

— Я даже не знаю, как объяснить все то, что к тебе сейчас чувствую, — сознался Дисар-ри. — И слов-то таких, наверное, нет.

Ответить я не успела, так как скворф стал снижаться.

Озеро, на берегу которого мы вышли, оказалось небольшим, но изнутри словно подсвечивалось. Вода переливалась то розовым, то голубым, то зеленым, то серебряным… Как ни странно, под ногами находилась не галька, а светло-бежевый песок, и лучи трех звезд, которые дарили Тейрине тепло, окрашивали деревья и цветущие синие и белоснежные розы вокруг в самые невероятные краски. Где-то вдали виднелась гряда гор, но так далеко, что рассмотреть не получалось. И я просто стояла, любовалась этой непривычной красотой, впитывая и боясь пошевелиться, чтобы не нарушить прекрасного мига.

Где-то сладко и нежно запела незнакомая птица. Тонкий голосок разрывал душу на части, напоминая, как сладка бывает любовь. Я оглядела кусты, надеясь ее найти, и наконец, заметила пташку ростом с мой кулачок, сидящую совсем неподалеку от меня на ветке. Она была белоснежной, но кончики крыльев и хвоста серебрились. А потом по всему ее неожиданно телу стали вспыхивать зелено-синие узоры, словно талантливый, но невидимый художник рисовал их прямо сейчас кисточкой.

— Это и есть тезаринка, — пояснил Дисар-ри, подходя и обнимая меня. — Она обитает только здесь, на берегах этого Самоцветного озера. И поет раз в жизни.

— Почему только раз?

— Тезаринка выбирает пару, которая соединена искренним чувством любви. Она как-то улавливает эту энергию, что исходит от влюбленных, и прилетает спеть для такой пары.

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Истинную любовь можно встретить лишь однажды. Все остальное — лишь ее копии, рихани. И песня тезаринки — прямое этому доказательство.

— Дисар, почему ты называл меня именем этой птички?

— Она такая светлая, хрупкая, нежная… Слыша ее пение, ты и сам становишься лучше и чище, а вся любовь, что живет в тебе, выплескивается. Тезаринка и есть олицетворение этого чувства, Рина.

Мой капитан развернул меня к себе, вытер набежавшие слезы.

— Тезаринка не может существовать в неволе, поэтому даже изучить ее, как следует, не получается. Она, как и любовь, не терпит клетки.

Я всхлипнула, смотря на белоснежную птицу, которая распускалась словно цветок зелено-синими всполохами, заливаясь трелью.

— Для нас она будет петь всю эту ночь, рихани, до рассвета. Тезаринки для тейринцев — величайшая драгоценность, вечное напоминание о свете. И еще они безумно верные. Встретив пару, никогда ее не бросят.

Я обняла Дисар-ри, тронутая его рассказом, разом нахлынувшими чувствами, невыносимым очарованием момента.

Отвлек нас дядя Дисар-ри, который вышел из-за дерева, растущего неподалеку. Сдается, он с самого прилета наблюдал за нами, но решил пока не вмешиваться, дать прийти в себя, осмотреться. Одетый в белоснежную тунику без каких либо украшений и ярко-синие штаны, он ни капли сейчас не походил на императора планеты.

— Готовы? — поинтересовался Индар-ри.

— Призывай духов, дядя, — ответил мой капитан, обнимая меня.

Индар-ри расправил крылья и поднялся над озером, неся в руках горсть самоцветов, бросил их в воду и что-то пропел. Вода пошла волнами, заискрилась. Разом появились многочисленные радуги, и я, не сдержавшись, охнула от восторга.

Дисар-ри подхватил меня на руки и полетел над озером.

Я уже видела, как вокруг все менялось. Сияли на дне водоема ярче самоцветы, словно и правда откликаясь на чей-то призыв, вспыхивали то тут, то там радуги, воздух наполнился сладким тягучим ароматом цветов. И еще я чувствовала ее… незнакомую энергию, перед которой почему-то донельзя сильно хотелось склонить голову. Из озера вдруг появился маленький островок, посереди которого бил кристальный родниковый ключ, а вся поляна оказалась усеяна самыми разными цветами.

Дисар-ри осторожно поставил меня на землю, и я ошарашено уставилась на мерцающие озеро и необычный луг. Где-то вдали до сих пор отчетливо слышалась песня тезаринки.

— Дисар…

— Цветы выросли из горсти самоцветов, моя рихани. Выбирай любой, дядя окунет его в источник, создаст нам защиту. Это его особая способность, — пояснил он ошеломленной мне.

Я ткнула в небольшой алый цветок-колокольчик, наблюдая как Индар-ри осторожно его срывает и опускает в источник, а сам словно собирает вокруг незримые нити, обрывает и бросает их в воду.

Когда он вытаскивал цветок, тот словно покрылся серебряными чешуйками.

— Адиса Рина, вашу руку, пожалуйста.

Я протянула ладонь, и он вложил в нее цветок. Меня окатило странной теплой волной, закружило… И я тут же оказалась в объятьях Дисар-ри, которого, похоже, накрыло тем же.

— Защита получена, — раздался голос Индар-ри.

И я обнаружила, что мы по-прежнему находимся на островке, усыпанном пахнущим великолепием, а цветок в моей руке давно растаял.

— Теперь ты станешь сильнее, выносливее и регенерация станет лучше, — пояснил Дисар-ри.

Я нервно кивнула, замечая, что воздух вокруг нас густеет и наполняется разноцветным сиянием, будто многочисленные радуги сплелись и, наконец, добрались до нас. Едва оно коснулось меня, как я почувствовала легкое покалывание на кончиках пальцев, а по позвоночнику пробежала очередная волна тепла. И тут же это ощущение сменилось морозной свежестью на губах. А потом откуда-то потянуло клубникой и дикими травами, свежим хлебом и шумом реки… Даже на мгновение показалось, будто я снова очутилась каким-то невероятным образом… дома. Я не сразу поняла, что так проявляют себя древние тейринские духи, в которых я до сих пор не особо верила. Впрочем, даже сейчас объяснению их явление не поддавалось.

— Я люблю тебя, Рина, — произнес Дисар-ри. — Клянусь небом над головой с сияющими звездами, что никогда не предам ни словом, ни взглядом. Клянусь водами Самоцветного озера, что ничем не обижу, стану оберегать и защищать. Клянусь крыльями не отбирать свободу, позволяя делать свой выбор.

— Адиса Рина, произнесите ту же клятву, — попросил Индар-ри, потому что я не сводила глаз с Дисар-ри, забыв обо всем на свете.

И я произносила заветные и столь желанные для моего мужчины слова, чувствуя, как дрожит от волнения мой голос и наливаются тяжестью руки. Правда запнулась на слове «крыльями» и Индар-ри подсказал, что нужно заменить его на сердце.

И едва я произнесла последние слова, как эти невозможные духи толкнули нас с Дисар-ри в объятья друг друга. Он прижал меня к себе крепко, целуя и не отпуская. Вокруг явно что-то происходило, кажется, нас накрывала вода, которая, даже не коснувшись, неожиданно схлынула.

И только тогда Дисар-ри позволил мне выдохнуть и светло улыбнулся. Я не могла прийти в себя, тяжело дыша и плохо соображая.

— Поздравляю! Связь закреплена, — раздался сверху голос парившего над нами Индар-ри. — Добро пожаловать в нашу семью, Рина.