Ты моё счастье
Шрифт:
Что — то я отвлеклась. Шум звонких взволнованных, но одновременно радостных детских голосов, звуки музыки. То слева, то справа от нас с Димитросом раздавались щелчки фотоаппаратов, а самые продвинутые снимали своих чад на телефоны, мой шеф так же не отставал от остальных родителей. Каждый шаг, каждая улыбка и взмах рукой в нашу с ним сторону, был запечатлён на видео в телефоне. Всё это создавало атмосферу настоящего праздника.
Праздник праздником, а эти восхищённые взгляды, которые бросали в сторону моего шефа некоторые женщины, трудно было не заметить. Похоже, Димитрос заметил через
Такой собственнический жест со стороны моего шефа меня изрядно удивил, но выяснять отношения прилюдно из — за такой мелочи, как рука шефа на талии, было бы по крайней мере глупо. Я ещё найду подходящий момент чтобы высказать ему всё, что думаю о его своевольном поведении в мой адрес. А пока, чем бы дитя не тешилось. Главное, следить за тем, чтобы он не перешёл границы дозволенного.
К полудню все мероприятия закончились, и школьники с родителями разошлись кто куда. Мы всей честной компанией направились к шефу отметить первый день Марии в школе.
Через несколько дней во всех газетах появилась заметка о том, что самый завидный холостяк резко сменил свой статус холостяка на добропорядочного семьянина с ребёнком. Самое ужасное, что на первой полосе красовалась именно та увеличенная фотография, где мы все втроём шли, держа девочку за руки.
Я старалась молчать и делать вид, что ничего об этом не знаю, либо та женщина на фото просто очень на меня похожа. Взяла себе на заметку пока эта шумиха вокруг статьи не утихнет не надевать тот светлый брючный костюм на работу. Целую неделю стойко отбивалась от расспросов слишком назойливо — любопытных сослуживцев.
Шеф был зол, сотрудники старались не допускать ошибок в своей работе иначе выволочка от шефа была гарантирована. А уж он найдёт к чему придраться. В течении следующих двух недель я ни раз слышала, как отчитывал шеф очередного сотрудника за минимальные погрешности в работе, как говориться отрывался по полной.
Конечно же я сама не стала исключением. Мне тоже перепадало от шефа по мелочам: то кофе не такой сладкий, как надо, то служебную машину подали за поздно, он сетовал, что не успеет на очередную бизнес — встречу.
За эти две недели его постоянных придирок к моим непосредственным обязанностям, как его личного секретаря, устала, так, как не уставала за несколько лет работы в этом агентстве. Уже с ужасом ожидала наступления нового рабочего дня.
Конец сентября радовал тёплой погодой. В агентстве всё было по-прежнему. В середине дня с пункта охраны позвонили, уточняя пропустить ли к шефу женщину, которая требует с ним личной встречи, утверждая, что она мать Марии. Поспешила связаться с Димитросом по интеркому. Ответ был однозначным:
– Пусть пропустят.
Взяв на себя смелость, попросила одного из охранников подняться в приёмную шефа. Мало ли, может она какая — нибудь неадекватная особа, кто её знает. Мне спокойнее будет, если по близости будет крутиться охранник.
– Где этот самозванец, - ворвалась в приёмную разъярённая шатенка модельной внешности.
Следом вошёл охранник и присел на один из стульев для
посетителей, сцепив пальцы в замок, наблюдал за происходящим– Чем я могу вам помочь, - дежурная улыбка
– Можете, милочка. Где этот самозванец, выдающий себя за Димитроса Танакиса.
На шум из кабинета показался шеф.
– Анастасия, что здесь происходит?
Ответить мне не позволили.
Эта неадекватная особа рванула в сторону Димитроса с воплем:
– Ты кто такой и где моя дочь?
– Будем разговаривать при свидетелях или предпочтительнее с глазу на глаз?
Заметив сидящего на стуле охранника, кивнул.
Надо полагать одобряя мою инициативу.
– Так что вы решили, Алисия Гросберг?
– Не буду спрашивать откуда вы узнали моё имя, но прежде чем разговаривать, предъявите документы, удостоверяющие личность.
Мы с Геной переглянулись. Нахальная дамочка, однако
Шеф, хмыкнув, полез во внутренний карман пиджака за кошельком. Выудив оттуда первое, что попалось под руку. Это оказались водительские права. Держа их на некотором расстоянии от её лица, чтобы та смогла увидеть.
– Этого не может быть. Тот парень выглядел иначе.
– Как видите может. Я догадываюсь, о ком вы подумали. Так что думаю, всё же стоит перейти в мой кабинет. Разговор предстоит долгий и для нас обоих крайне неприятный, - отходя от двери, заверил её мужчина
Вздёрнув подбородок вверх, от бедра продефилировала в кабинет моего шефа. Геннадий едва не прыснул со смеху, глядя на такое вызывающее поведение со стороны этой дамочки.
Шеф вошёл следом, закрыв за собой дверь.
Предложила охраннику выпить кофе, чтобы как — то скоротать время, ожидая, когда эта Алисия покинет кабинет. Не вериться, что у такой славной девочки, как Маша, такая вот мамаша. Вздохнула.
– Где моя дочь?
– задала вопрос женщина
Димитрос обошёл свой рабочий стол, уселся в своё кожаное офисное кресло.
– Я кажется задала тебе вопрос, - злилась та
– Садись. Разговор будет долгим. Ах, да, ответ на заданный вопрос, ты должна сама прекрасно знать. Раз уж явилась сюда, значит прочла статью в газете.
– Естественно прочла, нужно же было узнать, что за самозванец забрал мою дочь.
Желваки заходили на скулах мужчины.
– Этот самозванец, как ты меня изволишь называть теперь законный отец твоей дочери, хотя уже нет, только моей.
Открыв ящик стола, достал оттуда семейное фото ранее стоящее на его столе в рамке и положил перед девушкой.
– Тот, кого ты ожидала увидеть мой брат Костас.
– Значит этот мерзавец меня обманул, рассказывая о том, какой он успешный бизнесмен, соря деньгами на право и налево. Чёртов показушник, - негодовала Алисия.
– Поздно метаться. Уже ничего не вернёшь.
– Я передумала, верни мою дочь!
– И не подумаю, поздно спохватилась, - с деланным спокойствием, произнёс Димитрос.
– Я её мать! Верни немедленно мою дочь.
– О, как — то поздновато ты вспомнила об этом. Ты лишилась права называться матерью с той самой минуты, как недрогнувшей рукой написала отказ от своей дочери, - опираясь ладонями о гладкую поверхность стола в своём кабинете, вещал мужчина