Ты мой хлеб...

— Я знаю, это не совсем хоромы, но… — сказал товарищ, почёсывая затылок, — моя сестра хорошо постаралась.

— Мне приходилось ночевать и в худших местах, — ответил Генрих. — Вот скажи, неужели во всей деревне не нашлось для нас места?

— Если честно, место-то есть. Вот только никто из жителей не захотел брать вас к себе. Против твоей подруги никто ничего не имеет, а вот ты со своими…

— Я всё понял, — обидчиво сказал Генрих и отвернулся.

— Прости…

— Мне не привыкать.

— Нет, Генрих, извини. Я не это хотел сказать, — ещё раз повторил селянин. — Кстати, а эта твоя знакомая… Она кем тебе приходится?

— Попутчица, — уверенно ответил наёмник.

— А ты не знаешь, её, случаем, никто там не ждём? Муж или кавалер какой?

— Поверь, это не та женщина, с которой бы тебе захотелось жить.

— О ком это вы говорите, мальчики? — раздался голос позади.

Когда мужчины обернули головы, то увидели Катерину, которая вошла в простом сельском сарафане и с мокрыми волосами.

— А где платье? — спросил Генрих.

— Я попросила постирать его. Мы больше недели провели в дороге. Оно изрядно испачкалось, — сказала девушка и осмотрела помещение. — Ладно…

Княгиня сгребла сено в кучу, выровняла его, постелила поверх дырявое покрывало и получила неплохую кровать. Генрих же был вынужден спать полусидя у входа в хлев. Так он мог быть уверен, что никто из посторонних не войдёт без его ведома. Также девушка попросила спровадить любого, кто посмеет её беспокоить.

На следующее утро отвар был полностью готов. Катерина разлила лекарство по стаканам и дала выпить каждому больному. Жители с недоверием относились и к девушке, и к её снадобью. Однако каково было их удивление, когда за считанные часы больные начали поправляться. Ноющая боль в костях прошла мгновенно. Некоторые даже смогли встать на ноги.

В честь такого события местные жители организовали настоящий праздник. Селяне зарезали несколько свиней, достали из погребов скромные запасы и развели костры. Этим вечером еда готовилась перед глазами людей, и те истекали слюнями. К новоприбывшим гостям тут же поменялось отношение. Мужчины без всяких опасений звали Генриха в свою компанию. Вчера наёмник сдерживался, однако сегодня он мог себе позволить выпить по-настоящему.

— Я говорил, что Генрих хороший мужик! — высказывал своё мнение товарищ.

— Так кто же спорил? — возразил соседний мужчина. — Мы ведь все заняты были. Заняты, говорю!

— Чего ты орёшь? Все тебя слышат.

— Да? Но ладно. Генрих, ты ведь на нас не злишься?

— Нет, конечно, нет, — сказал наёмник, хотя на самом деле ему страшно хотелось ударить этого мужчину в морду.

— Кстати, а что там случилось с тем магом? Как его там было-то… Гильом? Гарри? Гаспар? Говорят, его грохнули. Это правда?

— И откуда такие слухи? — поинтересовался убийца.

— Один мой товарищ, который доски грузил, сказал своей сестре, та сказала моей жене, а она сказала мне, что кто-то из конвоя говорил, что его грохнули.

— Твой товарищ, сестра или жена там были? — спросил Генрих.

— Нет.

— Вот и не говори всякую чушь. Дерево на него упало и пришибло насмерть.

— Пришибло? Мага? Они разве не крепче, чем обычные люди?

— Так ствол какой был. Тут любой кони бы двинул, — поведал наёмник.

— Всемилостивая Богиня… Выпьем же за мужика, — сказал селянин и наполнил кружки.

— А я, если честно, рад, что он не приехал, — сказал товарищ. — Молодая красивая девушка куда лучше старого дряхлого мага. О, Генрих! А где Катерина? Что-то её не видно.

— Я очень сомневаюсь, что она придёт. Подобные гуляния не для неё.

— Это почему же? — спросила Катерина и присела у костра рядом с мужчинами. — Что это вы пьёте?

— Это вино ещё мой дед у одного торговца увёл. Всё в погребе лежало для особого случая. Вот я и решил, что это тот самый случай, — поведал товарищ Генриха.

— Правда? — спросила Катерина и осмотрела бутылку. — Налейте и мне.

— Ого! — удивились мужчины, но больше всего поразился Генрих.

К этому моменту гостям подали свинину в меду, пряники и свежие фрукты. Пусть юная княгиня и присоединилась к празднеству, но вела она себя достаточно сдержано. Пила вино размеренно, небольшими глотками, как и подобает при княжеском дворе. Вскоре по деревне пронеслись заводные звуки флейты. Молодые парни и девушки бросились в пляс. Друг Генриха не раз пытался пригласить понравившуюся ему княгиню, но та из раза в раз ему отказывала. В конечном итоге мужчина напился и в слезах покинул компанию, оставив Генриха и Катерину наедине.

— А ты жестока, — сказал наёмник.

— Меня не интересуют такие мужчины, — гордо ответила девушка без всякого чувства вины.

— Боюсь спросить, а кто же тебя интересует?

— Ты таких не знаешь, — ухмыльнулась княгиня и продолжила пить.

— Ну что, голубки, воркуете? — спросил староста с тростью, подойдя к попутчикам.

— Вам едва лучше стало, а вы уже пьёте? — возмутилась Катерина.

— Не волнуйся, учёная, у меня своя бутылка, — ответил ей мужчина.

— Я не об этом. Поберегли бы своё здоровье, а то надорвётесь.

— За это не волнуйся. После твоего замечательного взвара я словно вновь молодым себя почувствовал. Даже колено и то перестало болеть.

— Рада слышать, что вам лучше, — сказала Катерина, сделала глоток вина и продолжила. — А теперь касательно нашей награды. Завтра мы отправляемся в путь. Мне необходимо двое коней, припасы и немного денег в дорогу.

— За спасение нашей деревни, всё, что пожелаете, госпожа учёная, — согласился довольный староста и поклонился. — Скажите, а что всё-таки за беда такая с нами приключилась?

— Если я скажу название этой болезни, вам это что-то даст? — спросила девушка, но староста не понял её сарказма. — Она называется чёрная пема. Это весьма редкое заболевание. Подхватить его можно, лишь съев грибы, покрытые чёрной слизью. На будущее. Просто помыть их не поможет.

— Да за такое я бы этих грибников на дереве подвесил, вот только они все померли, — сказал староста и потёр затылок. — Ладно, спасибо вам ещё раз, госпожа учёная. А теперь прошу меня простить…

— Не думал, что ты в подобном разбираешься, — сказал Генрих.