Ты мой навсегда!

– Да, день был тяжелый.

Стараясь держаться непринужденно, она высвободилась из объятий. И тут же ощутила невыносимую пустоту и одиночество.

Тиг шагнул за спину и провел пальцем по ее затылку. Она невольно вздрогнула от острого наслаждения. «Боже, что же делать?»

– Ты уверена, что дело только в этом? Я никогда не видел тебя в таких растрепанных чувствах. – Он со смешком поцеловал ее в шею. – Во всяком случае, из-за работы.

Эрин едва не отскочила в сторону. Его прикосновение, запах, звук его голоса, тепло его тела – все это лишало ее способности соображать.

– Наверное, проголодалась. – Стараясь успокоиться, она украдкой сделала несколько медленных глубоких вдохов и подошла к пакету, который он оставил на столике у двери. – Я сегодня целый день не ела.

Даже под страхом смерти она не могла бы проглотить ни кусочка – в желудок будто кол забили. Но это был удобный предлог. Надо чем-то заняться. Главное, держаться подальше от его ласк.

Взяв пакет, Эрин обернулась – и поймала его взгляд. И поняла, что он может ласкать не только руками.

Испытывать к человеку такое – и совершенно его не знать! Неужели это возможно?

«Спроси его, – внезапно и настойчиво шепнул внутренний голос. – Возьми и прямо спроси».

Эрин отвела глаза и стала выкладывать содержимое пакета.

Что она может спросить? «Кстати, дорогой, ты случайно не занимаешься контрабандой наркотиков?»

Тиг подтянул табурет поближе к ней и сел. Эрин изо всех сил старалась унять дрожь в руках.

– Тебе положить?

– Нам надо поговорить, Эрин, – серьезно произнес Тиг.

Она закусила губу, чтобы удержаться от истерического смеха. «Если бы ты только знал!»

– О завтрашней ночи.

Эрин застыла. Господи, она к этому не готова. И никогда не будет готова, это она поняла быстро. Стараясь выиграть время, она аккуратно раскладывала по тарелкам тушеного лангуста. Ее раздирали противоречивые мысли.

«Спроси… Обмани… Предай…»

Грудь ныла, в ушах стучало. От запаха еды ее затошнило.

Нет, ее затошнило от мысли о предательстве.

– Я знаю, что ты очень хочешь пойти на церемонию.

Эрин поспешно ухватилась за эту тему. По крайней мере, об этом она может говорить совершенно искренне.

– Да. Мои исследования продвигаются фантастически быстро, а это позволит настолько опередить график, что я получу грант без всяких разговоров. Я ведь не знаю, когда Белизэр снова меня пригласит. Не хочу рисковать.

Она не хотела думать о том, что другого раза может не быть. Ни для кого из них.

– Эрин, – начал Тиг и замолчал.

Потом набрал в грудь побольше воздуха и начал снова:

– Я думаю, что сегодня ночью тебе лучше остаться в Бомарше.

Эрин перестала возиться с едой и, повернувшись, в упор посмотрела на него.

– Почему?

– Я кое-что слышал. Мне будет спокойнее, если завтра ночью тебя там не будет.

– Я снова спрашиваю, Тиг. Почему? – Голос звучал на удивление ровно, хотя это стоило ей неимоверных усилий. – Что происходит в дельте? Это имеет какое-то отношение к записке и жертвоприношению? К разговору, который я подслушала?

– Эрин…

– Это имеет отношение к тебе?

Ну вот, слова сказаны.

Тиг устремил на нее пристальный взгляд. Казалось, это длилось вечность. Эрин скрестила руки на груди, стараясь унять дрожь. Ее трясло с головы до ног, но она не отвела глаз.

В его глазах стояли десятки вопросов, выражение лица было свирепым, но открытым.

– Да, – произнес он наконец.

Эрин судорожно выдохнула, чувствуя, что ее сейчас стошнит, и прижала кулак к желудку. До этого момента она не отдавала себе отчета, как беспредельно она в него верила.

– Что там происходит, Тиг?

– Я не могу тебе этого сказать, Эрин.

– Не можешь или не хочешь? – Она начинала злиться. Наверное, не стоило заводиться, но теперь ей было все равно.

– Не могу. Неужели ты думаешь, я не сказал бы, если бы мог? Эрин, есть много вещей… – Тиг оборвал себя и сквозь зубы выругался на каджунском диалекте.

Когда он снова к ней повернулся, глаза были холодными и отчужденными. Эрин точно ножом по сердцу полоснуло. Лучше бы он ее ударил.

– Завтра ночью все закончится. А потом…

– Что закончится? Что? – Эрин с усилием взяла себя в руки и заговорила тише: – А что, если потом я не захочу слушать?

«Что, если я не смогу простить тебя потом? – добавила она про себя. – Или если, помоги мне Боже, все же прощу?»

Именно это пугало ее больше всего. Даже сейчас она не могла смотреть на него, не испытывая желания. Он был ей нужен – весь, душой и телом. Такой, какой есть.

– Значит, ты придешь, – подытожил он. Потом вздохнул и покачал головой. – Ты сделала свой выбор, Эрин.

Тиг отодвинул табурет и направился к двери.

– Ты тоже сделал выбор, – выкрикнула она ему вслед. – Ты не хочешь сказать мне правду.

Тиг ухватился за притолоку, потом круто повернулся и в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние.

Эрин не двинулась с места. Она была не в силах шелохнуться.

Подойдя вплотную, он произнес:

– Я прошу у тебя доверия.

– Доверие должно быть взаимным, Тиг.

Он стиснул зубы, чтобы не выругаться.

– Ты не знаешь, о чем просишь.

– Ты тоже просишь немало.

В долгом усталом вздохе прозвучала обреченность. Впервые она видела его побежденным.

– Да, мой ангел, – с болью в голосе произнес он. – Я просил слишком много.

Выскользнув из лодки, Тиг привязал ее к торчавшему из земли корню кипариса и бесшумно двинулся по тропинке. В воздухе разносился тревожный рокот ритуальных барабанов. Опустив подбородок, Тиг тихо произнес в миниатюрное переговорное устройство:

– Москит, я на месте. Их еще десять.