Ты мой трофей, девочка
Шрифт:
— Потому что он приедет?
— Глупо, конечно. При отце он думаю нормально себя ведет. Ох, не знаю. Предчувствие, что ли.
— Ну что за глупости, мам. Не накручивай себя. Слушай, я все думаю про учебу. Может мне тогда узнать про подготовительный курс? Этот год я уже пропустила, но ведь можно туда записаться. Лекции прослушивать… Разумеется, в свободное время.
— Конечно, дочка. Я же всегда смогу тебя прикрыть, подменить. Да и хозяин уже поставлен в известность.
— Спасибо, — обнимаю маму. — Я так рада.
Настроение после утренней
Довольно простая, без изысков. Пропылесосив, делаю влажную уборку. Так, останется только перестелить постель.
В комнате преобладают тона серый и индиго. Но за счет солнечной стороны, и очень больших панорамных окон, она не выглядит мрачной. Есть даже довольно просторный балкон. Я позволяю себе опуститься в шезлонг и позагорать несколько минут, задрав ноги на перила.
Затем возвращаюсь в комнату. Протираю пыль на полках. У Берслана много книг по машинам, а еще он явно поклонник фантастики. Рей Бредбери, Айзек Азимов, Артур Кларк.
Я бы с удовольствием взяла что-нибудь почитать из этого…
Беру в руки книгу «451 градус по Фаренгейту», давно мечтала купить ее. И вдруг на пол падает фото, заложенное между страницами.
Сажусь на корточки.
На фотографии девушка в нежно— розовом платье. Белокурые волосы, очень приятная улыбка. Красивая.
Невольно и сама улыбаюсь.
Первая любовь Берслана?
Как мило, хранить фото в книге.
Меня это умиляет. Наверное, это глупо, но у меня странное чувство, что мы с этой девушкой чем-то неуловимо похожи. Тип лица, глаза. Мои волосы темнее, ближе к каштановому. Иногда выгорают на солнце до светло-русого.
Я никогда в жизни не красила волосы.
Кручусь перед зеркалом, но вскоре напоминаю себе, что рабочий день только начат. Еще много дел, и надо помогать матери.
— Привет, ты новенькая?
Оборачиваюсь резко, на меня смотрит симпатичный худощавый парень.
— Да… первый день здесь работаю.
— Меня зовут Кахир.
В руках парня ноутбук и стопка книг, похоже он вот-вот все это уронит.
— Помочь?
— Да… спасибо, — улыбается приветливо.
Забираю у него книги, переминаюсь с ноги на ногу и молчу, не зная, что еще сказать. Раз он так свободно разгуливает по дому, то скорее всего это один из сыновей хозяина дома.
Чувствую облегчение, потому что парень явно дружелюбен, прост в общении. Я немного нервничала, думая о сыновьях Ахмада Алиевича. Размышляла какие они, как вести себя с ними. Сейчас понимаю, что страхи были напрасными. И что мне очень, очень нравится в этом доме. Я страшно рада, что мама нашла эту работу. Может и правда жизнь налаживается?
Провожаю Кахира до комнаты. Он рассказывает, что готовится к сессии. Учится на программиста, полностью поглощен этим. Приятно, что мы сразу нашли общий язык. Иногда замечаю, что во время разговора Кахир разглядывает меня как-то по- особенному. Меня это смущает.
Убираю еще несколько комнат, потом Вера зовет меня попить чаю.
— Где твоя мать? Пропала
куда-то. Сходи, посмотри, наверное, в ваш домик ушла, — просит меня женщина.Нахожу маму в слезах, лицо опухшее. Сразу пугаюсь, бросаюсь к ней.
— Что случилось?
— Н— ничего, дочка. Зачем ты пришла?
— Вера Степановна за тобой прислала. Чай пить собираемся. Мам, ты меня пугаешь! Расскажи, пожалуйста, что случилось?
Вера, не дождавшись нашего возвращения, тоже приходит в наше жилище.
— Он меня нашел… Валера. Сказал, что знает, где я. Что придет… Столько ужасов наговорил, угрожал.
Маму трясет, а я закипаю от ненависти. Какой же урод! Никак не успокоится, не отстанет от нас.
— Дочкам угрожал, сволочь, — всхлипывает мама. — Не знаю, что делать. Бежать нам надо.
— Куда бежать, Ань? — качает головой Вера Степановна.
— Понятия не имею! В другую страну!
— У тебя деньги на это есть? Ну что ты в самом деле! Тут вы абсолютно в безопасности. У Ахмада Алиевича знаешь какая охрана? Да этому Валере так накостыляют, сразу хвост прижмет! Хочешь, расскажу о нем хозяину?
— Нет, ну что ты, не надо. Я только устроилась, недели не прошло, уже буду на него свои проблемы навешивать? — мотает головой мама.
Кое— как нам удается ее успокоить, привести в чувство. Чаепитие выходит грустным, за столом виснет гнетущая тишина. Но работу никто не отменял, Вера Степановна начинает заниматься ужином, мама — стиркой.
— Женечка, отнесешь кофе Ахмаду Алиевичу? — просит после ужина Вера. — Что-то я выдохлась. Завтра, надеюсь, уже и Лида вернется. Она три дня отгула брала. Она тебе понравится, хорошая девочка. Вместе думаю вам будет полегче, да и повеселее. А может и сестра твоя решит помочь.
— Да, конечно я отнесу.
Поднимаюсь с подносом на второй этаж, слышу громкие голоса. Хозяин дома похоже сердится, орет на кого-то.
— Когда это прекратится, Берслан? Мой сын дерется, как какой-то… У меня даже слов нет.
— Я уже не живу здесь и не обязан отчитываться. Как ты можешь повлиять на меня? — острый как бритва голос кажется мне странно знакомым.
— Как ты разговариваешь с отцом?
Ахмад Алиевич выходит из себя, сыплет оскорблениями. Мне жутко неловко, что получается подслушала такую некрасивую сцену. Я и подумать не могла, что спокойный властный хозяин дома может быть таким… эмоциональным. Руки дрожат, я не понимаю что делать — нести поднос с кофе обратно?
— Похоже, тебе принесли кофе, отец, — насмешливо произносит Берслан.
Он заметил меня… Не смею поднять голову и посмотреть на него. Черт, я ведь уже почти ушла! На секунду замешкалась. И что теперь делать?
Сделав глубокий вдох, поднимаю лицо вверх. Но Берслан похоже уже потерял ко мне интерес. Вижу только Ахмада.
— Евгения? Иди сюда, дочка. Мне жаль, что ты услышала нас, — вздыхает хозяин дома, явно заставляя себя успокоиться.
— Извините, мне, наверное, следовало уйти…
— Ты тут ни при чем. Берслан, ты будешь кофе?
— Да. С удовольствием.