Ты моя, даже в аду

Одним рывком Эсми вырвала у меня ожерелье и хотела снова встать.

– Делай это при мне!

Я отошёл к своему стулу и развалился на нём.

– Ну уж нет, Тристан! Я не буду выполнять все твои прихоти.

Она встала и направилась было к двери, но я остановил её одной лишь фразой:

– Если переступишь порог, Эсми, то трахну тебя там же!

Я не двигался с места, смотрел на её спину и нервно подёргивающиеся плечи. Несколько секунд она стояла, а потом повернулась. Грудь вздымалась, и я вспомнил розовые соски. Боги. Я готов был отдать сейчас всё что угодно, чтобы впиться в них зубами.

И молил, чтобы девчонка подтолкнула меня разрушить все барьеры.

Но она лишь прожигала взглядом серебристых глаз.

Потом сделала глубокий вдох и снова отвернулась. Долго копошилась с юбками. Я бы справился быстрее. Но девушка явно тянула время.

Наконец всё было готово. Она победоносно подняла над головой панталоны и швырнула на стол.

– Доволен?

– Пока ещё нет, куколка.

Я встал, взял бельё и, приложив к носу, глубоко вдохнул.

Её аромат сносил мне голову. Кажется, скоро я потеряю контроль, не смогу долго сопротивляться этому сумасшедшему искушению.

– Ты ненормальный! – прошипела Эсми.

– Да, – шепнул я. – Именно такой. А ты – моя собственность и будешь делать всё, что я скажу.

В два шага я оказался рядом с ней. Пристегнул ремень к ошейнику и потянул. Девушка шевельнулась и тут же ахнула.

– Нравится? – усмехнулся я и получил гневный взгляд. – Мне тоже.

Мы вышли из поместья. Эсмина отставала, но я не торопился. Давал ей привыкнуть к новым ощущениям.

– Расскажи, сколько у тебя было мужчин после того, как ты отвергла меня?

Я неспешно шёл впереди и пока не прилагал усилий, чтобы тянуть её.

– Не твоё дело! – огрызнулась она.

– Вчера был наш с тобой первый поцелуй. Мне понравилось. Твои губы созданы для меня.

Мечтаю ощутить их прикосновение на своей возбуждённой плоти.

Но промелькнувшие мысли вслух не сказал.

– Иди к чёрту!

Её дыхание становилось глубже с каждым шагом, а для меня это было музыкой.

– Ну же. Давай поддержим светскую беседу. Ты же альмирра. Где твои манеры? – улыбнулся я. – Расскажи о своём первом оргазме? Где он произошёл?

Молчание. И я продолжил:

– Может, в постели с конюхом? Благородные девицы частенько любят позволять себе такие шалости.

Поводок стал натягиваться. Эсми отставала.

Я остановился и обернулся посмотреть. Её ресницы подрагивали. Она делала вид, что ничего не происходит, но мы оба знали, что бусинки перекатывались на каждом шагу по её вершинке, приближали к экстазу. Тело сложно обмануть.

– Может, хочешь конную прогулку?

Я свистнул, и стоящий поодаль слуга тут же привёл нам белоснежную лошадь.

– Нет! – почти выкрикнула Эсми, глядя на животное.

– Ну ладно!

Снова натянулся поводок. Я вёл девушку за собой.

– Теперь у меня в руках два ремня. Один от породистой кобылы, другой – от безумно дорогой рабыни.

– Я тебе не рабыня.

– Да-да. Ты моя кукла. Прости. Так на чём мы остановились? Ах да. Кто это был, Эсми? Твой первый? Какой-нибудь лорд или нищеброд? Кто сорвал твой цветочек? Чей хер мне отрубить первым?

Девушка молчала. Я только слышал сзади глубокое дыхание, как будто мы очень быстро идём, хотя мы еле плелись.

– Сколько оргазмов ты испытала после нашего расставания. Учти. Я все их верну.

– Да чтоб ты… провалился.

Я повернулся и теперь шёл спиной. Мне хотелось видеть, как она кончает. Эсми с каждым шагом замедлялась.

– Ну что ты, – весело засмеялся я. – У меня был план сегодня обойти всё своё имение. А мы только начали. Неужели твой цветочек так изголодался по удовольствию?

– Тристан!.. Замолчи!..

Я видел, как Эсми всё глубже погружается в себя, как у мутнеет взгляд, как она сжимает подол платья маленькими ручками. И чувствовал, что мой член встаёт колом.

Не сейчас, дружок! Ты попробуешь её позже!

Эсми остановилась. Она уже близко к пику. Но явно не хотела это показывать. Всеми силами сопротивлялась. Поэтому я тянул поводок, заставляя её идти.

Шаг. Ещё шаг.

Грудь то яростно вздымалась, то замирала.

– Ну же… девочка. Не противься. Знаю, что ты этого хочешь… Так же, как и я.

На это смотреть почти невыносимо. В моём голосе появилась хрипотца.

Ещё два шага.

Её ноги подкосились, и я едва успел поймать Эсми, подпрыгнув к ней. Она часто дышала. Так часто, что почти задыхалась. Тело подрагивало в моих руках, а глаза закрылись. Только пушистые ресницы трепетали. Приоткрытый ротик манил. И я облизал нежные губы. Их вкус остался на языке.

– Если будешь так сладко кончать, то я не выдержу, куколка.

Я взял маленькую ладошку и приставил к возбуждённому члену, отчего у неё раскрылись глаза.

– Чувствуешь моё желание?

Эсми попыталась вырвать руку, но я не дал.

– Ты меня безумно заводишь. Поэтому будь послушной девочкой. Я могу сорваться в любую минуту. И тогда не проси пощады.

Я медленно отпустил её и снова натянул поводок.

– Тристан! Сукин сын! Нет! – взвизгнула она и стала сопротивляться, попыталась снять с себя ошейник.

– Что я сказал тебе недавно, глупая девчонка?! – рявкнул я. – Совсем страх потеряла? Я не из тех, кто разбрасывается угрозами.

Вот этот взгляд. Полный мучения и ненависти. Именно его я ждал.

Девушка покорно пошла за мной.

– Расскажи про то, как ты меня бросила. Ты же знала, нам нужен был титул, чтобы у нас не отобрали землю, – пытался отвлечься я разговорами от каменного стояка в штанах.

– Разве это не в прошлом?

– М-м-м. Наверное, нет. Это в прошлом для тебя. Но для меня это настоящее и будущее.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты даже не узнавала, что со мной и семьёй случилось, после того как мы разорвали помолвку?

– Нет.

У неё снова участилось дыхание. А мы всё так же неспешно шли вдоль шикарных кустов роз, прямиком к пруду.

– Мой отец умер. У нас с матерью отобрали всё. И нам пришлось три года слоняться без гроша в кармане по грязным трактирам. Три чёртовых года! Ты знаешь, что такое бедность, Эсми? Это когда ты безумно радуешься, что сегодня поел кусок хлеба. Но откуда ты это знаешь? Ты просто выкинула меня из жизни и забыла, а сама танцевала на балах и зажималась с конюхами. Ведь так, куколка? Или тебя впервые трахнул благородный мужчина с большим достатком, но маленьким достоинством? Я всё равно узнаю его имя, и он пожалеет, что украл это у меня.