Ты моя, девочка!

Но Женька из головы не выходит. В мозги засела, малявка чёртова. Её горячая рука лучше рта Аллы. Как бы не сосала девушка, но зеленоглазка иная. Кайф не тот с секретарём.

После Женьки я её не трогал. Хотя… и до неё не трогал, тоже… Сама дело выполняла и уходила деньги получив. Мастер минета.

Весь день слова друга не выходят из головы. Если он захочет, познакомиться с Женькой для него проще простого. Он умеет общий язык находить. Даже с детьми.

Какая-то ревность режет всё внутри. Вместе их представить не могу. Не хочу. Я пока не насытился ею, и отпускать не намерен. Точно не сейчас!

Задумчиво смотрю в монитор компьютера, витая в облаках. Компания отца отнимает всё моё время. Банкротство угрожает. Я, как и всегда, пытаюсь всё исправить. Партнёры старшему Гордееву не доверяют, только мои убедительные слова их сотрудничать заставляют.

К вечеру домой тянет жутко. К Зеленоглазке своей. Алла каждый день в десять такси вызывает к ресторану, где Женька работает. По моему приказу.

Жду дома, но она не появляется. Секретарю звоню. Злюсь. Может забыла? Но нет.

"Моя" на звонки не отвечает, и на сообщения, тоже. Еду в ресторан. Много раз там ужинали с хозяином того заведения. Старый друг — Артём Гордин.

Кабинку бронирую и еду заказываю. Женька всё ещё здесь, и, наверняка, голодная. Лимит терпения заканчивается в ожидании её. Словно влюблённый мальчик, впервые девушку на свидание пригласил. Какое-то дурное предчувствие не даёт покоя. Тревожное ощущение того, что вот-вот что-то произойдёт. Да и нервничаю я.

Начальнику девочки своей плачу, дабы её сюда отправил. Он странно пялится, но соглашается. Кто бы отказал?

Мучительные минуты длятся. Может случилось с ней что? Или нехорошо себя чувствует?

Блядь…

Что за тревога во мне барабаном пульсирует? Почему я за неё так волнуюсь? Нет! Прошлые ошибки заново не переживу. Не выдержу. Уничтожу. Либо её. Либо себя.

Задумываюсь о жизни своей — бессмысленной, и не замечаю, когда Женька в помещение заходит. Поднимаю взгляд, и с её кошачьими глазами встречаюсь. Только… не нравится мне, как она смотрит.

Агрессивно. Злобно. Недовольно.

Прислугой её назвал, вот и дуется. Но и любовницей назвать не мог. Так лучше бы было? Но причина не только в этом. Словно кто-то против меня настроил. Таяла она при моем одном прикосновении, а сейчас, как маленькая девочка бежит от меня. Кричит. Ругается.

Что за манеры? Что за словечки?

Говорю всё, как есть. Что о ней думаю. На глазах бледнеет. Часто дышит, но и приблизиться не позволяет. Упрямая. Почему её так задевает? Влюбилась? Нет, конечно! Чушь какая! Нет никакой любви в этой жизни. Только привязанность невыносимая есть. И я вроде попал в эту самую ловушку…

Всё же подхожу и касаюсь её лба. Горячая. Явно температура высокая. Глаза не открывает, но я слышу её тихие всхлипы. Сердце в груди сжимается, колится тупой иглой.

Не приходит в себя. Теряет сознание.

— Алекс, — шепчет Зеленоглазка, а я на части разорваться готов.

Она словно раненая птичка в моих руках. Совесть мучает. Ругаю себя за то, что до срыва нервного девочку довёл. На руки беру и выхожу из помещения. Благо, и запасной выход знаю.

Сажаю в машину и везу прямо в больницу.

Сжимаю руль что есть силы до побелевших костяшек. Поминутно смотрю на бледное лицо Жени и схожу с ума. Зову её, но не отвечает. Холодный, липкий пот течёт по позвоночнику. Никогда так себя не чувствовал. Бессильно.

Ночной город полон машин. Злюсь на каждого водителя, кто впереди тормозит.

— Жень, милая, ты слышишь меня? — протирая лицо, произношу.

Я устал. Сильно устал на работе, но всё же припёрся к ней. Да и не жалею. Отдохнуть хотел. Но боком вышел отдых, блядь.

— Алекс… — её тихий голос эхом в сознании раздаётся, — Алекс…

— Ч-ш-ш, малыш. Всё хорошо. Уже подъезжаем, — беру её руку и притягиваю к себе, целуя кончики холодных пальцев. Чуть приоткрыв глаза, на меня внимательно смотрит.

— К-куда ты меня везёшь? Я… к тебе не хочу, — шепчет и отворачивается, руку из моей хватки освобождая.

Да почему все женщины такие? Столько времени так ласково, нежно обращалась со мной. Что теперь случилось то? Нашла себе другого? Богаче и привлекательнее? Надоел ей? Или же… С мужем помирилась?

Вполне возможно…

Наверное в ссоре была. Обиделась и со мной жила. А теперь…

Мысли, одна хуже другой. Не хочу думать. Это всего лишь предположения…

— В больницу. Ты сознание потеряла. Сейчас узнаем причину, — также холодно говорю, как она пару секунд назад. Простудилась сильно. Врачи рецепт напишут, примет таблетки и выздоровит. А затем, никуда не уйдёт и обижаться на меня не будет.

— Я не хочу! Отвези меня домой, Алекс, Пожалуйста, — за локоть мой хватается и к себе тянет. Останавливаю машину. Доехали.

— Обязательно, малыш… Обязательно поедем домой, но сначала врач, — выхожу из машины и открываю дверь с её стороны. Укутываю её в своё пальто, и выношу из машины.

— Алекс?! — вскрикивает она, обнимая меня за шею и утыкаясь носом, — Холодно, а ты в одной рубашке!

Ничего не отвечая целую её в лоб и иду ко входу в больницу. Входим через раздвижные стеклянные двери. Столько народу в полночь, будто нет здоровых людей в городе.

— Отпусти меня, — тихо шепчет, пряча взгляд. — Все на нас смотрят.

— И что? Расслабься, — также тихо говорю и снова целую, но на этот раз в висок. — Доброй ночи. Моей девушке плохо стало и сознание потеряла. Куда мне её вести, чтобы осмотрели?

Женька голову поднимает и мне в глаза смотрит. Так удивлённо, и в то же время с непонятными искрами. Она радуется?

Вспоминаю, что пару минут назад ляпнул и улыбка на лице появляется. Девушкой моей так сильно стать хочет? В принципе так и есть. Но насколько долго, только Бог знает.

— Идите за мной, — мило улыбаясь, говорит медсестра.

Заходим в кабинет и опускаю девочку. Врач среднего возраста усмехается и кивает на стул, смотря на Женьку.

— У неё температура и сознание потеряла минут двадцать назад. Простудилась, наверное. — спешу отчитываться, потому что Зеленоглазка сидит и молчит.

Не понимаю свою реакцию…

— Молодой человек, присаживайтесь. Я понимаю, вы волнуетесь, но это лишнее. Мне кажется причина совсем в другом, — тихо смеётся и измеряет температуру, — Тридцать шесть и семь. Всё хорошо. У вас задержки случайно не было? — обращается к Жене.