Ты моя одержимость

– Вы не похожи на врача, - говорю я, не заботясь о том, чтобы скрыть свое отношение к такому сомнительному доктору.

– Конечно, - хмыкает он.
– Я круче.

Этот странный тип ловко управляется с медицинским оборудованием, настраивает все, подключает, превращает помещение в импровизированную палату. Но даже при таком раскладе друг Тимура производит впечатление отъявленного уголовника. Вроде бы одет прилично, разбирается в профильной технике. Только черт возьми, от него за километр веет явным криминалом. Черты лица привлекательные, наверняка притягивают женское внимание. Но глаза ледяные, вместо зрачков циничное хладнокровие. И вообще, такую физиономию надо лишь на доску «разыскивается» отправить.

– Трудно поверить, будто у вас есть опыт наблюдения за беременными, - говорю я и пристального его разглядываю.

– Ха, в этом деле я профи.

– Неужели?

– Я принимал роды, - хмыкает.

– Очень сомневаюсь.

– Тимур свидетель, - широко усмехается.
– Как сейчас помню, мы во врачебном прикиде, куча пищалок вокруг, а этаж заполняют бандюганы, берут нас в оцепление. Такое до смерти не забудешь.

– Смахивает на боевик.

– Ну тут чисто затравка.

Резник без труда ставит мне капельницу. Действует молниеносно. Обычно с поиском моих вен возникает проблема, не всегда медсестры справляются.

Может, он действительно отличный специалист? Уверена, случайному человеку Тимур доверять бы не стал. Ну или может, он наркоман, так и натренировался. От мутного типа буквально веет опасностью. Это напрягает, хотя враждебности по отношению к себе я не улавливаю.

– И как все в итоге прошло?
– держу его под прицелом взгляда.

– Девчонка родила за секунду.

– Так не бывает.

– Почему это?
– искренне удивляется.
– У меня всегда так. Стоит раз глянуть - и пацан мигом из живота вылетает.

– Сколько раз вы принимали роды?

– Раз.

– В смысле?
– хмурюсь.
– Вообще один раз?

– Ты по ходу вторая будешь, - спокойно произносит Резник.
– Нет повода дергаться. Видишь? Я уже потренировался.

Против воли закатываю глаза. Понятно, что их с Тимуром многое связывает, всякие бандитские дела держат крепко, но я не уверена, что готова доверить своего ребенка человеку, который мало что смыслит, когда речь заходит о родах.

– Нормально я во всем разбираюсь, - заявляет Резник, будто мысли читает по моему выражению лица.
– Я на судне приятелю аппендицит вырезал. Книжку врачебную полистал, потом прикинул чего и куда, вырубил пациента - и вперед. Заштопал по красоте.

Просто отлично. Всегда мечтала о таком талантливом докторе.

Глава 20

– Первую брачную ночь вам подпортили, - замечает Резник, покончив с процедурами и осмотром.
– Но теперь угроза миновала, так что благословляю вас наверстать и уйти в полный отрыв.

Благословляет. Как интересно. Может, он еще и священник?

– Глеб, тебе пора.

Поворачиваю голову и вижу Тимура на пороге спальни. Он отправляет мобильный телефон в карман, окидывает своего приятеля тяжелым взглядом, всем своим видом показывает, что подобные замечания тут недопустимы. Сами разберемся как и когда наверстать. Вообще, физический контакт между нами исключен. Причин хватает. И угроза выкидыша далеко не первая, хотя значительная. Будет настоящим безумием рисковать. Я могла потерять ребенка.

Боже, о чем я? А если бы не эта опасность, разве смогла бы я отдаться тому, кто легко способен оказаться моим главным врагом?

Смогла бы. Черт побери, достаточно вспомнить наш поцелуй возле алтаря, как унесло в эйфорию, как вымыло разум напрочь. И еще раньше я отвечала ему, откликалась, я живо велась на эту игру, всякий раз отступала от собственных принципов.

Нет. Бред какой-то. Я же не уверена. Я сомневаюсь. Я...

С ужасом ловлю себя на том, что даже если получу неоспоримые доказательства вины Тимура, не сумею принять истину, продолжу отвергать правду. Я не готова считать его насильником. Я отказываюсь.

– Считайте, что я уже ушел, - согласно кивает Резник и поднимает руки, будто сдается в плен, хотя сдающимся совсем не выглядит.
– Но как врач считаю должным заверить вас в том, что теперь разврат допустим. Это даже полезно. Только надо меру знать.

– Глеб.

Я против воли вздрагиваю от обращения, настолько мрачным тоном выдает его Тимур, еще и кулаки сжимает.

– В последнее время ты стал часто называть меня по имени, - невозмутимо замечает Резник и собирает медицинские инструменты.
– Это воодушевляет.

Хм, подозреваю, имя используется для самых крайних случаев, когда нервы искрят, а избивать друга рановато.

Резник направляется к выходу.

– Хорошего вечера, - тянет он и заговорщически подмигивает.
– Желаю вам наделать много маленьких и милых татарчат. Вы главное практикуйтесь почаще, глупо себя сдерживать.

– Да что ты несешь?
– рявкает Тимур.

– Ничего, - хмыкает.
– Враги подождут, а вам расслабиться пора. Голодные оба. Чего ждете? Я так и не просек. Воздержание вредно для здоровья.

Резник вовремя захлопывает дверь. Арес в ярости, а бога войны лучше не злить. Вижу, как резко проступают его скулы сквозь смуглую кожу, как крепко сжимаются челюсти. Подобная картина должна устрашать, но я любуюсь пугающем зрелищем как идиотка. Взгляд отвести не выходит, каждую линию жадно ловлю.

Меня ведь пугала агрессия в мужчинах. Отталкивала. Такая реакция служила мгновенным стоп- сигналом, предупреждением, что надо держаться подальше.

Наверное, это гормоны. Тимур отец моего ребенка, вот я и наблюдаю за ним под другим углом. Все выглядит мило. Не могу представить, чтобы папа моего малыша был плохим человеком. Ловушка для разума.

– Ты выяснил, кто организовал нападение на дом?
– стараюсь вернуться к делам, мыслить трезво.
– Что за противостояние начинается? Тот человек. Багир Шараев, если правильно помню. Ты показывал мне фотографию. Он замешан?

– Нам не стоит это обсуждать.

– Почему?

– Я решу вопросы, - заявляет коротко, явно хочет свернуть тему и не намерен пускаться в долгие выяснения.

– Тимур, - нервный смешок вырывается из горла.
– Я беременна, а не больна. Прошу, не надо носиться со мной будто с хрустальной вазой. Я пережила достаточно. Не разобьюсь от нескольких новых фактов.

Он молчит. Только хмуро сдвигает брови, изучая меня.

– Я полюбила тебя всем сердцем, а потом узнала, что ты можешь оказаться тем зверем, который надругался надо мной, столкнул в бездну, - усмехаюсь с горечью.
– Думаешь, может быть нечто хуже этого? Любить того, кого должен возненавидеть? Думаешь, я начну нервничать, узнав чуть больше про этого Шараева или про любого другого типа, который бросит тебе вызов?

Тимур приближается вплотную, присаживается прямо на кровать рядом со мной, берет меня за руку, переплетая наши пальцы.