Ты моя зависимость

— Бежим, бежим! — кричит Лерин друг.

— Сейчас отстегну её и пойдём. — отвечаю ему. Лишь бы не мешался. И так важна каждая секунда. — Иди с Васей, мы подойдем.

Чёртов трос поддаётся с трудом. Через минуту на этаже остаемся только мы вдвоём. Хватаю Леру за руку и веду к лестнице. На третьем этаже мигает полицейский фонарик. Поздно. Резко сворачиваю и бегу к лестнице, ведущей на крышу, все ещё не выпуская Лериной руки.

— Они же найдут нас здесь!

Знаю, поэтому на крыше мы не останемся. Заброшка построена буквой "Г", как два здания, разделённых общей стеной. Надо всего лишь добежать до противоположного края и перебраться во вторую часть. Но только мы собираемся это сделать, как в окне восьмого этажа там за стенкой мигает ещё один фонарик. Чёрт!

— Иди сюда! — Слева от нас лежит целая гора старых стройматериалов, оставшихся со времен стройки, и мы залезаем под них. — Ни в коем случае не шевелись и не говори.

Лера кивает. Отлично, остаётся лишь надеяться, что нас не найдут.

— Вадим, это что? — удивлённо шепчет Лера.

Мы лежим под грязными мешками на крыше здания, переполненного полицейскими, а единственное, что меня волнует, так это девушка, лежащая сверху меня и прижимающаяся своим телом к моему.

— А как ты думаешь?

— Господи!

Раздаются звуки шагов. Они на крыше. Шаги раздаются прямо рядом с тем местом, где мы лежим. Чувствую, как быстро бьтся Лерино сердце.

Вскоре шаги и звуки исчезают.

— Полежим ещё несколько минут, чтобы точно ушли.

— Хорошо. — соглашается Лера.

Бесцеремонно свободной рукой пролезаю ей под свитер и обнимаю.

— Это чтобы не замёрзла, на улице все же.

— Ага, конечно.

Но не вырывается, а наоборот, кажется, облегчённо выдыхает и кладёт голову мне на грудь.

— Зачем ты прыгнула?

Попросив Васю её сюда привести, я и не мог подумать о том, что она на это пойдёт.

— Я увидела вас.

Вас? Это нас с Машей? Но как это связано с прыжком?

— Ты позвал её, а меня не позвал. Ты снова решил, что это не для меня, и снова не спросил меня, надо ли мне это.

— Ты просто не понимаешь.

Не везде, где я бываю, ей нужно быть. Остальные — пускай, мне на них плевать. Но рисковать Лерой я не мог.

— Нет, сегодня я всё поняла.

И в этом она права. То, что она пришла в яму и то, что прыгнула, открыло мне глаза на то, чего я не видел. Я не должен был прятать мой мир от неё, я должен был стать ей проводником в этот мир.

Она слегка поворачивается, отчего задевает меня своими бёдрами.

— Боже, не делай так, мартышка.

Молчит, но я знаю, что она покраснела.

— Это я попросил Васю позвать тебя сюда.

— Что?

Удивлена? Да, я выбрал ее, а не Машу. Маша пришла сама.

— Но ты сказал, что мне вряд ли тут понравится.

— А тебе понравилось?

Лера задумчиво молчит, а затем отвечает.

— Если честно, то нет.

— Хорошо, мартышка, спасибо за честность.

Через двадцать минут мы покидаем здание, садимся в машину и возвращаемся домой.

Этим вечером я понял две вещи. Первая — держать Леру вдали от своего мира становится все сложнее. Вторая — я больше этого не хочу.

Глава 29. Лера

Утром я проснулась с одной единственной мыслью. Вчерашний вечер, яма и мой прыжок над девятиэтажной пропастью должен был дать мне понять, что я могу все, что я сама в праве вершить свою жизнь, что только я ответственна за все происходящее. И на какой-то краткий миг, вися над ямой, я почувствовала это.

Но я себе лгала, ведь все эти дни отчаянно гнала от себя мысли о маме, моей настоящей маме. Чтобы жить дальше, я должна разобраться со своим прошлым, а не делать вид, что ничего не произошло. Я ответственна. Я, и никто другой. И я должна с этим разобраться, чтобы, наконец, начать жить новой жизнью.

Сегодня на улице пасмурно, погода копирует моё внутреннее состояние и будто бы уламывает остаться дома и никуда не ходить. Но и дальше откладывать я больше не могу.

Такси останавливается у театра, где я только недавно узнала правду о своей семье. Поднимаюсь по лестнице, захожу внутрь и подходу к охраннику.

— Здравствуйте, где я могу найти Анну Александровну? — называю имя той самой женщины.

— У Анны Александровны сейчас будет репетиция спектакля. Кто вы ей?

— Я, эм... — действительно, кто я? — я, понимаете...

— Девушка, только если вы родственница, остальное — в нерабочее время, извините.

— Всё нормально, Максим Иванович, она со мной. — раздается знакомый женский голос за спиной. Поворачиваюсь и сразу попадаю под внимательный изучающий взгляд Анны Александровны.

— Я думала, что ты придёшь раньше. — обращается женщина уже ко мне.

— Мне нужно было время.

— Понимаю. — Кивает она. — Ну, идём.

Мы проходим через большой холл театра и сворачиваем в узкий коридор, тот самый, через который я проходила перед тем, как увидеть фотографию мамы. Анна Александровна останавливается у одной из дверей и, повернув в замке ключ, проходит внутрь. Здесь совсем другой запах, словно сюда заходили очень редко и то всего лишь на пару минут, чтобы показать, что об этой комнате все ещё помнят.

Анна Александровна включает свет и передо мной возникают столы и настенные полки с наградами, костюмами и все теми же фотографиями в рамках.

— Здесь есть вещи всех наших лучших танцоров.

Сразу замечаю фотографию той самой девушки, которая является моей биологической матерью. Подхожу к одному столу, ко второму, третьему.

— Здесь нет отца. — озвучиваю первую свою догадку.

— Твой отец был неплох, но он не был лучшим. А она была.

Снова вглядываюсь в фотографию, на которой молодая красивая девушка стоит в центре сцены в прекрасном белом платье.

— Какой она была?

— Почему бы тебе не спросить у своего отца?

— Он умер.

— Ну конечно! Иначе он бы не допустил, чтобы ты пришла в этот театр.

— Но почему?

Да, мой папа потерял мою маму и скорее всего это было для него ударом. Но он все равно не имел права скрывать от меня это.

— Потому что он трус и эгоист. — холодным тоном отвечает женщина.

Какого?! Это уже выходит за всякие рамки.

— Вы вообще-то про моего отца говорите.

— Если бы он послушал меня тогда и отстал от Софьи, она была бы жива. Но он со своими бреднями о любви не смог.