Ты — моя зависимость

Слишком все сложно. Армина дочь Мухаммеда, а он имел вес даже после смерти. Если все прознают, что я расстался с нею, да еще с благословением отпустил с другим мужчиной, меня просто «сожрут».

И не только меня, но и всех моих близких. Обычно роль «людоеда» многие годы доставалась мне, поэтому и город, часть края были в моем подчинении. А что-то менять в своей жизни… слишком поздно.

— Я думаю ей это поможет, — рядом возникла мать, когда я спрыгнул с турника во дворе. Прищурился. Она смотрела на меня без осуждения, без презрения. Она не была наивна и понимала, что вчера происходило в моей комнате, она была женой и матерью страшных людей и иллюзий не строила.

— Тебе ее жалко? — иронично изогнул губы, беря баночку мази из трав.

— Она особенная.

— С чего ты взяла? — удивленно вскинул брови, смотря в карие глаза.

— Когда тебе сложно, больно, ты прибегаешь ко мне, как и все дети, под крыло матери, но никогда ты не привозил с собою женщин. Даже Армина здесь не была.

В эту минуту ошеломленно уставил на мать, понимая, что замечание действительно правда, не было во мне потребности кого-то сюда тащить, когда сгущались тучи над головой. А сейчас мне просто хотелось, чтоб Арина была под боком. Чтобы была в поле зрения!

Чтобы я знал, что до нее никто не доберется!

— Ты не задавал себе вопрос, почему именно эту девушку ты привез сюда?

— Лишний свидетель.

— Да? — ее губы сложились в усмешку. — Обычно ты и твой отец лишних людей заставляли навсегда замолкать. А этого «свидетеля» ты еще к себе подпускаешь, — ее глаза остановились на моем лице. — И свои царапины смажь, быстрее заживут! — она направилась в дом, где женская половина жильцов уже во всю суетилась по хозяйству.

Братья с утра на первом автобусе уехали в город на работу, дети бегали по двору, играли то в догонялки, то что-то с интересом рассматривали на земле или катались на велосипедах, пока еще были каникулы. У них была самая обыкновенная жизнь, которая была и у меня в свое время, а вот мои сыновья уже не могли спокойно пройтись по улицам своего же города без сопровождения. Однажды уже прошлись, закончилось все трагично.

Тяжело вздохнув, отгоняя печальные воспоминания, зашел в дом.

Когда открыл дверь своей комнаты, замер на пороге. Арина была все в том же положении, что и час назад, когда ее оставил. На минутку испугался, может она умерла. Мало ли, сердце не выдержало…

— Убери руки! — прошипела девушка, едва коснувшись ее плеча.

Улыбнулся. Жива, еще укусить может.

— Я уже подумал, что ты решила покинуть этот бренный мир, такой несправедливый и жестокий.

— Да лучше б сдохла, чем слышать тебя.

— Арин, не беси меня, — сел на кровать, поставив баночку на тумбочку.

— Ты как?

— А ты как думаешь?

— Перегнул палку… — сжал зубы, разглядывая ее синяки на спине. Она словно почувствовала мой взгляд, натянула одеяло до ушей. Ощущал себя виноватым. И хотелось вновь извиниться, попросить прощения за каждый синяк, за удар, за боль, за слезы.

Ариш… лег рядом, стягивая с нее одеяло, прикоснулся губами к позвоночникам возле шеи. Она вздрогнула, и я почувствовал ее страх, ее напряжение и неприятие меня. Яростно вскочил с кровати, отходя к окну, со всей силы ударил кулаком в стену, рассекая себе кожу на костяшках.

— Тебе все равно придется терпеть мое общество, хочешь ты этого или нет! — отчеканил каждое слово, смотря перед собою. — И я буду тебя трахать каждую ночь, по доброй воле или нет, мне плевать! Поняла? — резко повернулся, дрожа от злости.

— Лучше сразу пристрели!!! — наконец-то Арина села в кровати, закутавшись в одеяло. Ее глаза потемнели до глубокой синевы, разбитые губы дрожали, на щеке виднелся синяк. — Я не хочу тебя!

— Ты вчера кричала так, что сомневаться может только глухой!

— Не буду отрицать, телом моим ты виртуозно пользуешься, но душу…душу ты никогда мою не получишь!!!! Слишком она будет хороша для такого ублюдка! — ей повезло, что между нами было пару метров, что я попятился назад к двери, сжимая-разжимая кулаки, но потом передумал уходить и по-звериному оскалился. Арина широко распахнула глаза, вмиг утратив свой боевой запал. Сделав глубокий вздох, усмиряя свою вспышку ярости, медленно подошел к кровати.

Она дернулась на самый край в противоположную сторону.

— Иди ко мне! — почти спокойно позвал ее, рассматривая испуганное лицо. Арина в отрицании замотала головой. — Иди сюда, я не трону, только смажу твои губы мазью, чтобы быстрее зажили, — она еще больше забилась в угол. — Арина, ты своим поведением делаешь хуже.

— Я сама. Просто покажи мне баночку.

— Нет! — сразу же отрезал, вставая одним коленом на кровать, потянулся к ней. — Или ты сейчас сама идешь ко мне, или я насильно тебя подтащу! — Арина, не хотя все же подчинилась, подползла ко мне. Взяв баночку, обмакнул палец и осторожно прошелся по ее губам. Она скривилась от неприятных ощущений. Мазнул синяк на лице. Я видел, каких сил ей стоило не вздрагивать от каждого моего прикосновения, как она хотела закусить губу, но там и закусывать нечего было. Ударил от души…

— Ложись.

— Зачем? — ее глаза вновь расширились от ужаса, вцепилась мертвой хваткой в одеяло, которое держала узлом на груди.

— У тебя же и между ног все порвано.

— Я сама.

— Угомонись. Просто абстрагируйся, представь, что я типа врача! — на секунду задержал дыхание, когда увидел, что уголки ее губ дернулись в подобие улыбки. Зверь во мне хотел лизнуть ее шершавым языком, показать, что виноват в своем срыве, как и все хищники зализать свои и ее раны. Арина собиралась видно не согласиться, но поняла, что бессмысленно со мною спорить. Легла на спину и вытянулась по стойке смирно. Мне самому пришлось себе напомнить, что исполняю роль врача, потому что, увидев ее ссадины, покраснения, ярость на самого себя накрыла волной. Животное!

Чудовище! Ну не зря же окрестили Крейзи, в своей агрессии я сметаю все на своем пути, не особо вникая кто передо мною. Арина не могла контролировать свое тело, оно просто тряслось, пока растирал мазью всю внутреннюю сторону бедра, пока мои пальцы проникали во внутрь. Сука! Просто моральный урод! С усилием воли отстранился от девушки, встал.

— В обед сама все смажешь! — это было самое разумное решение, иначе я сорвусь и трахну, опять грубо, опять против воли, опять с привкусом крови на губах, даже ругая себя последними словами.

Несколько километров пешей прогулки мне сейчас просто необходимо. Взял со стула ветровку военный расцветки.

— Саид! — окликнула, когда я находил возле двери. Оглянулся через плечо. Арина вновь закуталась в одеяло. — Ты меня отпустишь?

Некоторое время рассматривал ее лицо, не моргая. Да, отпущу, на тот свет если, и то еще подумаю. Но этого не сказал, промолчал. Пусть сама придумывает варианты моего ответа на свой вопрос.

Арина

Когда проснулась, я хотела умереть. Просто не чувствовать боль своего тела, боль своей души. Не хотела даже понимать, что произошло. Я знала, что он не спал, его дыхание вызывало мурашки вдоль позвоночника. Даже когда накрутил прядь волос на палец и потянул, я не шевелилась, делала вид, что сплю. Потом он ушел.