Ты нас предал

— Богдан… мне так больно…

— Позвать врача? Что мне сделать, как тебе помочь?

— Не так больно. Душе моей. Мне до сих пор так больно, Богдан…

— Прости… — опустил я голову.

Слушать, как она не ругает меня, а просто говорит с огромной болью в голосе о том, что я заставил её страдать, было невыносимо. Хотелось биться о стенку головой, пока её нахрен не раскурочил бы.

Дебил.

Придурок.

Как я мог так поступить с женщиной, которая тебя любила, которую любил ты?

Как я мог заставить её так страдать?

Чем я думал?

— Я не смогу тебя простить, — прошептала она. По её щекам катились слёзы.

— Надя… — прошептал я.

Мне и самому хотелось сесть и зарыдать, словно я пацан совсем.

Её слова бритвой резанули, сердце в клочья разорвали. Но я не чувствовал боли. Мне на себя плевать. Мне только хотелось, чтобы ей больно больше не было.

— Это неважно, — сказал я ей, справившись с собой. — Я уважаю твой выбор. Главное, чтобы с вами всё было в порядке.

В бокс, где мы были с Надей, зашла акушерка, потом доктор. Осмотрели её быстро, засуетились, повели нас в родовую.

— Папочка, вы можете подождать в коридоре. Сейчас будет самое сложное. Не для слабонервных зрелище.

— Я буду рядом, — твёрдо заявил я.

Врач посмотрела на меня внимательно, кивнула. Показала с какой стороны от кресла, в котором разместилась Надежда, мне нужно встать.

Я знал, что многие мужчины против того, чтобы видеть момент появления малыша на свет. Но у меня иное мнение: для меня это было священно.

Я хотел встретить сына вместе с ней.

Все эмоции отключились. Страха не осталось. Я как будто присутствовал при таинстве, волшебстве. Да, собственно, так оно и было…

Родилась человеческая жизнь — разве это не чудо?

Когда я увидел его, услышал первый крик сына — это был первый звук, который вывел меня из транса.

— Вот, папочка, смотрите, какой богатырь! Пуповину готовы перерезать?

— Да.

Они, конечно, сделали всё сами, а я смотрел на чудесного малыша, глазам не веря. Мой сын.

Мой сын от любимой женщины…

Какое же это счастье и чудо!

Я чувствовал, как по щекам текут слезы. Держал Надю за руку и шептал, что люблю её, чувствовал, как она сжимает мои пальцы в ответ.

Только бледная очень стала… Роды отняли у неё все силы. Я и подумать не мог, что проходят женщины, чтобы мы, мужики, имели сыновей и дочерей.

— Кровотечение!

Одно слово, а дальше…

Дальше из рая я попал прямиком в ад.

— Давление упало. Она сознание теряет.

ГЛАВА 55

НАДЕЖДА.

С большим трудом открыла глаза. Веки словно налитые свинцом — тяжелые, непослушные. Несколько секунд я полежала так, а потом снова бессильно закрыла глаза.

До сознания стали доноситься обрывки разговора. Две женщины негромко беседовали где-то недалеко от меня..

— Что-то долго спит наша красавица. Должна уже очнуться к этому времени.

— Вымоталась просто, да кровопотеря была большая. Ничего, выкарабкается, молодая совсем. Да и муж её всем обеспечил. Всё, что необходимо, сделано вовремя.

— Да-а… Муж у нее молодец. Всю больницу на уши поднял. Привёз врача даже какого-то крутого из областной…

— Так правильно, у него есть для этого и деньги, и связи. Видно же, что состоятельная семья. Такие всегда выживают чаще. И слава богу — осталось бы дитя такое маленькое без мамы.

— Ой, не говори… Так жалко кроху. Ну ничего, очнётся его мамочка, всё у них будет хорошо.

— Дай бог, дай бог…

— Но тут дело не только в том, что муж ее состоятельный.

— А в чём еще?

— Да ведь испугался как за неё — весь сам белый стал.

— А-а… Ну, так да — жена же. Мальчонка только родился у них, а она куда-то собралась. Понятное дело, перепугаешься тут.

— Да ведь любит как, — вздохнула словно с восхищением та, что по голосу была явно моложе. — Как рыцарь без страха и упрека кинулся это всё решать. Если бы он не поставил всех на уши, может быть, и не получилось бы спасти девчонку. Это ему она теперь обязана жизнью по больше степени — потому что время отвоевал и заставил всех сделать всё быстро. Ну, и врачам, конечно! Но глядя на такую любовь, невольно начинаешь верить в то, что она не умирает после свадьбы и за годы в браке. Всю ночь не спал мужик, контролировал процесс и состояние жены.

— Да знаешь, милая… Чужая семья — всегда потёмки. Со стороны может много чего казаться, а как уж оно на самом деле — знает только она сама. Но да — трогательно, конечно, когда мужчина готов из-под земли достать всё, что угодно, чтобы спасти жену и мать своего сына. Жаль, не всегда получается. Этим повезло. Но ты же тут не первый месяц уже работаешь, чего тебя так эта история удивила?

— Не знаю даже… Вот тронула почему-то за живое. Прямо болею за них, чтобы мамочка наша поправилась, и семья воссоединилась обратно.

— Понятно. Ладно, идём проверим пульс и давление. Чего там мамочка наша — просыпаться не собирается?

Послышались шаги, которые звучали все громче и притихли возле меня. Медики стали щёлкать кнопками, глядя в монитор у кровати.

— Давление нормальное для такого состояния. Пульс — тоже… Мамочка, — тихонько позвала меня та, что постарше. — Сыночек без вас плачет. Просыпайтесь. И я, совершив над собой усилие, открыла глаза.

— Ну вот, умница, — склонилась надо мной женщина, на бейдже которой было указано, что она — врач. — Добрый день. Вы находитесь в реанимации. С вами всё хорошо. С вашим сыном тоже всё в порядке. Он здоров, его кормят смесью. Вам кормить, к сожалению, будет нельзя — вам колят антибиотик. Но это ничего, вырастают и на смесях богатыри. Лишь бы мамочка любила! Всё позади. Теперь надо отдыхать и набираться сил.

Я вяло улыбнулась. Конечно, я всё помнила. И больше всего меня волновало состояние моего сына. Но раз врач сказала, что малыш под присмотром, значит, не стоит переживать. Надо скорее восстанавливаться, чтобы мне отдали его.

— Хотите пить? — спросил женщина.

— Да… — тихо ответила я.

Она меня напоила, правда много воды не дала — сказала, пока нельзя. Но сестра будет поить меня по чуть-чуть, а если состояние к вечеру не ухудшится, то я смогу попить бульон и начну восстанавливать силы.