Ты не мой BOY

– Папа, я туда!
– кивает на самый последний по моему ряду стол.

Он пустой.

И не торопясь идёт по ряду, стараясь не разлить чай.

Застываю с поднятой ложкой.

Сдув с лица прядь, прямо как старшая, поднимает взгляд. Мы встречаемся глазами.

Хмуря брови, зависает... Такие же карие пули, как у сестры. Только Полина темно русая. А эта светленькая.

Делает неуверенный шаг вперёд. Ещё один. Я оглядываюсь на нее и она оглядывается, словно и узнала, и нет.

Мы все здесь на одно лицо. Коротко стриженные, выбритые, в одинаковой форме...

А она меня только в одежде в темноте, в полном прикиде видела.

– Дифчуля на Дэнчика запала!
– стебут меня пацаны.

– Ага... Дождешься от нее. Та ещё судорога.

– А ты чего - дочку Малышкина знаешь?

– Обеих знаю.

– Серьезно?!

– Мхм...

– А старшая? Красотка?

– Старшая - оружие массового поражения. Но, да, красивая.

– Трахни ее Дэнчик, отомсти за взвод, - ржут они.
– Ты же умеешь пикапить!

Бросая ложку, смотрю на погасший экран телефона.

Чего-то, блять, я уже не знаю...

– Курсант Корниенко, почему телефон перед занятиями не сдан?

Да, мля, опять доебался!

– Он выключен, товарищ капитан. Выключенные телефоны старшие курсы не сдают.

– Палец на сенсор.

– Нет.

– Палец на сенсор. Или следующие выходные ты проведешь здесь. Даже если не будет света, воды, тепла и весь взвод откинет копыта от чумы.

Ну вот не козел?! У всех телефоны по карманам...

– Корниенко!

Да - на! Держи подачу!

Прикладываю к сенсору палец. На экране высвечиваемся мы с Полиной.

Воздух словно застывает...

Глава 9 - Четко

Капитан забирает телефон. Прячет в карман. Переводит на меня остекленевший взгляд.

А хер ли теперь? Теперь надо топить до конца. Иначе пиздец все равно будет, только никаких рычагов с моей стороны мне не обломится.

– Охеревший...
– качает он головой.
– Встать, курсант!

Выхожу из-за стола. Лениво вытягиваюсь.

В столовой тишина. Ложки перестают греметь по чашкам.

– На чем держится армия, курсант Корниенко?

– "Если предмет движется — отдай ему честь, если не движется — покрась его!" - чеканю я, глядя вперёд.

Тихий ржач замолкает под суровым взглядом капитана.

Мне пиздец.

Давай... Давай... Уводи меня для нагиба. Не при всех же тебя в стойло ставить, капитан?

– Субординации, клоун, - сжимает руку в кулак несколько раз.
– Жаль вам "губу" отменили. Хорошая была практика. Ну, ничего... Я много других хороших знаю. За мной, курсант.

Ну вот, сейчас мы проясним статус Кво.

Он заводит меня в кабинет.

И в первое мгновение мне кажется - сейчас с разворота втащит мне прямо кулаком по фейсу.

Но... сдерживается.

– Напомни мне, курсант Корниенко: почему я не могу написать на тебя рапорт на отчисление?

– Потому что, товарищ капитан, мое пребывание здесь хорошо оплачено. Не Вам. И не Вам решать - вылечу ли я.

– Мм.

Да, отчислить меня не могут. Это нужны какие-то инфернальные основания, чтобы наш директор отказался от ежемесячного "пособия" размером с его зарплату, которое переводит ему на счёт отец. Тут невинное фото с дочкой капитана ну никак не прокатит! Здесь только нарушение устава - доказанное, наглое, систематическое и с последствиями. Иначе - замнут.

Но вот наказывать могут - бесконечно и с выдумкой! В этом и идея! Такое вот садо от папочки.

– По нашей с вами ситуации... А чо Вам надо от меня?
– нахально падаю я в слегка обшарпанное кресло у окна.
– Вам подрочить больше некого? Или я самый сексуальный?!

– Это что за нахуй, а, "сексуальный"?
– швыряет мне на колени мой телефон.

– А что это за нахуй, решать только Вам, товарищ капитан.

– Чо?...
– уничижительно.

– Возможно, случайная фотка малознакомых людей, а возможно, я Вас завтра буду папой называть, - изображаю сатанинскую улыбочку.

– Бесстрашный ты!.. Не много ли на себя берешь?

– Но Вы же и по Спарте меня недооценили, верно? Но...
– щелкаю пальцами.
– Она - там!

Зависнув взглядом, капитан догоняет расклад. Тяжело сглатывает.

– Как это "там"?
– шокированно.

– Позвоните, узнайте.

– Если ты тронешь мою дочь...
– с угрозой.

– Если я трону Вашу дочь, ей понравится, гарантирую! И так как она девочка совершеннолетняя, это будет касаться только ее и меня.

– Ур-р-рою...

– Неуставные отношения...
– цокаю я и пафосно ему пропеваю: - "Ох сколько их упало в эту бездну...". Я Вас уволю, короче, при любом намеке на руко- и предмето-прикладство.

Ноздри его подрагивают.

– Знаю... Знаю... Задрочите Вы меня и без рукоприкладства. И по уставу... Но чувств моих к Полиночке, - оскаливаюсь я, - это не убавит. Скорее наоборот. Но если Вам моя идея не нравится, просто отъебитесь от меня!

Щелкаю пальцами.

– Раз!! И нет никаких проблем. Ни у ваших, ни у наших. Ну красота же?

Ну все, стрела выпущена, красиво гори теперь в аду, Дениска! И забудь о всех вариантах с Малышкиной!

Ну а какие варианты, в самом деле? Нет никаких вариантов... Я раз, ну пару раз в месяц попадаю в эти ебанные увалы. Нахер я ей на сутки в месяц? Там у нее тьма вариантов в Спарте!

Довод не срабатывает, и я продолжаю уговаривать себя под осатанелым взглядом капитана.

Да что мне делать с этой пионеркой? Не побухать, не покуролесить... На тренировках любоваться на нее? Так это я и так зайду...

Тоже не отпускает.

Да. Да! Очень хочется замутить, но... Я ж придурок. Ну потрахаемся разок, другой... Дальше что?

Дальше в моём мире никаких картинок нет. Дальше - это не моя история. Ради потрахаться пару раз с конкретной девочкой терпеть беспрерывную дрочку в сучилище?

Нет!!

Я всё сделал чётко! Но медленно гореть в аду начинаю. Задорно так... с потрескивающей за грудиной смолой.

Вот я за последние сутки раз сорок завис на нашей фотке. Тянет, блять... И в ушко я ее целовал, ловя такие фейерверки и стояк...