Ты (не) мой спаситель

— Выйди, пожалуйста. И принеси мою сумку, — устало попросила, усаживаясь на закрытую крышку фаянса.

— Не смей закрывать дверь.

Даже удивилась, что супруг не сопротивлялся, ещё и ничего по поводу моей просьбы не сказал. Хотя, в последнее время он вовсе изменился. Некоторые его поступки перестала даже пытаться понять.

Прошло не более пяти минут, как Лирссман вернулся, протягивая мне сумку, в которой я сразу начала рыться. Держа в руках заветную коробочку с томпонами, подняла голову, вопросительно смотря на мужчину. Он молчал, оставлять меня одну не собирался явно.

— Выйди, — чуть настырнее попросила, а на мужском лице и мускул не дрогнул.

— Вдруг тебе станет плохо.

— Если станет плохо, позову тебя. Можешь караулить под дверью, разрешаю, — всё же не вытерпела, и нотки раздражения в голосе проскользнули.

И опять.

Ничего не говоря, только пробуравив тяжёлым взглядом, Лирссман оставил-таки меня одну, и я смогла облегчённо выдохнуть. Понимая, что от супруга можно всего ожидать, действовала быстро, сделав самые главные дела в первую очередь. Положение затруднялось наличием капельницы, которая должна была находиться в одном конкретном расположении, но, не смотря на это, справилась. Когда подошла к зеркалу, криво усмехнулась, разглядывая свой потрёпанный вид. Ожидала худшего, но кроме тёмных синяков под глазами и бледного лица, ничего критичного не заметила. А едва включила воду в раковине, как дверь распахнулась, и около меня вновь возвышался Ришард, перехватывая пакет с лекарством, удерживая на уровне своего лица. Что-либо доказывать не стала, сил и так было мало. Лишь наскоро умылась, расчесалась, собирая волосы в небрежную гульку на затылке.

— Мне можно есть? — равнодушно поинтересовалась, смотря на супруга.

— После капельницы.

Молча кивнув, вновь оказалась на крепких руках. Только голову на горячее плечо положила, прикрывая глаза. Мы вернулись в гостиную, и меня опять уложили на диване, а мои ноги покоились на крепких бёдрах супруга. Ничего говорить не стала, да и вновь заснула.

После очередного пробуждения, почувствовала, что Лирссман до сих пор рядом, только вот теперь над моими ногами, упираясь в сидушку дивана, расположился устойчивый переносной деревянный столик, а котором стоял ноутбук Ришарда, и сейчас мужчина что-то в нём усердно быстро печатал.

— Сколько времени? — спросонья спросила.

Сначала посмотрела за окно. Солнце спряталось за тучами и шёл небольшой дождь, отчего происходила путаница во времени. Зато капельницы не было, а на месте иглы красовался небольшой белоснежный пластырь.

— Пять часов вечера, — ровно бросил Лирссман, продолжая печатать и одновременно разговаривая со мной. — Как себя чувствуешь?

На пару секунд замолчала, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Ничего не болит. Но хочу пить и…есть.

Вскоре я уже сидела на кухне за столом, уставленным исключительно полезной и какой-то пресной едой. Всё варённое и пареное, только на тарелке перед Лирссман сочный мясной стейк с дольками запечённой золотистой картошки.

— Я тоже хочу мясо, — обиженно протянула.

Мужчина приподнял скептически бровь, разрезая свой стейк и отправляя первый сочный кусочек в рот.

— Несколько дней ты на диете. Будет тебе урок, что переедать что-либо вредно.

Насупилась, подцепляя приготовленный на пару перец, отправляя в рот.

Как-то в детстве я отравилась клубникой. Отец прислал курьером несколько ящиков с ягодой, а пока мамы не было дома, я налопалась от души. Потом лежала в больнице с серьёзным отравлением. К слову, клубнику так есть и не перестала. Зато мама знатно поссорилась с отцом, запретив нам видеться месяц. С тех пор, всё, что касалось еды, мне отправляли дозировано. Но тот период запомнился больше безвкусной пресной едой, особенно воротило от куриного бульона без капли соли. То ещё дерьмо! Подобных случаев не было до сегодняшнего дня, но тут хоть немного соли ощущала.

Поев, вновь переместились в гостиную. На улице стало заметно темнее, дождь усилился, и временами где-то вдали слышался гром и сверкали молнии. В комнате горел только напольный торшер, и сейчас обстановка казалась слишком интимной. Но, учитывая моё болезненное состояние, была уверена, что Ришард замечать меня не будет.

«Ага! Ему вовсе плевать на состояние женщины», — с сарказмом подумала про себя, едва оказалась лицом к лицу с мужчиной, сидя на крепких ногах.

Лирссман ничего не предпринимал. Просто спокойно смотрел на меня, медленно поглаживая бёдра, а мне хотелось срочно спрятаться. Вспомнила и про телефон, и своего таинственного «маньяка». Уверена, мне прислали одно сообщение минимум. Надеялась, что Ришард не видел, хотя точно бы уже поднял данную тему.

— Где мой телефон? — ровно спросила, осматриваясь по сторонам, хотя бы на мгновенье ускользая от цепкого взгляда серых глаз.

— В спальне. Выключен.

— Почему выключен? — нахмурилась, сосредотачивая внимание на идеальном и уже выбритом лице.

— Чтобы не отвлекали.

Поджав губы, задумалась.

Поступок супруга логичен. Но та же Челси может переживать, что я «вне зоны доступа», ведь всегда предупреждаю о подобных ситуациях, а тут просто…пропала. Сегодня мы планировали обсудить новый проект и его подготовку, и должна была собраться целая команда для созвона. Но спорить с Ришардом и что-то ему доказывать бессмысленно. Так и подмывало поступить с ним подобным образом, вот только, предполагаю, что от многих его быстрых решений и распоряжений зависели жизни людей, а я не была столь отчаянной и глупой девицей, чтобы своей местью подставлять других.

— Через три недели мы летим в Арстон, — поставил перед фактом, а я тут же вспомнила о другом.

— Я не могу, — уверенно мотнула отрицательно головой. — У меня вручения премий и много работы на тот период.

— Без твоего отсутствия ничего не изменится.

— Ты обесцениваешь мою работу, заодно и меня! — повысила голос.

Мне совершенно не нравилось, что с моим мнением не считаются. Возможно, кому-то и нравится такое самоуправство, но явно не мне.

— Ты летишь со мной, — сказал, как отрезал.

Кажется, у меня глаз задёргался на нервной почве, предприняла отчаянную попытку слезть с мужских колен, но Лирссман переместил ладони на ягодицы, крепко сжимая, притягивая к себе теснее, а после, совершенно не ощущая моего сопротивления, набросился в поцелуе, словно насилуя рот.

Замычала, упёрлась ладонями в литые плечи, но учитывая и так моё вялое болезненное состояние, бороться с горой мышц и бешенным натиском тестостерона, было бессмысленно. Но показалось, что…супруг сдерживает себя. Ему явно хотелось куда больше, но в данный момент он мог только мечтать об этом.

Миг. Меня опрокидывают с тихим рыком на диван, Ришард нависает сверху, вжимаясь пахом в промежность. Замирает на несколько секунд, тяжело дыша в район шеи, после оставляя ощутимый жалящий поцелуй. Слышу шелест одежды, моё домашнее платье оказывается задрано до талии, что мне совершенно не нравится, а когда к лону, скрытому лишь кружевом трусиков, прислоняется горячий член, невольно дёргаюсь.

Лирссман кладёт одну руку на талию, не давая мне ускользнуть. Понимаю, что проникновений никаких не будет, но прекрасно помню, «как» Ришард может получить разрядку иным способом. Да и либидо супруга пугает, больше становясь похоже на болезненную сексуальную озабоченность.