Ты не она
Шрифт:
Я ускоряю шаг, когда слышу чуть сбоку позади себя шум колёс. Невольно оглядываюсь — мне становится страшно. С моей стороны было невероятным безрассудством задержаться допоздна в торговом центре. Я ведь знаю, что тот страшный человек меня преследует. Он нашёл место, куда я устроилась на работу, и мне пришлось уволиться. Нужно было дома остаться или вызвать такси... Глупая!
Начинаю идти ещё быстрее, почти бежать. Машина тоже начинает ехать быстрее. Надо перейти дорогу и останется совсем немного до дома, но сделать этого я не успеваю. Автомобиль преграждает мне путь. Задняя пассажирская дверь открывается. Я кричу и пытаюсь убежать, но меня хватают и буквально заталкиваю
— Лин! Ау! Ты проснулась или нет?!
Голос подруги и громкий стук в дверь вырывают меня из мерзких лап ночного кошмара, который я не хочу досматривать. Это, конечно, не совсем сон. Больше воспоминание. Почти каждую ночь мне снится тот вечер, после которого я была вынуждена прятаться. Переезжать с места на место, чтобы мой след затерялся и тот человек не смог меня найти.
Уже больше месяца я живу на Сейшелах. Здесь мне понравилось больше всего. Много покоя и красоты. Благо у папы есть возможность оплачивать моё проживание тут. А ещё я рада системе дистанционного получения образования. Это позволяет мне не бросать учёбу и при этом не возвращаться в Россию, откуда пришлось бежать.
На самом деле, я научилась находить плюсы в сложившейся ситуации. Вынужденное бегство позволило мне изучать различные культуры и языки, я познакомилась со многими замечательными людьми, в том числе с Мэй, которая сейчас стоит за дверью и ждёт, когда я открою.
Родители Мэй — владельцы крупной сети отелей здесь, на островах. Мы с ней быстро подружились и теперь часто проводим время вместе. Кроме Мэй у меня есть ещё одна подруга — Амилия. Но она далеко и пока нет возможности с ней увидеться. Мы с Ами были в ссоре, потому что тот мужчина, который охотится за мной, нашёл меня именно из-за знакомства Ами с опасным человеком. Я попросила её не общаться с ним, но та отказалась. И теперь расплачивается за это, как и я. На подругу я больше не злюсь, мне даже жаль её. Но... себя мне тоже жаль.
И хоть я стала меньше бояться и не оглядываться по сторонам каждый раз, когда выхожу на улицу, все же от кошмаров так и не избавилась.
— Встала-встала! Сейчас открою! — поднимаюсь с кровати и прям в нижнем белье плетусь к двери.
Мэй залетает внутрь, стоит мне её распахнуть, и тут же начинает щебетать по-английски.
Моя мама, кстати, русская, а папа американец, поэтому я свободно владею и тем, и другим языками, и сейчас изучаю новые диалекты.
— Ой, ну в самом деле! Вечно ты спишь долго! Совсем забыла, куда мы собираемся сегодня вечером?!
С ней забудешь...
Мэй долго упрашивала меня отправиться вместе на какой-нибудь приём, которые часто устраивают её родители в своих отельных комплексах. И хоть мне все ещё тяжело бывать в местах с большим скоплением незнакомых людей, на этот раз я согласилась.
Нужно продолжать жить дальше. Окончательно перестать бояться. Возможно, тому мужчине я и не нужна больше вовсе...
— Так сейчас утро, Мэй, а приём вечером, — вздыхаю я, плюхнувшись обратно на кровать.
— Нам ещё нужно успеть купить наряды. Так что не ленись, напяливай шорты на задницу и погнали по магазинам! — подруга вырывает у меня одеяло и недовольно тычет пальцем в сторону ванной.
— АделинКонстанция, а ну марш умываться!
Морщусь, услышав свое полное имя, и кидаю подушку в Мэй, которая, к моему сожалению, умудряется увернуться.
Коза!****
Живу я, кстати, в номере отеля, который принадлежит родителям Мэй. Тут мы с ней и познакомились.
Папа с мамой не хотели, чтобы я жила на какой-нибудь уединенной вилле вдали от людей, поэтому везде, где я была вынуждена жить, меня размещали в крупных отелях. Так родные могли быть уверены, что рядом со мной всегда будет кто-то. Конечно, охрану отец тоже приставал, хоть охранники никогда себя не выдавали, я все же знала — за мной наблюдают и охраняют. Это, разумеется, необходимость.
Наспех умывшись и придав волосам более-менее божеский вид — за эти месяцы они довольно сильно отросли — я натягиваю лёгкий топ и короткие шорты, после чего вместе с Мэй выхожу из номера прямо в уже полюбившуюся жару Сейшельских островов.
Красота здесь, конечно, невероятная. Мне нравится каждый уголок Маэ. Удивительная природа этого места завораживает, а местные жители придают своеобразный колорит.
— Заскочим в продуктовый сначала? — спрашиваю подругу, когда мы выходим на тропу, с которой начинается почти каждый наш день.
Сначала мы идём к океану, чтобы искупаться, потом в магазин или на рынок за фруктами для детей местной школы, которых я учу русскому. Это небольшая подработка — я в ней не нуждаюсь, просто мне нравится этим заниматься. Честно говоря, раньше я никогда не думала, что смогу получать такое наслаждение от работы с ребятишками. Это ещё один плюс моего вынужденного бегства — я нахожу себя, открываю новые грани собственной личности.
— У тебя же сегодня нет занятий.
— У меня нет, но у ребят есть. Хочу просто занести гостинцы.
— ОК, — Мэй пожимает плечами и кивает.
В магазине я, как обычно, беру свежие фрукты в нарезке и сок. Одно из достоинств островов — много свежей и вкусной еды. Поверьте, сильно отличается от супермаркетов Москвы и даже от ресторанных блюд.
По привычке замечаю охранников, которые следуют за нами с Мэй. Они выглядят как обыкновенные европейские туристы, но я точно знаю, что это охрана отца. Во-первых, лица знакомые, ведь я довольно часто их вижу. Во-вторых, мужчины физически подготовлены и выглядят настоящими амбалами с каменными прессами. Удивительно, что Мэй никогда их не замечала и не задавала вопросов типа "те парни за нами следят?" или "может, это любовная любовь?"
Мэй я о своём бегстве не рассказывала, потому что... побоялась. Вдруг она перестанет со мной общаться? А мне ведь так нужен друг. Я сказала подруге лишь то, что вынуждена жить на островах по семейным обстоятельствам.
— Я тебя тут подожду, ты иди, — Мэй машет рукой, когда мы подходим к школе, которая находится недалеко от пляжа, где мы обычно купаемся.
Подруга усаживается на скамью и открывает коробочку с фруктами, цепляет кусочек ананаса пальцами и заталкивает в рот. Я же направляюсь в здание, но когда поворочаиваюсь, врезаюсь в какое-то препятствие, а подняв глаза вижу перед собой крепкую мужскую грудь, затянутую в белую рубашку.
— Ой, простите! — машинально произношу на русском, потом поправляюсь. — I'msosorry!
На удивление хриплый мужской голос, от которого мурашки расползаются по рукам, отвечает тоже на русском:
— Ничего страшного. Вы не ушиблись?
Поднимаю взгляд выше. Ещё выше.
Боже, какой он высокий...
Солнце слепит, поэтому лицо незнакомца не сразу становится четким и различимым. Лишь сощурившись я, наконец, вижу его голубые, почти небесного цвета глаза...
****
— Не ушиблась, — отвечаю тихо, машинально оглядываясь на отцовскую охрану.