Ты не посмеешь!

Выйдя из ванной комнаты в сопровождении клубов пара — ого, кажется, скоро пора будет доставать обогреватель — шагнул в направлении комнат, но был остановлен смехом и дерзким выкриком:

— Ого, бро, а розовый тебе к зад… эээ к лицу!

Замер ли я? Еще бы! Ведь голос принадлежал моему младшему брату — Саньке… ну или Ваньке, черт их разберет, этих близнецов с одинаковыми лицами, фигурами и тембром голосов. Второй, кстати, не отставал от первого, и пока я мысленно удивлялся "Что они тут делают?", подхватил эстафету и тоже решил отметиться:

— А я говорил, что рубашка в ванной валялась Димановская, такие парашюты больше никому не подойдут. Ты посмотри на его плечищи!

Но и это было не все, не успел я обернуться, как к двум голосам братьев добавился третий:

— Опять ррромашки! А стрриптиз будет?

Гош-ша!

Резко развернувшись, собирался наконец-то исполнить свою мечту и общипать этого говоруна, но чуть не упал, увидев, что на кухне сидят мои родители и братья, а между ними, зажатая в уголок, находится Вета, смотрящая на меня широко раскрытыми глазами, на дне которых плещется паника.

***

Мама, окинув меня взглядом с головы до ног, поджала губы и отвернулась к окну. Мелкие молча ржали и строили мне страшные морды, явно на что-то намекая, но я никак не мог понять, на что именно.

А вот отец, прищурив глаза, ехидненько так протянул:

— Ну что же ты замер там, ясный сокол. Заходи… позавтракаем.

От этого тона у меня непроизвольно напряглась спина. Кажется, зря я не сообщил родителям, что вернулся. Плохая была идея, очень плохая! Вопрос, как они узнали, что я дома.

Будто в насмешку над моими мыслями, Алла Ивановна повернулась к Веталине и, взяв со стола пиалу, протянула ей со словами:

— Вета, дочка, кушай, варенье земляничное, этого года, сама делала. Специально тебе везла.

Дочка? Ей везла? Правая бровь скептически выгнулась, а я, сложив руки на груди, внимательно посмотрел на мамалу.

Вета, увидев такую мою реакцию, покраснела и опустила взгляд, а мелкие поганцы подхватили цирк, устроенный родителями.

— Да, сестренка, — со смешком начал Ванька, — не обижай маму, она тебе там весь холодильник домашней едой забила.

— Веточке одной тяжело, худенькая такая, давайте съездим к ней, я ей вкусностей собрала, — явно передразнивая мать, подхватил Сашка. — А сыновьям по рукам бьет, чтобы меньше варенье трескали!

— Так вы его по ночам лопаете! — мать аж раскраснелась от возмущения. — Как ни выйду на кухню, так там один из вас что-то в рот тащит!

— Что, Алла, не дают подросшие детки спокойно ночью бутербродом побаловаться, да?

Отец тоже не смог остаться в стороне, зато успел увернуться от подзатыльника, коим его хотела наградить любящая жена. Ну, в общем, балаган семейства Сахарок в лучшем его проявлении. Как же я скучал по своим родственникам! Закатив глаза, зашел в кухню и остановился рядом со столом, с улыбкой наблюдая за Аллой Ивановной, которая упорно меня игнорировала и старалась накормить окончательно смутившуюся Веталинку.

— Мам, заканчивай цирк…

Мать на мои слова никак не отреагировала, зато Вета вскинула взгляд и, посмотрев на меня, повернулась к упрямой женщине. У нее же и спросила:

— Вы что, знакомы?

Вот этот вопрос, произнесенный с таким удивлением, что о наигранности даже и думать не приходилось, и убедил меня — родственники приехали вовсе не ко мне.

— Знакома ли я с великовозрастным детиной, называющим меня матерью? — начала мамала. — Нет, я его в первый раз в жизни вижу!

Мелкие сложились пополам и уже не сдерживали громкий смех, отец с укоризной смотрел на меня, иногда косясь на свою жену, а Вета, кажется, была уже на грани. Доведут мне ребенка!

— Так, закончили представление! — смотреть на расстроенную девушку и продолжать участвовать в балагане я не собирался. — Вет, идем на минутку выйдем.

Схватив Ваньку за шкирку, стащил его со стула, не обращая внимания на вопли брата, и протянул руку рыжику, предлагая ей сбежать из кухни.

Мелкий возмущался, трепыхался и пыхтел, но прекратил сопротивляться, как только увидел выражение моего лица.

Веталина, вцепившись руками в мою ладонь, вылезла из угла, в который загнали ее мои родные, и, встав рядом со мной, тихо пробормотала:

— Я думала, это родственники Ромы.

Но, видимо, недостаточно тихо, раз ответил ей мой отец:

— Вот уж нет, нам с матерью своих обормотов хватает, к Ромашке мы, слава богу, отношения не имеем!

Вета совсем поникла, а мне захотелось выгнать родителей из квартиры. Ну как дети малые, устроили тут показательные выступления! Выразительно посмотрев на своих ближайших родственников, обнял расстроенную девушку за плечи.

— Не переживай, маленькая, ты точно не виновата, что у моих родителей нет совести. Пойдем, я переоденусь, и мы поговорим.

— Дим, а ты ее с собой забираешь переодеваться, потому что боишься, что мы девочку обидим, или думаешь, что сам не справишься?

Не удержался от последней шпильки Санька, но до того, как я успел дернуться и отвесить ему подзатыльник, вмешался Гоша:

— Жрри молча!

— Вот! Даже птиц понимает, как вы себя плохо ведете с Ветой, — махнул рукой на родителей и повернулся к Гоше.

Грозно нахохлившись, попугай сидел на подоконнике и пристально смотрел на мелких. Под его взглядом смутились даже предки!

— Куропатка, с меня новая погремушка! — шутливо поклонился в сторону ары и, перехватив тонкие пальчики покрепче, вывел Вету из комнаты.

— Гоша оррел! — звучало из кухни, и в первый раз я был с ним совершенно согласен!

Стоило нам зайти в гостиную, как Вета отняла у меня свою ладошку и отошла к окну.

Она стояла, обхватив себя за плечи, и была очень расстроенной. Довели всё-таки девчонку!

— Вет, послушай, — я схватил домашние штаны и быстро натянул их на себя, — не знаю, почему мои родители так повели себя с тобой, но, думаю, это я виноват…

Рыжие волосы взметнулись веером — так резко Веталина развернулась в мою сторону.

— Ты? Да нет, Дим, я не думаю. Они же не в первый раз приезжают, и Алла Ивановна, и Михаил Федорович. Даже Иван с Сашкой были тут неоднократно. Но, понимаешь… — она прикрыла глаза и тяжело вздохнула. — Я же думала, что они родственники Ромы, и говорила им об этом, а они и не разубеждали меня. Почему?