Ты не заставишь меня

Замерла.

Он же не будет…стрелять в меня. Здесь слишком людно, а меня в новостях показывают весь день, он просто не выйдет отсюда, если сделает это.

Демьян словно мысли мои услышал, снова приблизился, и холодная сталь коснулась моего подбородка. Он надавил, заставляя запрокинуть лицо к нему.

— Не надо, – шепнула.

— Чего не надо?

— Я хочу уйти.

— А я хочу, чтобы ты встала на колени, – пистолетом он провел по моей щеке, дотронулся волос, – и попросила еще раз.

Другой рукой он коснулся ремня на своих брюках, щелкнул пряжкой.

— Я не буду, – дернулась в сторону.

— Это не просьба, Алина, – он схватил меня за волосы, и глаза защипало от паники и бессилия. — Что не так? Ты уже делала это. И тебе нравилось. А сейчас, – он намотал прядки на кулак, сжал, — только от тебя зависит – выйдешь ты отсюда или нет.

— Демьян.

— Смотря как попросишь.

— Демьян.

— Мне терять нечего.

В его глазах горят злые искры и желваки играют на скулах, на черных волосах блестит свет яркой лампы, и в зеркале наше отражение – две фигуры, мужская и женская, друг к другу вплотную, я поверить не могу, что он меня не отпустит.

Заставит встать на колени, как ту проститутку, которая четверть часа назад висла на нем у стойки.

И в то же время. Я смотрю на него. И мне чудом кажется то, что он здесь, со мной, разговаривает, хватает меня, живой, горячий, и его сердце бьется.

Не выдержала и потянулась к нему. Уперлась грудью в его грудь и услышала – да, оно бьется, так сильно, так быстро стучит, он жив…он мой.

— Что ты делаешь. Какого черта, – он отстранился. Сам. Отпустил. Окинул меня диким взглядом, в нем ненависть и жгучее желание вперемешку. — Сука.

Он замахнулся пистолетом, и я вздрогнула, крепко зажмурилась. Удара не последовало, вместо этого он прижал к себе и выдохнул, как огнем обжег ухо.

— Я отдыхать сюда пришел. Не за тобой. Гуляй пока. Но знай, что я рядом. И никто тебя не спасет. Никто, ты поняла, любимая?

Никто не спасет…

Его рука задрала пиджак, нырнула под майку, поднялась по животу и сжала голую грудь.

Вскрикнула, от боли или неожиданности, тело сразу узнало его руки, которые ласку дарили, но и на грубость этих рук оно откликнулось, сразу.

Я голодала по нему.

Ягодицами оперлась на раковину и машинально, не соображая, что делаю, пальцами скользнула под пояс его брюк.

Он напрягся.

Дотронулась твердой горячей плоти.

Он шумно выдохнул сквозь стиснутые зубы.

Если он меня сейчас толкнет – я на колени упаду. И сделаю, что скажет.

Он не толкнул.

Зато дверь отлетела, будто от удара, и с грохотом стукнулась в стену.

Открыла глаза.

На пороге Марат, с пистолетом наизготовку. Увидел нас и нахмурился, шагнул в туалет.

— Демьян, в чем дело? – сухо, настороженно спросил мой помощник. — Это дамская комната.

— Тогда Коваль здесь тоже нечего делать, – Демьян усмехнулся. Его ладонь плавно скользнула по голому телу, он небрежно одернул мой пиджак. — Следи за хозяйкой, – бросил он Марату и двинулся мимо него. — Вроде как королева города с сегодняшнего дня. А в трусы ко мне лезет. В общественном туалете, – он щелкнул пряжкой, застегиваясь, и вышел.

Марат остался.

Отвернулась к зеркалу, открыла кран. Пальцы покалывало, подставила их под холодную воду.

— Алина, – Марат вырос за спиной.

— Ничего не говори, – отрезала.

Он сдвинул меня в сторону и выключил воду.

— Не забывайся, – жестко потребовал. — Где Демьян пропадал больше месяца? Что у вас за игры? Не надо со мной шутить, Алина, – пригрозил.

Нет никаких игр. Просто я стреляла в любимого человека, а он выжил. И теперь ненавидит меня, хочет моей смерти. А я ношу его ребенка. Вот такая невеселая история.

— Я не шучу с тобой, – упрямо открыла кран. Плеснула воду на пылающие щеки. — Дай мне минуту. Сейчас выйду и поговорим.

Глава 24

Я иду. Колени немного дрожат, больше всего хочется расплакаться и сбежать отсюда. Или кинуться к Демьяну, молить простить меня.

Вот только как? Прости, что выстрелила, и ушла?!

Не простит. Да и не думаю, что стоит извиняться. Я рада, что Демьян жив, вернее нет, я счастлива. По-настоящему. Что он дышит, что существует в этом мире, и пусть так и будет дальше.

Вместе нам точно не быть.

Потому я иду, и стараюсь не показывать, насколько я счастлива, и насколько мне больно.

— Ну? Рассказывай, – процедил Марат, когда я села рядом с ним на пропахший табаком диван. — Какого черта происходит?

— Демьян вернулся – вот что происходит, – кивнула на него.

Еще больнее стало.

Демьян сидит напротив, между нами шагов пятнадцать. Он расположился за таким-же низким столиком, на таком-же диване, и по обе стороны от него сидят девки. Почти лежат на нем. Смотреть невыносимо, но и не смотреть не получается.

Как одна из них оглаживает Демьяна по плечам, пробегается пальцами по щеке, легонько оцарапывает ногтями шею.

Вторая продолжает отрывать по виноградинке, и кормить Демьяна.

Это уже не флирт, это прелюдия.

— Я вижу, что он вернулся, – процедил мужчина. — Хотя уверен был, что его грохнули, и закопали, а сверху зацементировали. Ты не в курсе, где он пропадал весь месяц?

Не в курсе, сама хотела бы знать…

… и такое чувство, что я должна была быть рядом с ним. Как раньше. И этот месяц, и дальше. Этого месяца вообще не должно было быть.

Но он есть, никуда от всего этого не деться.

— Алина, где он был?

— Я должна знать? – взглянула на Марата. — Спроси у Демьяна, а не у меня.

— Судя по всему, вы с ним близки. И спрашивать нужно у тебя.

— Мы не близки, – пожала я плечами.

Пыталась смотреть на свои колени, но вновь взгляд нашел Демьяна. Кулаки сжались сами с собой – одна из девок уже не рядом с ним, а у него на коленях. Платье задралось, но всем вокруг плевать – она смеется над чем-то, тычет Демьяну в нос своими сиськами.

И продолжает кормить виноградом, склоняясь при этом ближе к нему.