Ты обещал жениться, опер!

Уж не сердобольная ли соседка устроила мне такое представление, чтобы выжить с полки? Это же бред?

– А вот грубить не надо, – хищно оскаливается парень и скользит по мне сальным взглядом. Хорошо я в джинсах и футболке.

– Я еще даже не начинала, – упаковываю Бусю в переноску, чтобы не дай бог не пострадал, и складываю руки на груди. – Отстаньте, иначе проводницу позову.

– Пацаны, тут девка-то с гонором, – ржет солдатик, окрикивая своих друзей.

– Где? – Нас становится больше, а гитара замолкает.

Еще двое ребят садятся на полку напротив. Становится не по себе, а на помощь позвать некого. Никому до меня нет дела.

– Да вот, – кивает мой сосед на меня.

– Оставьте меня в покое, – пытаюсь выйти, но меня не пропускают.

– С нами пойдешь, – хмыкает один из них. – Мы тебя научим, как себя вести, – дергает на себя и усаживает к себе на колени.

– Пусти, урод! – верещу на весь вагон и всеми силами пытаюсь вырваться. – Помогите! Спасите! А-а-а!

Но рот мой быстро закрывает шершавая ладонь. Буся истошно лает в своей переноске и никак не может выбраться.

– Хоть оборись, никто тебе не поможет, – гаденько ржут защитники родины, но я не собираюсь сдаваться.

– Ты так в этом уверен? – Грозный голос Шамана проносится, как раскат грома.

Замираю от неожиданности и растерянно хлопаю ресницами.

– Ты еще кто? – встает первый солдат, намереваясь напасть на Шамана.

– Руки от девочки убери, – сухо говорит тот, методично щелкая деревянными четками. – Не то я тебе их с корнем вырву и скажу, что так и было.

Говорит им, а смотрит на меня. Его яркие голубые глаза сейчас больше похожи на бушующее море. Господи, помоги пережить гнев этого мужчины.

– Кто это такой борзый? – встает второй и тоже напирает на Шамана.

– Капитан полиции Каримов. – Тот раскрывает ксиву и показывает солдатам. – Проблемы нужны?

– Не-не, сорян. – Меня мгновенно отпускают и ретируются. – Мы не знали, что она с тобой.

– Рассосались живо, – грозно рычит на них мой спаситель.

– Все-все. – Через секунду никого не остается в периметре.

– Шаман, – порывисто обнимаю его за шею и прижимаюсь теснее. – Ты меня спас…

Вдыхаю его аромат с едва уловимыми нотками бергамота и полыни, запуская в себя поглубже, и прикрываю глаза, словно пробуя на вкус. Так необычно и приятно.

– Воу-воу, полегче. – Он мягко отстраняет меня и заглядывает в глаза. – Любой бы сделал то же самое.

– Никто даже голову не повернул, – улыбаюсь я. – А ты герой!

Буся все же выбирается из переноски и с возмущенным лаем кидается к нам. Успокаиваю, давая понять, что опасности нет и меня никто не обижает.

– Маш, ты какого хрена делаешь в этом поезде, а? – Шаман строго смотрит на меня, а я не знаю, что ему ответить. Врать смысла нет, но и сказать правду язык не поворачивается.

– Еду в отпуск со своим женихом, – лукаво закусываю губу и отвожу взгляд в сторону. В конце концов, так и есть.

– Да? – Шаман криво усмехается и подозрительно прищуривается. – И где же этот несчастный? – Голос звучит вкрадчиво, а меня мурашит до кончиков волос.

– Этот несчастный, – глубоко вздыхаю и медленно выдыхаю, собираясь с силами. Раз уж начала, надо доводить до конца. – Ты…

Глава 6. Шаман

Если бы челюсть физически могла дотянуться до пола, я бы ее отбил.

Пьяные армейцы наконец перестают шуршать мне в затылок, и за спиной снова раздается гитара, а Маша съеживается и смотрит на меня снизу вверх совершенно несчастным, но до чертиков упрямым взглядом. Только рыжий Бусик подает голос и снова пытается ухватить меня за штанину.

– Ой! – спохватывается она, поднимая на руки пса. Невинно порхнув ресницами, улыбается мне.

– Машк, это совсем не смешно, ты понимаешь? Тебя отец и брат по всей Москве ищут, – отчитываю это взлохмаченное недоразумение.

Бусик рычит, Трофимова быстро-быстро гладит его между странных лохматых ушей, выдавая нервозность.

– Так им и надо! – фыркает она, вздернув свой курносый нос выше. – Отец замуж меня решил отдать, а я не хочу.

– Маш, двадцать первый век на дворе … – развожу руками.

Династические браки – штука, конечно, распространенная, но генерала-то чего торкнуло?

– Вот ты ему это и скажи, – обиженно надувает щеки. – А я… я… А ты обещал на мне жениться. – В глазах Трофимовой дрожат слезы.

Это, мягко говоря, вгоняет в ступор. Когда девочки плачут, у мужиков внутри случается мини-атомная война. Надо ж поломать всех, кто обидел, а тут, выходит, обидел я? Но …

– Маш, я же пошутил, – недоумеваю. Она серьезно не поняла?

Мы на кухне у Макса тогда сидели. Я пялился на то, как этот демоненок одомашнивается и крутится между плитой и столом. Сожрал все, что она накашеварила. Чет разговорились с ними, я и прикололся, что сам женюсь на Машке, когда подрастет.

А оно вон как все обернулось. Бумеранги от Вселенной всегда бьют точно по затылку. За словами надо следить тщательнее.

– Это жестоко! – Одна за другой крупные капли слез срывается с ее ресниц. Прижимая к себе рыжего уродца, плачущая девушка становится еще трогательнее. – Я тебе поверила, а ты обманул!

И ушастая пакость подгавкивает.

– Маш, Машенька, да ты чего? – пытаюсь обнять и успокоить. – У меня и в мыслях не было тебя обманывать. – Заглядываю в ее обиженные глаза.

– Поздно. – Она шмыгает носом и вытирает слезы рукавом. – Назад пути нет. Отцу и брату я уже сообщила.

– Че-го?! – В этот момент моя челюсть снова рискует пробить пол плацкартного вагона. – Что ты им сказала? – округляю глаза.

– Что мы поженимся, конечно, – шмыгнув носом, уверенно заявляет Трофимова.

– Твою налево… – медленно выдыхаю. – Ладно, пойдем со мной.

– Куда?

– Разруливать ситуацию.

Вот дуреха, а! Но Макс еще не звонил, это наталкивает на определенные выводы. Зная друга, мой мобильник бы уже перегрелся от мата и обещаний выдернуть мне ноги. Да и не только их. Но разобраться лучше на берегу, как говорится. Тем более мне все равно надо сообщить ему о находке.

Забираю Машкины вещи. Она запихивает Бусю в переноску и, сопя, шагает за мной из одного вагона в другой.