Ты плоть, ты кровь моя

– Кто – он?

– Тот мужчина, с которым она тогда разговаривала.

– И что? – У Элдера еще больше защемило внутри.

– Я все думала об этом после того, как вы у меня были неделю назад, там, в парке. У меня это все время в памяти всплывало. Я бы тогда связалась как-нибудь с вами – если бы это оказалось важным.

В лавку вошел еще один покупатель, и из задней комнаты появилась помощница Кристины в таком же халате и стала его обслуживать.

– Вы видели, как Сьюзен разговаривала с каким-то мужчиной, – напомнил Элдер.

– Да. Это, видимо, было за день до того, как она исчезла.

– И через день после того, как вы слышали ее ссору с отцом, Тревором.

– Да. Я сперва и подумала, что это опять он, ее отец. Но нет. Это был другой, постарше – лет сорока, наверное. Того же возраста, что и Тревор, или около того, но не он.

– А где это было?

– Возле главного входа в парк. Там они и стояли, разговаривали. Я как раз выходила из нашего офиса, это немного в стороне.

– А вам – не знаю, может быть, это слишком трудный вопрос – действительно показалось, что они хорошо знают друг друга?

– Ох, не знаю, вряд ли могу сказать точно.

– Они стояли близко друг к другу или нет?

– Ну, на обычном расстоянии. Вот как мы с вами сейчас. Мне показалось, что он просто спрашивает у нее, как пройти куда-то или что-нибудь в этом роде.

– Но в парк он не пошел, не так ли?

– Нет-нет. Повернулся и пошел обратно.

– По прибрежной дорожке? К машине, например?

– Машину я не видела. Но он точно выглядел не так, как обычные туристы, путешествующие автостопом. Ни рюкзака, ни чего-то такого. Конечно, если у него была машина, он мог ее оставить возле дороги, вне видимости от входа в парк.

Элдер кивнул.

– Говорите, он был одет не как турист. А что на нем было?

– Что-то вполне обычное, насколько я помню. Такие бежевые брюки – как они называются? – нет, забыла. И рубашка. Самая обычная одежда.

– А когда он ушел, Сьюзен куда направилась?

– Не знаю. Я ведь всего несколько секунд их видела. Если бы не та ее ссора с отцом за день до этого, я бы и внимания-то на них не обратила.

– Значит, она могла пойти следом за ним?

– Нет, не думаю. По крайней мере я этого не видела. Она просто стояла там, когда я шла к магазину. – Она улыбнулась, словно извиняясь. – Боюсь, это все, что я могу вам сообщить.

– Да нет, все в порядке. Вы и так многое вспомнили. И это спустя столько времени!

Кристина Харкер улыбнулась:

– Всегда так бывает. Когда стареешь, я имею в виду. Спросите, что я делала позавчера, а я уже ничего и не помню.

Элдер улыбнулся в ответ.

– Интересно, а полиции вы об этом говорили, когда они вас допрашивали?

– Честно, не помню. Наверное, говорила. Нет, точно не помню.

В деле, Элдер помнил точно, об этом не было ни слова.

– Можно мне еще раз взглянуть на эту фотографию?

Она посмотрела еще раз, долго изучала снимок, но потом снова покачала головой:

– Нет. Это не он. Этот мужчина, может быть, и не моложе того, но он не такой. Не знаю, может, это странно звучит… Дело даже не в том, что на нем надето, не в самом внешнем виде… Может, это волосы, прическа… – Она снова покачала головой. – Не могу толком объяснить. Извините.

– Не стоит. Я ведь уже говорил, вы и так много рассказали. Если бы все свидетели так подробно все помнили, нам было бы гораздо легче работать.

«А я ведь, в сущности, больше там и не работаю», – подумал он, направляясь к двери.

– Боюсь, проку от меня все же было не много, – еще раз повторила она.

– Да вовсе нет!

– Скажите мне вот что, – вдруг попросила она озабоченно. – Если бы я все это вспомнила еще тогда, если бы рассказала более подробно, это хоть как-то повлияло бы на расследование? Помогло бы отыскать Сьюзен?

– Трудно сказать. Судя по всему, нет. Думаю, что нет. – Он на секунду положил ей руку на плечо. – Вам не в чем упрекать себя, так что не стоит беспокоиться.

Мост уже разводили, чтобы пропустить во внутреннюю гавань судно с высокой мачтой, и Элдеру пришлось ждать, когда можно будет перебраться на ту сторону. Он вернулся назад, на мощенную булыжником дорогу возле старого здания таможни, отыскал в записной книжке телефон Гайзли и занес его в память своего мобильника – этот телефон в конечном итоге оказался весьма полезным устройством.

Ответила ему Эстер, после четвертого гудка, удивив Элдера тем, что сразу же узнала его голос.

– Дона, наверное, нет дома? – спросил он. – Я все же надеялся его застать.

– Если вы в Уитби, – ответила Эстер, – то вам повезло. Я ему велела кое-что купить по дороге, а потом он, наверное, зайдет выпить пару пинт пива. – По голосу ее было слышно, что она улыбается. – Так что он либо в пабе, либо где-то рядом.

– Хорошо. Спасибо, Эстер.

Если Дон Гайзли и удивился, увидев его, то виду не подал.

– Можешь принести мне еще, если сам будешь, – сказал он.

Элдер кивнул, пошел к бару, заказал себе пинту пива и еще полпинты, которые вылил в кружку Гайзли.

– Я смотрю, ты вроде как прикипел к местным красотам, – заметил тот.

– Ну, не то чтобы…

Гайзли набил табаком свою трубку и умял его большим пальцем.

– Все еще гоняешься за тенью?

– Думаешь, это так можно назвать?

– А как еще?

Элдер вкратце изложил ему свои подозрения насчет Сьюзен Блэклок и Пола Латама, рассказал о встрече Сьюзен с пока еще не идентифицированным мужчиной за день до того, как она исчезла.

Гайзли поднес к трубке зажженную спичку, прикрыл чубук спичечным коробком и сильно затянулся; потом, недовольный, вытащил еще одну спичку и стал раскуривать снова. Это похоже на рыбную ловлю, подумал Элдер, процедура подготовки гораздо интереснее и важнее, чем само курение трубки.

– Эта история с ее учителем, – сказал наконец Гайзли, – да, годится. По мне, так это обычное дело, несомненно. Помнишь, несколько лет назад даже тенденция такая просматривалась – правда, обратный вариант. Не с учителями, а с учительницами. Женщины за тридцать, по большей части замужние, спутывались с мальчишками пятнадцати-шестнадцати лет. В газетах полно было таких историй. Ну, нетрудно понять, откуда все пошло. Эти чертовки небось по четыре-пять раз за ночь взлетали прямо в рай, по крайней мере некоторые.