Ты проснешься, на рассвете. Дилогия

Потому что нельзя, потому что нельзя,

Потому что нельзя быть на свете красивой такой.

Потому что нельзя, потому что нельзя, 

Потому что нельзя быть на свете красивой такой.

Я боюсь твоих губ, для меня это просто погибель.

В свете лампы ночной твои волосы сводят с ума.

И все это хочу навсегда, навсегда я покинуть.

Только как это сделать, ведь жить не могу без тебя.

К концу песни, подруга уже сидит возле меня, обняв меня за пояс и положив голову мне на плечо.

Из кухни доносятся чьи-то всхлипы, а следом слышится голос мамы:

– Что с тобой, Маша?

– Там. В зале.
– Отвечает она сквозь слезы.
– Сашка так красиво играл. А мне так обидно стало.

– Обидно? Почему?
– Спрашивает мама.

– У Вики есть Сашка. А у меня?! У меня никого...
– и плачь, становится еще сильнее.

– Ну что ты, маленькая моя! У тебя тоже появится друг, нужно только немного подрасти. Еще и завидовать будут!

– Правда?!
– с надеждой спрашивает сестра.

– Конечно же, правда!
– Отвечает мама...

...Выхожу из ванной. Машка уже спит, потому не стал звать маму, чтобы та принесла забытое в комнате белье, а просто обернулся полотенцем. Вдруг мой взгляд падает на зеркало стоящее у стены. Надо же! А я и не замечал! Оказывается, моя фигура приобрела кое-какие выступы. Надо же! И плечи гораздо шире. И это всего за три месяца тренировок?! Даже не верится! И смотрится, очень даже прилично!

– Любуешься?
– чуть иронично спрашивает мама.
– А ты представляешь мне каково? В прошлом году тебе куртку брали, думала, хоть на два года хватит. И вот на тебе. Придется новую покупать.

– Может этот год в старой отхожу?

– Куда там, плечи вон, какие широкие! Уже и в рубашки-то не влезаешь! Раньше ушивать приходилось, а сейчас распарываю!

Я притворно вздыхаю.

– Может бросить все? Хоть расти перестану.

– Даже и не думай! Веником поднимать буду. Вспомни прошлый год. Две простуды и одна ангина. А сейчас?! Каждое утро, хоть дождь, хоть что, а в одних трусах бегаешь, а после еще на турнике крутишься, или свою Тайзянь танцуешь. И хоть бы раз кашлянул.

Мама подходит поближе и обнимает меня за плечи.

– Уж лучше я куртку тебе новую куплю, чем на лекарства буду тратиться...

Вторник начинается с физкультуры. Переодевшись, выходим на спортплощадку, и выстраиваемся в два ряда. Мимо нас, прохаживается наш физрук Ариф Кадырович и рассказывает, чем мы будем заниматься в первой четверти. Оказывается ничего интересного, нас не ожидает. Все игровые виды, будут зимой. Сейчас же в основном легкая атлетика и гимнастика. Ну и как обычно сдача нормативов. Не выдерживаю и спрашиваю:

– А кто сразу нормативы сдаст, после можно в волейбол поиграть?

– Ты сначала сдай. Хотя бы подтягивание.

Класс хохочет. Все помнят, как я в прошлом году висел на турнике не в силах вытянуть себя за перекладину.

– А сколько раз нужно подтянуться?

– Если восемь раз подтянешься, пять поставлю.

– В четверти, - задаю встречный вопрос.

– Нет. Сегодня.

– А в четверти.

– Минимум пятнадцать.

– Точно поставите?

– Точно!

– Мне идти?

– Ну, иди.

Подхожу к турнику, запрыгиваю на него, и извиваясь изображаю раненого червяка, пытающегося дотянуться до перекладины. Класс оглушительно хохочет. Но восемь подтягиваний я делаю.

– О! Да у тебя прогресс! Считай, что за сегодня у тебя отлично!

Спрыгиваю и вновь задаю вопрос:

– Теперь можно за четверть начинать?
– спрашиваю я.

Класс уже держится за животы от смеха.

– Ну, начинай, клоун!
– преподаватель тоже уже смеется.

– Вы обещали, класс свидетели!

Вновь запрыгиваю на турник и начинаю быстро подтягиваться, и считать подъемы. Дойдя примерно до четырнадцати, отвлекаюсь, и сбиваюсь со счета.

– Блин, со счета сбился, - деланно сокрушаюсь я.
– Придется заново начинать. И продолжаю подъемы. Все, теперь точно пятнадцать.

Спрыгиваю с турника и подхожу к преподавателю, смотрящему на меня с чуть приоткрытым ртом.

– И где моя пятерка?
– спрашиваю я.

– Тебя не подменили, случаем?

– Ага, еще в детстве. Два раза.
– Отвечаю ему.

Все по очереди подходят к турнику и подтягиваются. Я, взяв в руку муляж гранаты, для бросков, изображаю из нее микрофон и, комментирую увиденное, смех не прекращается ни на минуту. Пятерку я уже заработал, не будет же он ее исправлять.

Остальные уроки пролетают почти незаметно, к доске пока никого не вызывают, второй день всего учимся, новых тем пока тоже нет. Пока повторяем то, что успели не забыть за лето.

Уроки закончены. Беремся с Викой за руки и выходим из школы. Доходим только до поворота, как дорогу нам заступают.

– Что, борзым стал? Подтянулся, так разговаривать научился?
– это Дибердеев Ринат, по прозвищу Дибер, здоровенный парень из нашего класса.
– Так мы тебя научим.

– Саш, у нас времени нет, в кино опаздываем. Не тяни с ним.
– Спокойно говорит Вика и, взяв у меня из рук портфель, отходит в сторону.

– Ты долго еще телиться будешь?
– Спрашиваю у него, - или мы вначале в кино сходим?

– Да я тебе!
– мне в лицо несется удар огромного кулака.

Принимаю его на левую ладонь, чуть отклоняя в сторону, делаю шаг вперед, правой рукой хватаю его за лацкан пиджачка, и чуть присев, перебрасываю через себя. С грохотом, Дибер, влетает в кусты живой изгороди, которая растет у нас почти на каждом шагу. В тот же момент перехватываю удар от другого участника и, добавив ему ускорения, отправляю туда же. Ринат, не успевший еще вылезти из кустарника, встречается с летящим на него дружком и оба с криком вбуриваются обратно в кусты.

– Какие, вы все предсказуемые, даже как-то неинтересно с вами.
– Говорю я, - пошли Ви, они еще долго тут барахтаться будут. Забираю у нее портфели, и мы спокойно идем дальше, продолжая прерванный разговор.