Ты родишь мне после развода

Но в необжитых домах всегда так: стоит солнцу сесть, и тут же наваливается холод. Очень хочется позвонить домой или сестре, но пока бью себя по руках. Отчасти от страха узнать, что меня ищут, отчасти из-за нежелания объясняться с мужем.

Сестре все-таки звоню первой.

– Как ты устроилась? – спрашивает она.

– Нормально, – отпускаю подробности. – А у тебя все нормально? Меня никто не искал?

– Твой муж звонил.

– Вадим? Что ему нужно?

– Хотел знать, у меня ты была ночью или нет. Я сказала, что да. Перезвони ему, Карин.

Я кладу трубку, но прежде, чем позвонить мужу, думаю. Вообще-то Вадим мог позвонить сам, если бы меня потерял. Телефон я не отключала, хотя нужно бы. Слышала, по ним могут установить местоположение. Не знаю, правда это или нет, и есть ли у бандитов такие возможности. Но Вадим мне не звонил, значит, хотел не сколько со мной говорить, сколько узнать, где я провела ночь.

Ревнует?

Или проверяет, куда сбежал его кухонный комбайн – не к другому ли мужику?

Все-таки я набираю телефон. Гудки идут долго, словно он не слышит телефон. Спит?

– Алло, – неожиданно Вадим берет трубку. – Тебя где носило всю ночь?

– Я же сказала, что иду к сестре. А в чем дело?

Я настораживаюсь, потому что он раздраженный и настроен недоверчиво, хотя я вроде как не давала острых поводов.

– А почему тогда тебя мужики звонят и спрашивают? Ты где их нахватала?

– Какие мужики? – пугаюсь я, но Вадим словно не слышит холода в голосе.

– Понятия не имею! – он злится. – С утра звонили, спрашивали, где ты! Находишься дома или нет!

Я немею от ужаса. Это же, наверное, Яров… Или его люди. Я лихорадочно думаю, что этот дурак мог им сказать.

– Это из «Амелии» наверное… – бормочу я, чтобы Вадим отстал.

– Из «Амелии» потом звонили! Это не они. А какой-то мужик!

Больше всего его возмущал факт мужского пола звонившего, а не то, что у жены проблемы и она прячется по знакомым. Но на него бесполезно злиться. На дураков, как известно, не обижаются.

– Что ты ответил?

– Что понятия не имею, где тебя носит! – обиженно говорит он. – Ты когда вернешься?

– Я уеду на пару дней, – говорю я. – Не говори, что я была у сестры! Не говори, ясно?

Я злюсь, что Вадим может подставить сестру случайно или по недомыслию. А то и специально, от обиды, что ушла. Полагаться на него абсолютно нельзя.

– Делать мне больше нечего! С твоими мужиками разговаривать! Чтобы больше такого не было! – он обидчиво сбрасывает звонок.

Этого еще не хватало.

Лихорадочно думаю, как выкрутиться. Чем помочь Лене, если этот дурак разболтал всем желающим, куда я ушла. Зачем я вообще пошла к сестре! Сейчас я невероятно на себя злилась!

«Будь осторожна, – пишу я смс. – Боюсь, что Вадим мог рассказать, что я ночевала у тебя. Меня кто-то искал. Я в панике, может поживете где-нибудь?»

«Не волнуйся. Буду осторожна».

«Хорошо. Отключу телефон на всякий пожарный. Созвонимся завтра днем».

Я получаю утвердительный ответ и вырубаю телефон. Тревога слабее не становится, только усиливается. Хорошо, что позвонила. Теперь хотя бы знаю, что меня ищут, только не знаю, кто. Из Вадима не вытащишь. Это мог быть кто-то из «Амелии», тогда все не так страшно…

Здесь, в студии, вай-фая нет, я еще днем проверила, но можно спуститься в кафе внизу и попробовать поискать что-то в интернете о ситуации.

В крошечном кафе на первом этаже я беру стакан чаю и сажусь за столик. Включаю телефон: здесь есть интернет.

Пока загружается браузер, смотрю по сторонам.

Людей много – в основном молодежь. За витриной видно дорожку в свете фонаря, все мило и красиво. Жаль, что я никогда не поселюсь в таком доме. Это доступно только девушкам на внедорожниках или Ярову... Но не мне, и не моему мужу.

Вздохнув, отвлекаюсь от видов. Ищу что-то, связанное с ситуацией в «Амелии». В основном это сплетни, слухи в местных соцсетях, и несколько кратких заметок. Ничего значимого.

Выключаю телефон и задумчиво пью чай. Он здесь хороший – душистый, с травами. Получается, смерть в кафе осталась незамеченной, вернее, ее не связали напрямую с кафе. У нас он не успел ничего съесть или попробовать. Посидел за столиком, умер. А бокал не заметили. Или… Забрали его с собой.

Так вот в чем дело… Я гадала, почему напиток заставили отнести меня. Проще было отравить его через кухню или бар. Потому что не хотели светиться. Бокал забрали с собой, на кухне – все на месте, не придерешься. Третий столик у окна, но в углу – там достаточно уединенно. Посетители не заметили бы, пьют там что-то или нет. А записи с камер можно удалить.

Вот это да…

Я тру виски пальцами. Голова болит. Получается убийство останется нераскрытым, потому что я главный свидетель, и скрываюсь вместо того, чтобы пойти в полицию. Только мне страшно до одури. Посоветоваться бы с кем, да сестра так и не нашла к кому можно обратиться и кто хотя бы направит, куда идти.

Именно поэтому за мной охотятся бандиты – убрать ненужного свидетеля. Я имею в виду тех, кто заставил меня отнести бокал.

И Яров.

Конечно же, еще Яров. Ведь бокал предназначался ему.

С другой стороны… Доказательств у меня, кроме слов нет. Бокал тоже исчез. Нет улик. Только невнятное описание мужика, который заставил отнести коктейль. Даже непонятно, откуда он взялся в кабинете шефа и знают ли его в кафе.

Заодно решаю поискать информацию про Ярова. Поиск быстро дает информацию и через секунду я вижу угловатое лицо с тяжелым взглядом, который пялится на меня с экрана.

В нем есть изюминка, отмечаю я.

Красивый мужик.

Если бы он не отмел меня так быстро, с первого взгляда, он нравился бы мне больше. Но я простая официантка и помню, как он на меня взглянул. Словно я ничего не стою.

Пустое место, а не девушка.

Очень обидный, приземляющий с облаков взгляд.

Что ж, думаю, теперь я занимаю все его мысли.

Погружаюсь в чтение.

Бизнес. Образование какое-то непонятное. Не местный. Между строк написано: криминал и обширные связи. Он мне сразу не понравился.

Снова смотрю в его лицо. Чем же ты провинился? Кому и как помешал? Надеюсь, он никогда не ответит на эти вопросы мне лично.

Со вздохом выключаю телефон, залпом допиваю чай и поднимаюсь в неуютную студию.