Ты снова станешь моей

Мы вместе, и у нас теперь настоящая семья. С какой стороны не посмотреть, не подкопаешься. У Игорька любящий его отец, а у меня своевольный, наглый, доминирующий, хоть и жутко сексуальный и страстный муж.

Это ли не то, о чем я в глубине души так долго и болезненно мечтала? Хотела, но запрятывала это желание так глубоко, что сама себе противоречила?

Я не лукавила, когда уверяла, что процесс церемонии и штамп в паспорте мало что значат для меня. Главное – это то, что мы вместе в данном моменте. А загадывать, как будет наперед, я, наученная опытом, категорически не люблю.

Штамп не панацея. А каждый день с ним по-прежнему - хождение по тонкому канату.

Меня поддерживало осознание, что я в любой момент могу соскочить и вернуться в свою жизнь. Пусть самую обычную, зато полностью самостоятельную.

Мне нравилось, что он хочет большего. Нравилось дразнить, а в самый последний момент ускользать.

Теперь, когда все настолько…железобетонно, я не совсем понимаю, как мне удерживать его, и подогревать его интерес к себе.

Именно это останавливало.

Именно по этим причинам меня устраивало все, как оно шло.

Меня то да, а вот Демьяна нет. Он не захотел мириться с таким положением вещей.

Не стал откладывать в долгий ящик, и решил вопрос со свойственной ему решительностью.

Что ж…

По крайней мере, теперь вся ответственность за это решение лежит на нем. Хочет, пусть получает. Официально. Но это не значит, что я стану для него безвольной покладистой куклой.

Если хочет, пожалуйста. Но я не дам ему собой руководить.

Подумав так, я отталкиваюсь от поручня, и возвращаюсь в дом. Иду искать Демьяна.

Наверху в кабинете, в спальне, и у сына в детской его нет. Подумав еще немного, я направляюсь в сторону спортзала. А подходя, по звукам, доносящимся оттуда, понимаю, что мой новоиспеченный муж с ажиотажем избивает грушу.

– Демьян, ты с ума сошел, - восклицаю я, и поскорее вбегаю в помещение.

– Демьян! Тебе же еще нельзя! Слишком мало времени прошло!

Он не реагирует, лишь сильнее размахивается, еще яростнее лупит кулаком по груше. Пот стекает по его обнаженным плечам, из чего я заключаю, что он занимается этим с момента, как я сбежала от него на улицу.

– Я тебе не позволю, - говорю я, и уверенно надвигаюсь на него. – Тебе нельзя еще, ты понимаешь?

– А ты меня останови.

И прямо перед моим носом, словно делает назло, он наносит новый яростный удар. А в следующий момент я уже протискиваюсь между ним и грушей.

– Демьян, прекращай давай, - ору я.

– Отвали, - рычит и злится он, но занесенный кулак опускает.

Я скрещиваю руки на груди, и повыше задираю подбородок.

Он тяжело дышит, и просто испепеляет меня взглядом.

– Успокойся, - цежу я, - и подумай о своем здоровье.

– Тебе-то что? Даже наоборот, вдруг повезет, и ты останешься вдовой? Тогда, может, оценишь всю выгоду моего решения.

– Не мели ерунды. Ты прекрасно знаешь, что мне не нужны твои деньги, Демьян, как не были нужны никогда. Все, что меня интересовало и интересует, это ты.

– Да? Тогда почему все время отталкиваешь?

– Я не отталкиваю.

– Этим и занимаешься.

– Нет.

– Да, блядь, да, Заноза Ви. Люблю, только замуж за тебя я не пойду. А если вдруг и окажусь, то сразу пошлю всех, и в первую очередь тебя, далеко и надолго нахер. Грош цена твоим словам, Ви, грош им всем цена.

С каждым словом градус его злости повышается, и мне кажется, что хочет снова приняться за грушу. Бесцеремонно отпихивает меня. Но я напираю, и не даю ему себя отодвинуть.

– Ладно, если так хочешь, я побуду немного твоей женой.

– Премного благодарен.

Его губы изгибаются в злой саркастической усмешке.

– А что ты хотел, Демьян? Чтобы я с благодарностью кинулась тебе на шею?

– А почему бы и нет? Раз любишь так, как говоришь.

– Ты провернул все втихаря, ты все решил за меня!

Я не сдерживаюсь и повышаю голос.

– Решил, блядь, потому что ты сама решить никак не можешь.

Теперь мы оба на взводе, градус напряжения в зале взлетает запредельно.

– Да я боялась просто!

Идиот.

– Боялась? Чего? Если снова начнешь задвигать про травму...

– Того, что ты очень быстро наиграешься, а для меня это все слишком серьезно. Того, что все повторится, и мы с сыном снова останемся у разбитого корыта! И дело не в деньгах, я о сердце говорю, Демьян.

Слова вылетают против моей воли. Они вырываются словно из глубин души.

Демьян замирает. Хмурится, поймал и переваривает.

– Наиграюсь?

Немного сбавляет тон, кажется даже озадаченным.

– Да, ты же такой. Все что недоступно, тебя манит. Все, что тебе принадлежит, быстро вызывает скуку. Я же не перенесу во второй раз...

Он медлит несколько секунд, хмурится, трет ладонью лоб.

– Так ты поэтому мне отказывала? – спрашивает уже полностью нормальным тоном.

Я прямо вижу, как напряжение покидает его тело, а мышцы понемногу расслабляются.

– Конечно поэтому, почему же еще, - произношу ворчливо, не в силах больше скрываться за личиной спокойствия. Обнажаю перед ним душу.

Отворачиваюсь от него.

– Значит, поэтому. Значит, все же нет никакой детской травмы?

Отрицательно мотаю головой.

Демьян хватает за плечо, и разворачивает к себе.

– Что, и насчет свадьбы ты врала? – не спрашивает, но требует он.
– Ну, что не хочешь платье и гостей?

– Нет, насчет этого нет. Действительно не хочу и не хотела никогда. Твое…, - вздыхаю, и сглатываю.
– На самом деле, твое решение кажется мне идеальным.

Мне тяжело в этом признаваться, но понимаю ведь, что это действительно так.

– Если бы не ты, я бы…не решилась никогда.

Мне всегда нравилось, что Демьян немного доминирует надо мной. С самой первой встречи.

Для других я всегда была сильной и слегка колючей стервой. Но с ним...с ним я словно превращалась немного в маленькую девочку. Капризную, но доставляющую своими капризами удовольствие. С ним мне всегда кайфово расслабляться. Знаю, что проконтролирует и поддержит у грани.