Ты снова станешь моей

Еще вариант, подкарауливать, пока дверь не откроется. А как только он войдет, накинуть ему на голову покрывало, толкнуть посильнее, и пока он будет выпутываться и приходить в себя, вылететь из комнаты и попытаться таким образом сбежать.

План такой себе, я даже не уверена, что он придет один, но выбирать особо не из чего.

Подхожу к матрасу, хватаю покрывало и возвращаюсь с ним к двери. Стою и караулю.

Минут через десять я начинаю злиться, затем скучать, а примерно через полчаса и вовсе отхожу от двери и снова закутываюсь в покрывало.

Мочевой пузырь сводит и стоять спокойно, особенно босиком, с каждой минутой оказывается все сложнее.

Интересно, сколько сейчас времени?

В комнате стоит полумрак, а это значит, с момента, как они ушли, могло пройти как пару часов, так и больше.

Чтобы не сойти с ума я пытаюсь считать до ста, петь, читать вслух первые приходящие на ум стихи и даже снова дремать.

Злюсь, что не поставили здесь хоть самое завалящее ведро. Пинаю стены и ору, в надежде, что может через окошко кто-то услышит и поспешит мне на помощь.

...

Дверь открывается в тот момент, когда стадию ярости во мне сменяет очередной приступ апатии.

Резко, без предупреждения.

В дверном проеме появляется фигура, но плечи не настолько широкие, да и рост явно меньше, чем у Макса. К моему облегчению, это явно не психованный дружок Демьяна.

– Эй, Виол, ты здесь? – слышу я задушенный шепот. – Это я. Ну, типа твой двойник.

Я вскакиваю на ноги, подслеповато щурюсь. Девушка бьет по мне светом, и для моих глаз это пока что слишком яркий ослепляющий источник.

– Я пришла тебе помочь, идем скорее, - шепчет она.

И исчезает, оставляя дверь приоткрытой.

Дважды уговаривать меня не приходится. Обертываюсь покрывалом на манер сарафана и пулей вылетаю из комнаты. Спешу вперед за лучиком удаляющегося от меня фонарика.

Вокруг темнота, передвигаюсь почти что на ощупь, но совсем скоро мы выбегаем на воздух в какой-то заросший безлюдный сад.

Голые ступни сразу же наступают на что-то острое. Я морщусь и чертыхаюсь от резкой пронизывающей боли.

– Вот, держи, - произносит девушка.

В меня летит пакет, и я непроизвольно его ловлю. Он легкий, а внутри лежит что-то мягкое, если судить по ощущениям.

Свет фонарика снова ослепляет.

Чувствую, как по внутренней стороне бедер стекает несколько капель и понимаю, что сдерживать мочеиспускание у меня получится еще от силы полминуты.

– Там одежда и немного денег на попутку, иначе отсюда не выбраться. Не задерживайся, он может появиться в любой момент. А мне пора.

– Стой, - ору я и пытаюсь рассмотреть ее внимательней. – Подожди.

– Слушай, мне хорошо заплатили за то, чтобы я изобразила тебя, и я не стану за это извиняться. Такая уж я, за деньги мать родную продам. Очень они мне нужны. А твой парень…ну…это вопрос доверия, если ты понимаешь, о чем я. В общем, меня не мучает совесть. Но изнасилование…это уж слишком...вот тут я против. Меня саму в пятнадцать изнасиловал одноклассник и никто не пришел на помощь. Поэтому…я стащила у него из кармана ключ и приехала сюда. Но на этом все. Лишние проблемы мне тоже ни к чему.

Где-то вдалеке слышится шум мотора.

– Извини, - все же произносит она. – И поторопись.

Фонарик выключается. Мгновение и девушка исчезает в темноте.

Я как ненормальная кидаюсь к кустам, присаживаюсь и, наконец-то, справляю нужду.

О, господи.

Такого облегчения я не испытывала, наверное, еще ни разу в жизни.

А потом раскрываю пакет и проверяю его содержимое. Мои вещи. Не те, что заставили снять и отдать им, но из моего шкафа. То есть, из шкафа в доме Демьяна. Значит, действительно были там, это не мой кошмарный сон или розыгрыш.

Даже телефон вернули. Правда, сейчас полностью разряженный. А еще в пакете лежит тысяча рублей.

Быстро одеваюсь, сую телефон и деньги в карман, а потом начинаю осторожно выбираться из сада.

…

Совсем скоро я понимаю, насколько это удаленное и заброшенное место. Если у тебя нет машины, можно протопать по дороге до утра.

Черт, я даже не знаю, в правильном ли направлении я иду.

А еще я очень боюсь столкнуться с машиной Макса. Начну ловить попутку, а тут он.

Подобрала суковатую палку. Не очень длинную, но с острым концом, теперь сжимаю ее в руке.

Впрочем, насчет попутки, это я раскатала губу. За целый час, если не больше, мне пока не встретилось ни одной.

Но я упорно шагаю и шагаю, а когда замечаю свет фар впереди, выхожу и начинаю на свой страх и риск голосовать.

Кажется, и здесь меня ждет неудача, но на счастье это оказывается совсем не машина Макса.

Полусонный мужчина средних лет соглашается довезти меня до города, и я сейчас же юркаю на заднее сиденье.

Палку не выбрасываю, мало ли что.

Но все проходит благополучно, он даже денег не берет, когда я протягиваю ему смятую купюру.

Зато очень быстро уезжает, я даже не успеваю запомнить заляпанные грязью номера, в тот момент даже не сообразив, что он мог бы стать моим свидетелем.

Радуюсь только, что мне дали возможность сбежать, ловлю такси и называю адрес особняка Демьяна.

Уже прикидываю, как и что я ему скажу, но, похоже, мое везение на удачно подвернувшемся водителе и заканчивается.

Особняк тонет в темноте, света ни в одном окне. Значит, он не дома. Ключей у меня нет, а потому я давлю на звонок и давлю, больше ничего не остается.

Безуспешно.

Позвонить тоже нет возможности. Даже от соседей, ведь я не знаю наизусть его номера.

Я очень устала, хочу в душ, кушать, желудок буквально сводит от голода, и спать. Одновременно с этим меня мутит и отчего-то, скорее всего из-за того, что сильно перенервничала, подташнивает. Но я все равно еще какое-то время толкусь под забором Демьяна.