Ты у меня одна

— Я… может быть, но я никого не бросал, это меня оставили. — Его черные глаза взволнованно заблестели. На фоне побледневшего лица они выглядели неестественно темными.

— Это вовсе не означает… — Ее голос оборвался.

— Не означает чего? — Он вопросительно поднял бровь.

— Если человек сам покинул кого-то, то это вовсе не означает, что ему легко пережить случившееся, — с трудом подбирая слова, пояснила Вивьен.

— Значит, этот человек не слишком дорожил отношениями с тем, другим! — воскликнул Альфредо.

Она почувствовала, как душу пронзила острая боль, и взглянула ему в лицо.

— Все… все было совсем по-другому, — прошептала Вивьен, глотая подступивший к горлу ком.

— Может быть. А может, нет, — угрюмо проворчал он. — Я собирался выяснить, как же оно было на самом деле несколько месяцев назад. Скажи мне правду, Вивьен, не бойся меня обидеть. Нам обоим сразу станет легче.

Вивьен обхватила лицо ладонями. На этот раз он был настроен решительно. Ему требовалось одно: выяснить причину ее отказа, ее побега. Если она не достаточно сильно любила его, то, естественно, не могла доверять ему. А семейная жизнь, основанная на недоверии, рано или поздно заканчивается крахом.

Она любила его. Сходила по нему с ума. Но была уверена, что жуткая история с Томом, омрачившая всю ее жизнь, узнай он ее, отпугнула бы его, уничтожив все чувства.

— Сначала поедим или поговорим?

Вивьен вздрогнула, услышав его голос, отрываясь от собственных мыслей.

— Поговорим, — тихо ответила она, внезапно приходя к выводу, что обязана рассказать ему все. Он должен был узнать ее тайну и убедиться, что хочет взять в жены совершенно неподходящую для этой роли женщину.

— Отлично.

Больше он не проронил ни слова, пока не остановил машину у небольшого парка. Здесь царили покой и тишина. Воздух в салоне тут же наполнился дурманящим запахом хвои, — одно окно было приоткрыто. Ветер стих, и могучие сосны стояли в величественной неподвижности. Вивьен хотелось реветь, — неизбежность последнего разговора нависла над ее головой, как топор палача.

Она мужественно и спокойно повернулась к Альфредо, решив, что не должна быть слабее его, по крайней мере, сейчас.

— Почему ты не захотел оставить все, как есть, может, так нам было бы проще?

— Это ты так считаешь! — Он повернулся к Вивьен и обжег ее пронзительным, странным взглядом, который, как ей показалось, проник в самую ее душу. — А я думаю совершенно по-другому. Возможно, кому-то из мужчин понравилась бы такая жизнь: вести бесконечные поиски, нанимать частных детективов, каждую неделю перелетать океан, чтобы побеседовать с эксцентричным старичком в надежде, что тот поможет. Обзванивать десятки знакомых и мучить их расспросами. Хотя, что касается мистера Бернингтона, он, пожалуй, был единственным светлым пятном на фоне того мрака, что окружал меня до вчерашнего вечера. Вот как я проводил те дни, что жил без тебя, Вивьен.

— Я и представить себе не могла ничего подобного… — ответила она сдавленным голосом.

— Охотно верю, — отрезал он.

Его жесткость придала ей сил.

— И что же ты пообещал мистеру Бернингтону за то, что он сделал? За его предательство по отношению ко мне?

Альфредо прищурил глаза.

— Послушай, Вивьен, ты во всех видишь преступников — во мне, в Бернингтоне. Ты не справедлива к нам. — Он придвинулся к ней и обхватил ее бледное лицо своими крупными ладонями. — Я хочу услышать честные ответы на свои вопросы, только и всего. Мне безразлично, сколько времени уйдет у нас на этот разговор. Я готов сидеть здесь хоть до вечера, хоть до завтрашнего утра. Ни с одной другой женщиной я не вел себя так, как веду с тобой, ни одну другую женщину я не ждал так долго, не разыскивал по всему свету. Сегодня мы должны выяснить все. Потом, в зависимости от результатов разговора, я приму какое-то окончательное решение. Понимаешь?

Он сделал паузу и глубоко вздохнул.

— Я люблю тебя, Вивьен! И не могу не поцеловать тебя.

Поцелуй получился продолжительным и горячим, и Вивьен почувствовала, как ее дрожь передалась Альфредо.

— А теперь предельно откровенно ответь мне, кто такой Том Вильс? — спросил он, нехотя отодвигаясь от ее лица. — Какую роль сыграл этот человек в твоей жизни и жизни Сабрины? Перед тем, как ты ответишь, я должен предупредить тебя: я разговаривал с Сабриной и Карло.

Вивьен замерла, а ее лицо стало еще более бледным и безжизненным.

— Они ничего мне не рассказали. Ничего. Но я знаю одно: этот человек причинил вам страдания: и тебе, и ей. Я хочу знать правду. Тайна твоего странного поведения связана каким-то образом с этим типом, и мне необходимо понять тебя.

Вивьен закрыла глаза, чтобы не видеть выражения его лица.

— Том Вильс не был ни моим парнем, ни любовником, как ты думал, — начала она отрешенным голосом. — У меня… никогда никого не было… до тебя.

Альфредо не убирал ладони с ее лица и обратил внимание, что оно стало холодным как лед. Он не двигался, а когда пауза затянулась, сказал очень спокойно и ласково:

— Ты не ответила на мой вопрос, милая.

— Я рассказывала тебе, что жила с теткой. Когда мне было одиннадцать лет, я сдружилась с Сабриной. Их богатый дом стоял в конце улицы. Ее мать развелась с первым мужем — отцом Сабрины, как только она родилась, а через несколько лет вышла замуж за Тома Вильса — привлекательного высокого, состоятельного человека.

Вивьен высвободилась из его рук, открыла глаза и отвернулась к окну.

— Мне очень не хватало тепла и ласки, и я стала часто бывать у Вильсов. Они всегда были мне рады, угощали всякими лакомствами, дарили игрушки. Особое внимание мне уделял Том… Я с самого начала чувствовала что-то неладное… — По ее щекам покатились слезы. — Иногда я оставалась у Вильсов на ночь, особенно когда тетка куда-нибудь уезжала. Том заходил ко мне в спальню, сажал меня на колени, рассказывал что-нибудь, потом укладывал в постель и целовал на ночь… Но не так, как обычно целуют детей… Однажды, когда ему показалось, что настал подходящий момент, он опять пришел в комнату, где я спала, и попытался меня изнасиловать.

Альфредо выругался и прижал ее к себе. Она не сопротивлялась, но боялась смотреть ему в глаза, поэтому уткнулась в его широкую грудь.

— Я отбивалась руками и ногами, и он оставил свою затею, но впоследствии оболгал меня. И Сабрину заставил наговорить в мой адрес кучу гадостей… С того момента все пошло кувырком.

Вивьен чувствовала, как судорожно заколотилось его сердце, как старательно он сохранял спокойствие, но все еще не осмеливалась смотреть ему в глаза.

— Том Вильс… Где сейчас этот тип? — спросил Альфредо, и в первый момент она не узнала его голос, — он походил на рычание разъяренного пса.