Ты услышишь мой голос-2

— Ты ни при чём… — начала было Наташа, но Милена перебила её:

— Как раз я и при чём. Я ведь сознательно пошла на это, понимаешь? Я знала, что он хочет жениться… но я всё равно пошла напролом. Если честно, теперь я совершенно не понимаю себя. Это — не в моём характере… И даже известие о том, что она беременна меня не остановило. Это — мой грех…

— Я так не думаю. Это просто стечение обстоятельств.

— Вся наша жизнь — стечение обстоятельств. Понимаешь, я просто и тупо отомстила…

— Отомстила?! — Наташа непонимающе уставилась на собеседницу, — Кому?!

— Получается — Насте… Отомстила за свою неудавшуюся жизнь.

— Господи, Милена… О чём ты?!

— Ты удивляешься? — Милена чуть улыбнулась уголком губ, — У тебя очень чистая душа, Наташа. Ты даже представить себе не можешь… впрочем, я тоже не могла представить… Понимаешь, когда мы расстались с Женькой, я ждала… Ждала, что он вернётся ещё раз… Но он больше не пришёл. Тогда я вышла замуж — без любви. А это — большой грех, когда без любви. Это я только сейчас поняла. Это всё равно, что спать с чужим человеком… штамп в паспорте ведь не даёт права на взаимность. И ты живёшь с человеком, к которому у тебя нет никаких чувств, а, если и появляется какое-то подобие привязанности, то это — лишь твоя фантазия. Я помню эти семь лет. Дежурные дни и дежурные ночи. Я не виню нисколько своего бывшего мужа, что он, в конце концов, меня бросил. Видеть рядом с собой куклу, а не любящую женщину — такое мало кто выдержит. Но у куклы тоже есть сердце…

— Он одумается… Вот увидишь!

— Женька? Возможно. Но сейчас дело не в нём, а во мне. Я хотела взять реванш за все свои несчастливые годы… И пошла напролом. Моё счастье обернулось слезами для другой женщины… И, что ещё хуже — он так и не выкинул её окончательно из своей души.

— Это из-за ребёнка…

— Не только. Понимаешь, я наблюдала за ним. Он считает себя ответственным за её судьбу. Я знаю, что у него было очень много женщин. Но он о них даже не вспоминает… А вот о ней…

— Милена, это всё из-за ребёнка! — Наташа не оставляла попыток успокоить Милену, — Если бы не ребёнок, Женька бы так не дёргался!

— Нет, — та отчаянно замотала головой, — сначала и я так думала… Но потом поняла… Он, действительно, не может её забыть!

— Он любит тебя.

— Он любит и меня, и её…

— Не думаю…

— К сожалению, это так. Поэтому он всю жизнь будет мучиться. И я буду мучиться рядом с ним.

— Но он никогда не вернётся к Насте…

— Это уже его дело, не моё. Я не могу так жить, понимаешь?.. Я ушла не потому, что он сейчас так пьёт… Я понимаю, что рано или поздно это прекратится. Но он не сможет изменить себя… я не смогу изменить его…

— Вы любите друг друга.

— Да… Но мы слишком долго были врозь. За эти годы произошли непоправимые события… Я думала, что, наконец, встретила своё счастье, о котором даже не мечтала. Но оказалось, что счастье это — уже совсем не то, каким было раньше… и оно вовсе не моё.

— Что ты хочешь теперь делать?

— Пока не знаю. Но одно я знаю точно. К нему я больше не вернусь…

* * *

Журавлёв совершенно потерялся в пространстве и во времени. Тяжёлые, болезненные пробуждения чередовались с порциями не менее тяжёлого алкогольного сна, сопровождаемые различными видениями, и он был не в состоянии понять — где кончался сон и начиналась явь… Как будто издалека являлись лица и голоса — знакомые и незнакомые… Вспоминалась мать с её причитаниями…

Морозов — приходил он действительно, или это тоже была галлюцинация? Кажется, он что-то говорил о временной замене клавишника… впрочем, ему, Женьке, сейчас всё равно…

Говоров… Он тоже, кажется, появлялся… Во сне или наяву?.. «Кончай бухать!..» — его голос почему-то продолжился эхом… как будто кто-то включил ревер на полную катушку…

Почему-то особенно запомнилось лицо Киры… Она что, и вправду заявилась к нему домой?! Кажется, она что-то говорила о его согласии на выезд Алёнки… «Ты — сволочь и скотина!..» — ничего нового от неё он не услышал…

Много… много лиц и голосов… И — неизменная бутылка водки. Он и сам не помнил, где и как он добывал очередную порцию алкоголя, но заветная бутылка то и дело появлялась на журнальном столике. Впрочем, в последние пробуждения бутылка уже стояла на полу, возле дивана…

…Тяжело повернув голову, Женька разлепил глаза и тут же снова сомкнул веки — солнечный свет болезненно отразился от замутнённых зрачков. Привычно пошарив рукой внизу по полу, снова замер в постели. Бутылки под рукой не оказалось, но это обстоятельство его не огорчило — искал выпивку скорее по инерции, уже заранее зная, что выпить не сможет ни капли.

— Ленка!.. — позвав её, он не узнал своего голоса, — Ленка!..

— Чего? — несмотря на то, что женщина отозвалась на имя, это был голос не Милены.

— Ты — кто?.. — он снова кое-как открыл веки.

— Не узнал? — девчонка усмехнулась и, присев рядом, сложила на коленях руки.

— Узнал, — с трудом перевернувшись на спину, он снова закрыл глаза, — А где Ленка?

— Не знаю, — Ленка, его давняя поклонница, пожала плечами, — Ушла, наверное.

— Куда?..

— А я откуда знаю?

— А ты… Давно здесь?.. — Журавлёву с трудом давались слова, казалось, что опухло не только лицо, а и язык.

— Да дня три… Ваши играют без тебя уже третью неделю. Говоров сказал Маре, что ты заболел, и что сейчас живёшь один. Я и приехала.

— А дверь?..

— Была открыта, — девушка встала с дивана и направилась в кухню, — может, хочешь чего?

— Хочу…

— Чего?

— Застрелиться.

Он всё же кое-как поднялся. Ленка помогла добраться до кухни и прикурила сигарету — Журавлёв не мог даже вставить её в рот негнущимися пальцами. Выпив с литр воды, тут же нагнулся над раковиной…

Терпеливо убрав за ним, Ленка так же, поддерживая, помогла ему снова добраться до дивана.

— Бухать ещё будешь? — глядя, как он, свернувшись клубком, замер на постели, она присела в кресло напротив.

— Нет… — еле выдавил он из себя.

— Ну, и правильно.

— Слушай… Побудь со мной… Хорошо?

— Ладно, — она снова пожала плечами, — побуду.

До самого вечера Журавлёв лежал, не в силах больше встать. Почти трёхнедельный запой выливался в жуткую интоксикацию всего организма, и Ленка то и дело бегала на кухню то за сигаретами, то за водой, то за тряпкой…

— Она тебя совсем бросила? — глядя, как он пытается встать, девушка не выдержала и подхватила его под локоть.

— Совсем, — он ещё плохо соображал, но на этот вопрос ответил уверенно.

— Ну, конечно, — она ехидно усмехнулась, — подарки получать да по заграницам разъезжать приятнее…

— Помолчи, поняла?.. — он прошаркал на кухню и взял пачку сигарет, — Ванну мне лучше набери…

— Да запросто! — повернувшись на одной ножке, девушка бодро выбежала из кухни.