Ты услышишь мой голос-2

— Отпустите её и моих друзей… — Женька повернулся к ним лицом, — А я останусь.

— Насчёт неё у меня особые поручения, — Артур исподлобья смотрел на него, — а вот твоим друзьям, а, особенно тебе, придётся отвечать.

— Какие же у вас поручения на счёт меня? — присев поудобнее, Милена посмотрела на мужчину.

— Накормить ужином, обсушить, и отвезти домой, если вы захотите.

— Это сказал Андрей Викторович?

— Да, он, — понимая, что хозяин не просто так велел позаботиться о сбежавшей гостье, Артур сохранял вежливый тон.

— О каких друзьях он говорит? — она перевела взгляд на Женьку.

— Наташка с Димой здесь. Под замком…

— Почему?

— Я потом расскажу…

— Вы что-то натворили?

— В общем, нет.

— Тогда почему они под замком?

— Ленка, я потом всё расскажу… — он снова уставился на Артура, — Слушай, отвези их всех… Ну, пожалуйста. А я останусь.

— Вы можете мне набрать Андрея Викторовича? — Милена поднялась с дивана и посмотрела на охранника своим обычным взглядом — ни мокрое платье, ни мокрые волосы, ни босые ноги, ни смертельная усталость не могли отнять у неё эту природную королевскую осанку и поистине королевский взгляд…

Помня о словах хозяина относительно этой женщины, Артур набрал номер Прохорова, и, сказав, что Милена хочет с ним поговорить, передал ей трубку.

Она не стала говорить при всех. Выйдя на улицу, вскоре вернулась и снова передала трубку Артуру.

— Понял, — выслушав хозяина, тот тут же вышел в коридор и открыл соседнее помещение.

…Положив голову на плечо Диме, Наташа дремала. Сам он, обняв жену, задумчиво смотрел куда-то в окно, невольно прислушиваясь к происходящему за стеной.

— Выходите, — Артур нехотя кивнул головой куда-то вбок, — свободны.

Увидев Милену, Наташка радостно кинулась её обнимать, как будто давно не видела.

Было уже пять утра, когда подъехавшее такси забрало всех четверых.

— Что ты ему сказала? — тихо спросил Женька, сидя рядом с Миленой на заднем сиденье.

— Я сказала правду…

* * *

Войдя в свой номер, Наташа разулась и, обернувшись, виновато посмотрела на мужа.

— Дим… — руки скользнули по его груди, — Прости меня… Опять я кашу заварила… да?..

— Угу… — он добродушно усмехнулся и посмотрел ей в глаза, — Знаешь, самое страшное, это то, что я по своей собственной воле принимал участие в заваренной тобой каше… И даже нисколько не жалею.

— Правда? — в её глазах появились весёлые искорки, — И ты не сердишься?

— Сержусь, конечно… — пряча улыбку, он стянул с неё футболку и, прижимая её к себе одной рукой, другой расстегнул пуговицу на джинсах, — и ещё как сержусь…

— Наказывать будешь?.. — буквально стряхнув с себя джинсы, она привычно подпрыгнула и повисла у него на шее.

— Буду, — держа её, как ребёнка, он шагнул в ванную, — при чём, очень жёстко…

— А как? — уже в ванне, пока его руки освобождали её от остатков одежды, она сама расстёгивала его рубашку.

— Я буду мыть тебя своей губкой…

— Нет! — шутливо уворачиваясь от его губ, Наташа попыталась изобразить ужас на смеющемся лице, — Всё, что угодно, только не твоя губка!.. Она такая жёсткая…

— Тогда у тебя один выход…

Позже, уже в постели, обнимая засыпающую жену, Дима привычно прижался губами к её макушке.

— Наташка… Я так тебя люблю…

— И я тебя очень люблю… даже больше, чем ты…

— Это я больше люблю…

— Нет, я…

— А я говорю, что — я…

— А, давай, кто больше любит, тот и встанет в восемь, Валерку от родителей забирать…

Глава 47

Обязательное прослушивание «внеконкурсных» артистов, выступающих на заключительном гала концерте, было назначено на двенадцать часов дня, в помещении банкетного зала отеля, в котором остановились члены жюри. Приехав туда к назначенному времени, Дима с Наташей с трудом нашли мало-мальски соображающего представителя судейской бригады, который на вопрос, кто именно будет слушать их песни, долго смотрел в упор на Наташку, а потом, достав телефон, ещё минут десять кому-то названивал, то и дело попадая негнущимися пальцами не на те клавиши. Характерный «аромат» перегара, который не смогли перебить ни зубная паста, ни мятный спрей, убедительно говорил о причине такого неуверенного состояния «жюриста».

— А вам точно сказали приехать к двенадцати? — отчаявшись найти кого-нибудь из коллег, мужчина то и дело бросал заинтересованные взгляды в сторону бара.

— Точно, — Морозов с усмешкой наклонил голову, — господин Акулов сказал, что лично будет ожидать нас здесь.

— А!.. — облегчённо вздохнул мужчина, водружая чёрные очки на макушку, — Так это вас Акулов позвал!

— Вообще-то нас позвал не он. За наше выступление заплатил один из спонсоров фестиваля. А он лишь сказал, чтобы мы подошли сегодня, ровно в двенадцать.

— Ну, ясно, — мужчина охотно кивнул и снова достал телефон, — сейчас попробую его вызвонить.

На всеобщее счастье, господин Акулов, один из организаторов фестиваля, ответил незамедлительно, и после разговора с членом жюри довольно быстро появился в помещении банкетного зала.

— Добрый день, — мужчина, которого Наташа запомнила ещё по июльским гастролям, торопливо вошёл в зал, — вы уже здесь?

— Да, и уже давно, — усмехнувшись, Дима отметил про себя характерную бледность и покрасневшие глаза Михаила, говорившие о том, что вчерашний вечер и, возможно, ночь он провёл совсем не грустно. Судя по тому, что появился он довольно быстро, ночевал он в этом же отеле, скорее всего, в компании остальных членов жюри.

— Сейчас подойдёт Гольдман, прослушивать будет именно он.

— Гольдман?! — Дима удивлённо поднял глаза на собеседника, — Случайно не Дмитрий?

— Дмитрий, — кивнул Акулов, — именно он… Тот самый. Известный деятель российского шоу-бизнеса, и заодно председатель жюри нашего конкурса. Вы что, не в курсе?

— Нет. Наталья выступает вне конкурса, поездка у нас рабочая, график плотный, так что интересоваться подробностями как-то было некогда.

— Хм… — Акулов покрутил головой, — звучит немного нагловато… Такое впечатление, что такие выступления сыплются вам, как горох на голову.

— Не сыплются… Но и дома не сидим.

— Понятно… Ну, тогда официально сообщаю вам, что председатель жюри всероссийского конкурса «Песни нашего лета», Гольдман Дмитрий Анатольевич, будет лично прослушивать ваш репертуар. Так что можете гордиться знакомством.

Ждать знаменитого продюсера пришлось ещё минут сорок. Михаил и его соратник, которого он называл Борисом, оккупировали барную стойку, и, судя по громкому разговору, активно поправляли своё самочувствие. Не спавшие всю ночь, Морозовы мужественно боролись с желанием уснуть, и, не выдержав, Наташа придвинула стул и, уютно устроившись, прикорнула на Димкином плече. Склонившись к ней головой, он тоже устало прикрыл глаза.