Ты услышишь мой голос-2

— А мои вещи? Они остались в гостинице…

— Ваши вещи уже в аэропорту, как и ваши ребята… — он снова мило улыбался, — Всё просто замечательно! А вас ждёт машина.

Когда Наташа села в салон дорогого внедорожника, на котором её срочно должны были отвезти в аэропорт, она машинально обернулась назад — всё заднее сиденье было уложено букетами цветов, из-под которых виднелась большая корзина белых роз…

«Наверное, юбиляру надарили», — подумала Наташа.

— Я помогу, — водитель, молодой парень, торопливо вышел из машины перед зданием аэропорта.

— Спасибо, не нужно, — решив, что он хочет донести её сумку, Наташа махнула рукой, — она не тяжёлая.

— Вам будет неудобно, — распахнув заднюю дверь, парень собрал в охапку все букеты и прихватил корзину, — я донесу.

— Что донесёте? — глядя на такое количество цветов, Наташка опешила.

— Цветы, — бутоны загораживали его лицо так, что были видны одни лишь глаза.

— Это не мои цветы…

— Ваши, — парень чуть ли не в зубах держал корзинку, и, кое-как закрыв машину на электронный замок, двинулся в аэровокзал.

Вся артистическая бригада с удивлением наблюдала, как Наташа в сопровождении огромного ходячего букета появилась в стеклянных дверях.

— Ого, — Порох как-то ревниво покачал головой, — ты на весь гонорар купила миллион алых роз?

— Да! — радостная от того, что она успела на регистрацию, Наташка весело рассмеялась, — и не только на свой, я и ваш прихватила!

* * *

Выйдя через терминал в зал прибытия, Наташа долго вертела головой в поисках мужа, но Димки нигде не было видно. Она посмотрела на часы — второй час ночи… Выступление в клубе обычно заканчивалось около двенадцати, и он должен был сразу поехать в аэропорт, чтобы встретить её. Последний раз она разговаривала с ним вчера — он сам позвонил ей перед выступлением. Больше поговорить им так и не удалось, и даже перед вылетом она не смогла до него дозвониться.

Постояв ещё минут десять, она решительно достала телефон. Длинные гудки шли долго, но трубку он почему-то не брал. Отключившись, она снова тревожно посмотрела на часы. Решив идти на стоянку такси, уже было подхватила сумку и корзину с розами, но в этот момент услышала долгожданный звонок.

— Наташ… — голос Димки был одновременно сонным и испуганным, — прости меня, ради Бога, я нечаянно уснул… Сейчас я приеду!

— Я могу взять такси, — ей стало почему-то обидно, она даже почувствовала, как в глазах появилась слёзная резь.

— Наташенька, не нужно, — она слышала, как он топает по комнате, видимо, одеваясь на ходу, — я скоро…

Отключившись, она присела на кресло. Все ребята, включая и Элеонору, уже разъехались по домам, только она всё ещё торчала в аэропорту. «Хорошо, что цветы раздала девчонкам», — подумала Наташа, прикидывая, как бы она добиралась домой с такой охапкой.

Она совсем приуныла в ожидании мужа. Почему-то ей показалось подозрительным, что он после клуба решил заехать домой — это было совсем не по пути в аэропорт, да и времени у него оставалось немного, во всяком случае, ложиться спать было глупо… А он сказал, что проспал. Он даже не сразу проснулся от телефонного звонка.

«Не сразу проснулся, или… Или он не спал, а просто не мог подойти… Не мог или не хотел?!»

Чувствуя, что ещё чуть-чуть, и она далеко зайдёт в своих домыслах, Наташа откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. Очень хотелось спать, и она быстро задремала.

Она даже не почувствовала, как Димка присев рядом с ней на корточки, осторожно потянул у неё из рук сумочку. Но, когда он чуть отставил в сторону корзину с цветами, которая стояла у её ног, Наташа немедленно открыла глаза.

— Наташка… — виновато улыбаясь, он смотрел на неё снизу вверх, — Я проспал… Ты меня простишь?

— Представляешь… Там меня провожали с морем цветов и аплодисментами… — она обиженно посмотрела на него, — А здесь я сижу, как сирота, уже второй час…

— Наташка моя… — он прижал её ладошку к губам, потом к щеке, — Я так по тебе соскучился…

— Так соскучился, что вместо аэропорта поехал домой спать?

— Вырубился свет. Концерт пришлось прервать, я рано вернулся. Хотел полежать, а Валерка коварно подлез под бок… Мы оба с ним уснули.

— Я не могла до тебя дозвониться… — уже садясь в машину, вспомнила Наташа.

— Во всём районе не было ни света, ни связи.

— Почему?

— Не знаю. Но уже всё в порядке.

— Правда? — она с облегчением улыбнулась.

— Правда…

— А мне подарили целую машину цветов…

— КАМАЗ?!

— Не-е-е-т, — рассмеялась Наташа, — меньше. Но я их все раздарила. Оставила себе только эту корзину, — она кивнула на заднее сиденье, куда Дима поставил цветы.

— Жаль, что не КАМАЗ, — он хитро усмехнулся и нажал на газ, — сейчас бы… Да куда же ты!..

Он уже начал набирать скорость, когда в свете фар увидел собаку, перебегающую дорогу прямо перед машиной и резко затормозил. Проводив взглядом невредимого пса, с облегчением выдохнул.

— Ой, Дим, корзинка упала! — услышав сзади характерный звук, Наташа испуганно посмотрела на мужа, — Розы, наверное, поломались… Подожди, я подниму…

— Я сам, — он вышел из салона и, открыв заднюю дверь, поднял корзину и выпавшие из неё цветы, — а это что?

— Что там? — Наташа оглянулась назад.

— Вот это, — подняв с пола вместе с цветами открытку, Дима показал её жене.

— Не знаю, — она пожала плечами, — я не заметила. А что там написано?

— Сейчас… — развернув открытку, он прочёл и, сжав губы, хмуро протянул её Наташке, — Читай.

«Наташенька, я очень рад, что снова увидел тебя и услышал твой чудесный голос. Спасибо за прекрасную встречу через столько лет! А.В.»

— Дим… — она не знала, плакать ей или смеяться, — Я сейчас тебе всё объясню…

Глава 20

Утром, за завтраком, Милена с удивлением наблюдала за молодыми супругами. Вопреки обыкновению, они почему-то почти не разговаривали друг с другом. Ей даже показалось, что Наташа молчит лишь потому, что не хочет демонстрировать молчание мужа в ответ на свои слова… Она показалась Милене расстроенной. Дмитрий же выглядел слишком серьёзным, и, выпив лишь чашку кофе, тут же ушёл в свою студию.

— Милена, вы, пожалуйста, поставьте вот эти цветы в вазу и заберите к себе, в детскую, — выйдя ненадолго из кухни, Наташа вернулась с большой корзиной белых роз и выложила половину цветов в раковину.