Ты уверен, что хочешь это знать? Книга 2

– В подвале?
– зачем-то уточнил Маркус.

– Естественно, - рассердилась я и даже ударила его кулачком по спине. Но так, слегка, а то обидится, оставит меня здесь и буду плутать, пока не помру.

– Не дерись, - демонстративно потирая совсем не то место, куда я стукнула, жалобно проскрипел жених, - а то не расскажу.

– Слушай, это мы, между прочим, из-за тебя здесь мёрзнем!
– решила я высказать претензии.

– Да?!
– изумился Маркус и даже перестал изображать смертельно раненого.

– Конечно, - я была сама логичность и рассудительность, - это же твой личный аристократический скелет, о благополучии которого ты до сих пор не удосужился побеспокоиться.

– Ну, если смотреть на вопрос с этой позиции, - Маркус почесал в затылке, - то тогда, конечно, да, из-за меня. Итак, преимущественно здесь камеры для преступников. Их девяносто восемь.

– Сколько?
– я вытаращилась на жениха.
– А зачем так много?

– Разве это много?
– в свою очередь удивился Маркус.
– В королевских темницах их, например, триста.

– А почему девяносто восемь, а не сто?
– спросила я, подумав.

– Потому что ещё два помещения заняты архивом и пыточной. Пойдём?
– и лорд старший дознаватель любезно посторонился.

– В пыточную?
– дрогнувшим голосом спросила я, не торопясь вкладывать ладошку в протянутую руку.

– Нет, если хочешь, можем и туда, - не стал спорить Маркус, - хотя вряд ли этот Флавиус выбрал для проживания столь экзотическое место. А если таки выбрал, то скажи на милость, зачем мне персональный скелет с такими странными наклонностями? Пусть и дальше тут остаётся.

– Давай лучше посмотрим в архиве, - не стала спорить я, понимая, что вот в пыточную я точно не хочу, от слова совсем, - там, наверное, уютно…

– Ты думаешь?
– в голосе Маркуса было столько сомнения, что я и сама задумалась.
– Мне кажется, там как угодно, но не уютно. Хотя кто его, этот скелет, знает... А если там нету?

– Тогда будем проверять по очереди все пустующие камеры, - мужественно сказала я, - где-нибудь он наверняка отыщется.

– Все девяносто восемь?
– в голосе жениха послышалась откровенная паника.
– Тиль, а может, не все сразу?

– Как ты меня назвал?
– спросила я, застыв на месте.

– Тиль...
– ответил Маркус, обеспокоенно посмотрев на меня, - что-то не так? Просто мне кажется, что тебе очень подходит такое сокращение... Нельзя, да?

– Так называла меня только мама, - очень тихо ответила я, почувствовав, как привычно подступили слёзы, - даже папа звал Тильдой, а мама — ласково... Тиль...

Маркус помолчал, потом подошёл и осторожно обнял, и в этом объятии не было ничего от страсти или желания: это был просто дружеский жест, искреннее стремление поддержать и успокоить. Я почему-то сразу это почувствовала и с благодарностью прислонилась к жениху, закрыв глаза и выравнивая дыхание. Через пару минут я несколько раз глубоко вздохнула, вытерла всё же выступившую слезинку и негромко сказала:

– Можешь называть меня так... но только наедине: не хочу, чтобы кто-нибудь услышал и тоже стал так делать. Не будешь же всем объяснять...

– Спасибо, - помолчав, дрогнувшим голосом сказал Маркус и ослабил объятия, - я очень ценю это... Тиль... Поверь, я могу стать тебе действительно хорошим мужем... Особенно если мы найдём этот злополучный фамильный скелет.

Он улыбнулся, и я была ему искренне признательна за то, что он не стал затягивать эту внезапную лирическую сцену, тем более, что всё важное было уже сказано нами обоими.

– А что, камеры все пустые?
– я вернулась к теме поисков несчастного одинокого Флавиуса.
– Никого нет?

– Берегу для особо ценных гостей, - хмыкнул лорд старший дознаватель, - а то вдруг приедут — а мест-то и нет! Неловко получится, согласись.

– Это для тех самых «джокеров»?
– задала я провокационный вопрос и замерла в ожидании ответа. Как-то мне не хотелось бы заканчивать свои дни в подобном месте.

– Нет, что ты, - засмеялся Маркус, - неужели ты думаешь, корона станет разбрасываться такими ценными кадрами? Наверняка у его величества Бернарда найдутся для них гораздо более гуманные формы наказания.

– Но они же преступники? Разве нет?
– почему-то я никак не могла остановиться и продолжала расспрашивать, а Маркус, в свою очередь, на удивление охотно и подробно мне отвечал.

«Успокойся, - мысленно прикрикнула я на себя, - иногда разговор — это просто разговор!»

– А вот и архив, - сообщил наконец-то жених, остановившись перед дверью, окованной металлическими полосами, и достал очередной ключ, - как планируешь искать?

Он поковырялся в замке и через минуту гостеприимно распахнул передо мной дверь. Я секунду помедлила и аккуратно шагнула в тёмное помещение, на мгновение подумав, что будет, если Маркус сейчас захлопнет за моей спиной дверь и скажет, что он давно обо всём догадался, и сидеть мне в этом архиве до конца моих дней.

Но ничего такого, разумеется, не произошло, Маркус вошёл вместе со мной в помещение архива, а я споткнулась и чуть не упала на своего спутника: ни к чему лорду дознавателю знать, что для того, чтобы передвигаться, не задевая ни одного предмета, мне вовсе не нужен свет.

В архиве было... архивно, я бы сказала... Огромные шкафы, набитые какими-то коробками, папками, стопками бумаг, которые не развалились и не рассыпались по только им известной причине. На круглом столе, занимавшем почти всё свободное пространства, лежала аккуратно раскрытая книга, которую явно кто-то только что читал, так как на страницах не было ни пылинки.

Мы с Маркусом, одновременно заметившие на удивление чистую книгу, переглянулись и стали оглядываться уже внимательнее. А Маркус ещё и вытащил из потайных ножен длинный кинжал.

– Флавиус, ты здесь?
– громко спросила я, не слишком надеясь услышать ответ. Безмолвие, царившее в архиве, нарушалось только нашим с Маркусом дыханием, хотя абсолютно уверена, что он, как и я, в состоянии дышать совершенно бесшумно. Но если он скрывает этот навык, то чем я хуже?

– Слушай, Тиль, тут однозначно никого нет, - Маркус со скучающим видом огляделся и взглядом указал мне на стоящую на столе лампу, - давай пойдём, закроем всё и на всякий случай лампу тоже заберём.

– Непременно, - согласилась я, прикладывая ладонь к колпаку старинной лампы и чувствуя, что он тёплый: значит, совсем недавно ею кто-то пользовался. Видимо, тот же, кто читал книгу, - а то мало ли что: пожар, мыши опять же…

Маркус удивлённо приподнял брови, видимо, не уловив, каким образом мыши связаны с лампой, и я только виновато пожала плечами. Ну вот так сказалось, что теперь…

– Да, - тем не менее поддакнул мне жених, совершенно бесшумно двигаясь вдоль заставленных шкафами стен, - мыши — это серьёзно!