Ты влипла, девочка

Не знала, чего я ожидала, может какого-то упоминания в сводках по району, хоть что-то.

– О чем задумалась? – подал голос Матвей.

Долго молчать он не умел, это я уже поняла и почти начала привыкать.

– Да так.

Не хотелось распространяться о своих волнениях кому попало, тем более ему. Хотя…может что и подскажет?

Покосилась на его красивый профиль, будто с обложки журнала. Высокие скулы, жесткая линия подбородка. С природными данными парню повезло по всем параметрам, что и сказать. Но по моему вопросу…

Да нет, откуда он может что-то знать про какие-то уличные банды. Он вообще в другом мире живет. Вечеринки, девушки. Кстати, и правда интересно, где обитает. И что у него за семья. Это ведь родители снабжают деньгами?

Матвей повернул голову, перехватил мой взгляд, и я быстро отвернулась.

– Как вчера отдохнул? – ляпнула первое, что пришло в голову и тут же осеклась. Что за дура. Нашла, о чем спрашивать и кого. Но уже поздно было сожалеть, слова вылетели, а на губах мажора заиграла усмешка.

Он снова посмотрел на меня.

– Так разбирает любопытство, Муромцева? Отлично отдохнул, можешь не сомневаться.

– Да я не сомневаюсь. Просто так спросила, для поддержания разговора. Соня сказала, ты вчера не вернулся в клуб.

– Узнавала про меня?

Настроение у парня улучшалось на глазах.

– Вот ещё, просто к слову пришлось, - осадила его.

– Да ладно, я не против. А насчет клуба передумал, к отцу поехал. У него вечеринки еще круче, чем там.

– Да? А чем твой отец занимается?

– С его деньгами и удачно вложенными инвистициями он может позволить себе заниматься чем угодно, Муромцева, или не заниматься ничем. Сейчас он активно увлечен вторым. Последнее время устраивает вечеринки и отрывается там по полной. Проще сказать, пьянствует.

На последних словах чуть нахмурился, но уже в следующий момент морщины на его идеальном лбу разгладились, и он снова улыбался.

Мне вдруг захотелось сделать что-то такое, чтобы стереть эту ухмылку. Хотя в данный момент я злилась скорее на себя, чем на него.

– Вот как, - протянула, - что ж, ты, похоже идешь по его стопам.

Определённо, я добилась, чего хотела. Только сразу же поняла, что это совсем не то, что мне нужно.

Улыбка сошла в момент, будто ее и не было. Матвей резко дал по тормозам и съехал на тротуар. Отстегнул ремень и повернулся ко мне.

Молниеносное движение и его рука хватает сзади за шею, притягивает к себе и сдавливает, а лицо оказывается в каких-то сантиметрах. Ремень безопасности больно впивается в плечо.

– Матвей, что ты делаешь?

Попыталась оттолкнуть, давя ладонями в его грудь, но не получалось.

– Ты хоть раз видела меня пьяным, Муромцева? – прошипел он.

Злой, очень злой.

– Пусти, ненормальный!

– Видела, я тебя спрашиваю?

Пальцы переместились вперёд и продолжали сжимать, словно тиски, перекрывая кислород. Не успела сделать вдох, как они уже спустились к плечам и меня вдруг тряхнуло.

Я поскорее сделала несколько коротких вдохов.

– Ну? Отвечай, видела?

– Нет, не видела.

– А раз не видела, так нечего придумывать то, чего нет.

Он толкнул обратно в кресло и вернулся за руль.

Отодвинулась к самой дверце, потерла шею, плечи.

– Ненормальный!

– Напросилась.

Попыталась дышать ровнее.

Я просто ум потеряла, когда сказала такое. Я не знаю, что у него за семья, возможно какие-то проблемы. Это было грубо. Черт.

– Матвей, я…не то хотела сказать. То есть я не хотела вообще этого говорить. И лезть не в свое дело. Ты прав, прости. Не знаю, что на меня нашло.

Он вроде бы начал успокаиваться.

– Зато я знаю. Ты ревнуешь, Муромцева. Тебе не понравилось, что я собрался возвращаться на вечеринку. Признай это.

И снова оказался совсем близко.

Заскользил взглядом по лицу, зафиксировал его на губах. Снова заглянул в глаза, и этот взгляд вдруг начал меняться. Становиться таким, как тогда в клубе, когда целовал руку. Таким зовущим, я больше всего боялась его такого.

– Матвей, у меня работа, мне нельзя опаздывать, - произнесла быстро и облизнула губы.

– Поедем дальше, как только признаешься. Ревнуешь?

Его рука снова у моего лица. Я дергаюсь, но пальцы всего лишь аккуратно, даже нежно, заправляют за ухо выбившуюся прядь.

Потом тянутся к ремню, отстегивают, тянут на себя, и теперь я вся подаюсь к нему.

– Ревнуешь? Хочешь, чтобы все внимание было только на тебя?
– шепчет охрипшим голосом.

Этот голос гипнотизирует. В нем появляются такие ноты…наверное, девушки согласны на все для него только из-за такого вот тона.

Я собрала всю волю в кулак и отрицательно покачала головой.

– Нет, не ревную Матвей и не хочу, чтобы все твое внимание было направлено на меня, совсем не хочу.

– А если подумать?

Охнула, когда его теплые губы коснулись чувствительного места за ухом.

– Матвей, мне на работу нужно, пожалуйста. У меня уже итак одно замечание из-за тебя.

– Кто сказал?

Его руки на моей спине замерли и напряглись. Оторвался от моей шеи, а взгляд снова начал буравить.

– Ты сам. В прошлый раз. Сказал, что если уйду, то нажалуешься.

– Ты так думаешь? Тогда почему ты все еще там работаешь?

– Потому что у нас увольняют за три жалобы. Раз одна есть, осталось две. Опоздание приравнивается. Я не хочу ходить по лезвию.

Матвей вдруг отпустил и вернулся на место.

Надавил на газ, вырулил на шоссе и вклинился в поток машин.

– Как все же бесишь, Муромцева, - поморщился он.

Слава богу, что отпустил. С ним можно разговаривать только по телефону, в лучшем случае.

– И ремень пристегни.

Пристегнулась, достала телефон и посмотрела время. Тренировка через двадцать минут, значит хотя бы через пятнадцать должны быть на месте.