Ты влипла, девочка

Снова накрывает мои губы своими и замираем так на долю секунды.

А потом…

Его язык скользит мне в рот и на меня обрушивается такой вихрь ощущений, что не могу на ногах устоять.

Между нами словно снаряд разрывается. Мне еще никогда не было так жарко. Так мучительно, так крышесносно, так хорошо.

Сотни разрядов, нет, тысячи.

Я начинаю дрожать всем телом, и чувствую, что он тоже дрожит. Его тело полностью зеркалит состояние моего, отзывается на малейшее движение. Окутывает сумасшедшей энергией, бьющей через край.

Мне начинает казаться, что мы сошли с ума.

С моих губ срывается стон и тут же тонет в его стоне, в новом поцелуе.

Чувствую, ему сложно устоять на ногах, я сама еле стою. Хорошо, что есть опора в виде машины.

Как так получилось, что я делаю это с ним? Что мне так нравится?

Матвей чуть отстраняется, тяжело дышит. Мое сердце колотится, как ненормальное.

– Черт, это…- произносит отрывисто и замолкает.

Открываю глаза и тут же начинаю утопать в глубине его глаз.

– Матвей.

Он тихонько трется щекой о мою щеку. Целует за ухом, прислоняется лбом к моему лбу.

– Выше моих сил, Полина. Ты же видишь, что происходит? Ты ведь чувствуешь. Мне так сложно сдерживаться рядом с тобой. Убиваешь своим равнодушием, а я на все готов.

Каждое его слово пьянит, словно порция алкоголя. Я уже не отдаю отчет своим действиям.

Сама тянусь к его губам и легко целую. Волна чувственности накрывает, когда в ответ на мои, такие робкие, действия из его губ вырывается хриплый стон.

Он вжимается в меня, и мы снова мы целуемся, как сумасшедшие, позабыв обо всем.

А когда он чуть отстраняет, чтобы мы могли немного отдышаться, я даже не в состоянии понять, где мы и что. Будто кроме его губ и рук не существует ничего в этом мире.

– Полина?

Что? Мамин голос.

Почему он здесь, откуда?

– Полина, дочка, здравствуй. И….Матвей, кажется?

Ничего не понимаю. Поворачиваю голову на звук и смотрю невидящим взглядом на…свою маму.

– Мама?

Понимание происходящего возвращается постепенно и заставляет паниковать.

Чуть не подпрыгиваю и неровными движениями пытаюсь отстраниться от парня. Или хотя бы отстранить его от себя.

Черт, черт. Я что, с ума сошла? Прямо в своем дворе! С ним, с Матвеем! Боже. Я разрешила ему так откровенно себя целовать. Сама целовала! Да еще у всех на глазах.

– Иду с работы, и вдруг вы тут, - продолжает мама как ни в чем не бывало.

– Да, вот, Матвей меня провожал.

Стараюсь унять сердцебиение, выровнять дыхание. Матвей пытается сделать то же самое. Его взгляд тяжелый и бездонный, полный такого, что дух захватывает, постепенно становится ровнее, а еще через секунду тем, что обычно. Надменным, чуть насмешливым. Он поворачивается к моей маме.

– Здравствуйте…

– Валентина Федоровна, - подсказываю.

Мои щеки, наверное, пылают сейчас, как костер. Я не Матвей, я не могу так быстро справляться с эмоциями, хоть и практикую йогу. Но…со мной еще никогда не было такого. Никогда. Мой мир словно перевернулся.

– Здравствуйте, Валентина Федоровна, Матвей. В прошлый раз мы не успели как следует познакомиться.

Говорит спокойно и уверенно, как будто нас не застали только что за чем-то особенным. Как давно мама подошла? Успела увидеть все или нет?

Наблюдаю, как мамино лицо расплывается в улыбке.

– Ой, вы нам так помогли тогда, что и сказать нельзя. Мишка натворил дел. Если бы не вы и ваш адвокат, не знаю, чтобы мы с Полиночкой и делали.

– Рад был помочь.

– Полина, - тут она поворачивается ко мне, - почему не приглашаешь Матвея зайти в гости?

– Мам, Матвею некогда, у него дела.

Я трусиха, похоже, но я не хочу его видеть. Мне хочется убежать сейчас, остаться одной.

– Но накормить обедом ты хотя бы могла?
– гнет свою линию мама.

И снова все внимание на него.

– Полина, говорила, что вы вместе учитесь.

– Да.

– Ну вот, еще и после учебы, небось голодные оба.

– Да, так и есть.

И жаркий взгляд на меня. Такой, до мурашек. Нет, нет, нет, Матвей. Я не знаю, как так получилось, но я не готова на что-то большее. Нет, ты все неправильно понял.

– Мама! Матвею некогда.

– Пожалуй, для обеда я найду время, - произносит он стальным тоном, не терпящим возражений.

– Да? Ну и отлично, - радуется мама, - пойдем, Матвей, а на Полиночку не обращай внимания.

Тут она прямо на моих глазах ухватывает Матвея под руку, и тащит к подъезду. Мне приходится в спешном порядке подбирать с земли рюкзак и нагонять, чтобы смогла идти рядом.

– Не знает она, что в первую очередь нужно накормить, - продолжает деловым тоном мама, - но ничего, это мы сейчас исправим. У Полиночки просто еще не было парня, вот она и не понимает, как нужно себя вести.

Матвей снова переводит взгляд на меня, его бровь чуть приподнимается.

– Да?

Черт, ну мама!

А он, конечно же, не оставил без внимания.

Лицо просто-таки горит огнем.

Я итак не знаю куда себя деть после поцелуя, еще и это. Опозорена по полной программе. Мне хочется просто исчезнуть, испариться.

Дурацкий обед превратится в настоящую пытку.

Глава 38

Подходим к подъезду. Мама прислоняет ключ домофона к устройству, и Матвей галантно распахивает перед ней дверь.

– Валентина Федоровна.

– Спасибо большое, Матюш. Ой, ничего, что я так по-свойски?

– Ничего. Полина?

Прохожу тоже. Что еще мне остается?

Все восемь ступенек по лестнице чувствую на себе наглый, прожигающий спину, взгляд.

Мама открывает дверь квартиры и приглашает нас пройти внутрь.

– Мишеньки, наверное, еще дома нет. А вы раздевайтесь, мойте руки и проходите в кухню. Я пока все разогрею.

Не глядя на парня стягиваю ветровку, скидываю кроссовки, сую ноги в тапки. Ему предлагаю гостевые.

Мои движения резкие, неровные. Мне очень и очень не по себе. Жалею ли я о поцелуе? Не знаю. Я слишком переполнена эмоциями, чтобы анализировать.