Ты за моей спиной

Мухтар тихо появляется в палате. Да и вообще в комнате как-то разом набивается куча народу.

– Вратислав прислал вертушку. В частной клинике нас уже ждут, – говорит отец Надии, а Федя кивает.

Пытается подняться на ноги вместе с малышкой. Но она перехватывает его ладонями за щеки. Качает головой в отрицании. Федя по ее взгляду читает каждую эмоцию, каждую мысль.

– Домой? – догадывается Белый, Надия судорожно кивает несколько раз.

Федя притягивает девочку на свое плечо. Держит, прижимает к себе, как самое ценное сокровище во вселенной. Смотрит сначала на докторшу, потому на Варгинова.

– Мы хотим домой, – заключает Белый.

– Я бы вам порекомендовала хотя бы эту ночь провести под квалифицированным присмотром, – негромко говорит врач, а Белый кивает.

– Слава пришлет спеца, – говорит Федя, а Надия соглашается.

Белый подхватывает девочку на руки, но прежде натягивает на нее свою толстовку. Феде холод не страшен, а малышка только-только избавилась от простуды.

В машине они оказываются вдвоем. В зеркала Федя видит, как за его джипом тянется целая вереница тачек. Кто-то сворачивает на магистраль в сторону города, кто-то остается и двигается за Федей.

Белый перехватывает прохладную ладошку. Надия все еще рвано вздыхает после накатившей истерики. Федя тянется к дверному карману в поисках бутылки воды. Отвинчивает крышку, следит, как девочка делает несколько глотков воды.

Не особо помогает. Потому что Белый видит, как слезы вновь застилают карий взор.

Стремительно давит педаль тормоза в пол. Весь кортеж останавливается. А Белому плевать, даже если в его тачку прямо сейчас впишутся все автомобили планеты.

Щелкнув ремнем, Федя перетягивает Надию на свои колени. Так они и сидят, пока к окну со стороны водителя не приближается Мухтар Маратович.

Смерив понимающим взглядом Федю и дочь, Варгинов глухо роняет:

– Давай на заднее.

Федя кивает. Малышка потихоньку успокаивается. Кажется, засыпает. Белый и сам погружается в странное состояние, когда тело накрывает бетонной плитой усталости, а мозги начинают работать, как часы.

***

У самых ворот Белый мысленно чертыхается. Через распахнутую калитку видит мать. У нее бледное перепуганное лицо, заломленные руки. Федя забывает ей позвонить из больницы.

Более того, Федя вспоминает, что в доме кругом кровь. В их с девочкой спальне все в крови.

– Я прибрала немного, – говорит матушка, а Федя понимает, что даже если в гостиной и коридоре чисто, то смыть со светлых стен и ковра следы нереально.

Белый несет малышку в гостевую спальню. Но в последний момент Надия просыпается на его руках, издает сдавленный вздох, машет ладонью в комнату с диваном и панорамным окном.

Федя знает, что именно здесь – любимое местечко Надии. Вид ей нравится, да и диван удобный.

Белый слышит, как с матушкой негромко разговаривают родители Надии. Сюзанна Эдуардовна предлагает помощь на кухне, потому что пусть Мухтар и отпустил почти всех своих парней, а людей в доме все равно набивается прилично.

Федя теряет интерес к гостям. Садится вместе с малышкой на диван и укутывает ее домашним пледом. Запускает пальцы в спутанные пряди. Знает, что на затылке не хватает целого пучка волос. Выбрили, чтобы наложить швы. Потому Феде приходится гладить и прикасаться к девочке крайне аккуратно.

Он боится пошевелиться, чтобы не потревожить малышку. Прислушивается к голосам, которые доносятся из кухни. Сейчас кажется, что дом вновь становится прежним. Те же запахи, что еще вчера.

Надия поднимает голову с его груди. Приоткрывает рот, словно силится что-то сказать. Федя вновь видит ее слезы на ресницах.

– Тихо, тихо, родная, – торопливо шепчет он, обхватывает ладонями, – я с тобой. Не отдам тебя никому. Ни за что!

Надия утыкается лицом в его шею. Он чувствует, как девочка судорожно вздыхает, дрожит, но не от холода.

А между тем дом заполняется новыми гостями. Федя слышит голос Славы и его жены. Белый поворачивает голову. Ловит сочувствующий взгляд друга. Кивает.

За спиной Барновского маячит женщина в спецформе МЧС.

– Врач приехал, родная, – негромко говорит Федя малышке на ухо.

Она вздрагивает, но кивает. А Белый, поднявшись на ноги, относит свое сокровище в гостевую спальню.

Он хочет присутствовать, но Надия очень медленно и отрицательно качает головой. На прощание крепко сжимает его ладонь в своих пальчиках. Федя ловит их губами, целует, шепчет малышке прямо в эти теплые пальчики, как сильно он ее любит.

И с трудом перешагивает порог комнаты.

Дверь закрывается перед его носом. Мужчина понимает, что нужно вернуться в гостиную. Но сложно сделать шаг, потому что за дверью остается его любимая девочка.

***

Я открываю глаза и смотрю в темноту. Опять не спится. Как и прошлую ночь. Как и ночь до этой. Я забыла, когда крепко спала в последний раз. Мой сон либо очень чуткий, урывками, либо вообще отсутствует.

Неустанно повторяю, что я слабачка и дура. Потому что у меня все в полном порядке, а я все равно никак не могу перешагнуть через мои страхи.

Я знаю, что Слава предлагает Феде показать меня специалистам. Я понимаю, что Слава прав. Но...

Очень тихо я поднимаюсь с постели. Федя спит. Меня успокаивает его размеренное дыхание и крепкие руки, что обнимают меня двадцать четыре часа в сутки.

Только благодаря этим рукам я не схожу с ума.

Неслышно ступая, я прохожу в ванную комнату.

В доме слегка пахнет свежей краской. Спальню, где... Нашу с Федей старую спальню полностью переделывают. В ней сносят все, включая напольные покрытия и меняют окна, заменяют на двери, ведущие в сад. Теперь на улицу можно выйти не только через гостиную, но и через хозяйскую спальню. А фирма должна со дня на день привезти новую мебель.

Я плотно закрываю двери, чтобы ненароком не разбудить Федю. Включаю свет. Смотрю на свое отражение.

Я хочу что-то сказать. Выкрикнуть. Произнести хоть слово. Но рот открывается беззвучно. Ничего. Ни звука. А меня вновь охватывает паника.

Судорожно цепляюсь пальцами за край раковины. Закрываю глаза. Корю себя за слабость. Я должна быть сильной. Настолько сильной, чтобы быть под стать любимому мужчине.

Но нет. По факту я – тряпка.

Я не слышу, как открывается дверь. Только чувствую, что меня начинают обнимать руки любимого мужчины. А его голос звучит хрипло, но очень нежно.