Ты заполнила мою пустоту

— Маринетт! — прокричал Адриан, выскочив из лимузина. Он чувствовал вину перед ней. Он то целует, то отвергает. Он осознавал, что это неправильно.

Девушке уже было наплевать на его вслед, кричащие им слова. Да и Адриан не стал кричать и просто сел обратно в лимузин. Машина отъехала. Маринетт села на ступеньку, оттого что снова стало больно в колене и стала плакать, чувствуя, что ее кто-то просто использовал и сказал, что это неправильно. Маринетт облокотилась на ноги и опустила голову на руки.

Стало пасмурно. Ветер стал продувать сильнее. Волосы девушки стали сильнее развиваться по ветру. Но Маринетт было наплевать на все это. Ей было больно на душе. Кто-то нанес рану на сердце. Она подарила частичку своей любви кому-то, а он насытился этой частичкой и отверг ее. Он залез к ней в душу, словно придушил ее. Начался дождь, но Маринетт не уходила в дом. Ей становилось легче, но такие лужи, которые появятся от дождя смогут исчезнуть, но вот в душе уже останутся.

Она не знает сколько времени она уже просидела на этих ступеньках, но уже точно знает, что уже время шесть часов. Маринетт протерла лицо от капель воды в составе, которых были слезы и дождь. Натаниэль вышел из машины “BMW” и распустил зонтик. По мокрой каменной кладке он прошел к ней. Присел на корточки и приподнял ее лицо. Остатки капель скатывались вниз по лицу. Натаниэль обратил внимание на перебинтованную ногу девушки. Он дал в руки ей зонтик и поднял ее на руки. Девушке стало спокойно хоть немного, но скоро она тоже растопчет частичку его любви. Что хуже? Когда твою любовь отвергают или когда ты отвергаешь чужую. Вот что хуже?

Маринетт нажала на кнопку звонка, так как руки Натаниэля были заняты. Внутри особняка прозвучал нежный звук. Было слышно, как кто-то спускается по лестнице, стуча каблуками об плитку. Звук усиливался и послышался поворот замка. Дверь отворилась.

Дверь открыла Хлоя, которая одета в красном свободном платье до колена. По ее ногам тянулись бежевые чулки с черными бантиками на колене, сверху накинута черная кожанка, был нанесен вызывающий макияж: черные, идеальные стрелки, красная помада, прекрасно подобранные тени, румяна и тональный крем.

Хлоя прищурилась, посмотрев на мокрую Маринетт, которая находилась на руках Натаниэля. Затем пошире открыла дверь и Натаниэль вошел в прихожую. Он усадил девушку на пуфик. Хлоя наблюдала за каждым их движением, но вдруг перевела свои взгляд на колено, которое было перевязано.

— Это еще что? — сказала она, указав на колено Маринетт. Девушка с иссиня-черными волосами посмотрела на Хлою.

— Я упала… Это было случайно. — произнесла Маринетт, тихонько помотав головой.

—Как ты упала? — недоверчиво спросила Хлоя, скрестив руки на груди.

— Если, как, то наступила на ступеньку, скрип и я лечу вниз. — откинувшись на стену, произнесла Маринетт. — А ты куда собралась?

— В клуб, Адриан позвал. Он был очень нервным и злым. Я даже не знаю, что произошло. — произнесла она, оперившись на правую ногу. От этих слов в сердце Маринетт что-то начало сжиматься и сильно колоть. Наверно, так будет для них лучше обоих держаться от друг друга подальше. — Ладно, мне нужно идти. Хорошо проведите время.

— Ты тоже хорошо проведи время. — произнес Натаниэль, закрывая дверь за ней.

Маринетт принялась снимать свои слипы, которые до жути были сырыми. Натаниэль тоже стал снимать свои кроссовки и сняв их, поставил куда-то в уголок. Маринетт поставила свои слипы на полочку, которая совсем находилась недалеко. Парень подхватил Маринетт на руки, а та от неожиданности вскрикнула. Маринетт обхватила его за шею. Она чувствовала его холодное дыхание, а он чувствовал, что его одежда начинает мокнуть.

Он быстро донес ее до кровати. Девушка попыталась встать на свою ногу, но попытка была неудачной. Натаниэль смог ее подхватить, чтобы та не упала, чтобы ничего не повредила. Маринетт только улыбнулась и села обратно.

— Натаниэль… Извини, у нас не получится пойти на прогулку… — отрывисто произносила она. Маринетт хотелось уже признаться во всем и остаться одной в этой комнате, вообще одной, чтобы никого не было. Она никому боль не причинит и никто не причинит ей. Этим ужасным чувством под названием “любовь”.

— Да, ладно… Все равно там дождь. — произнес он и сел рядом с девушкой. Он взял руку Маринетт, но она отдернула руку для парня это показалось странным.

— Натаниэль… Знаю, будет больно, если скажу… А если промолчу, то будет больней… Помнишь, когда тебе кто-то позвонил, ты ушел. У нас с Адрианом было влечение к друг другу. Я тогда была от одного шага измены. Мне, кажется, что нам не быть вместе. Я не смогу быть с тем, кого предала. — плавно произнесла Маринетт. На ее глазах можно было увидеть собирающиеся капли слез, которые вот вот хлынут. Слеза уже собралась и покатилась по щеке девушки.

— Мари… — спокойно сказал он как-будто его каждый день предают. Он вытер большим пальцем каплю слезы, которая катилась вниз по щеке. — Я знаю… Но Адриан не будет с тобой. Он никогда не будет подвергать опасности тебя. В его жизни только темнота и тусклость. Там нет места свету.

— Ты знал и молчал? — произнесла Маринетт, округлив глаза и в них можно было увидеть ярость.

— Извини, я люблю тебя и не могу потерять тебя… — произнес он, убрав волосы за ухо Маринетт и взял большим пальцем за подбородок Маринетт, посмотрев на ее глаза, которые напоминают бездну океана. Девушка от его взгляда засмущалась и на ее щеках наконец-то появился румянец.

— Можно, тогда остаться друзьями? — проговорила она, снова подняв свои милые и грустные глаза.

— Мне тяжело… Но я буду согласен с тобой… — произнес Натаниэль, но в его глазах можно прочесть ненависть и ярость. Он зол, но пытается скрыть это от девушки. — Можно я поухаживаю за тобой и останусь у тебя?

— Я бы предпочла остаться одна. — произнесла она.

— Нет, теперь ты будешь соглашаться со мной, я же согласился с твоим выбором. — произнес Натаниэль, подмигнув девушке и ринулся к шкафу с одеждой Маринетт.

Маринетт не стала спорить с Натаниэлем и согласилась с его выбором. Он стал искать одежду для Маринетт, а то девушка сидела в мокрой одежде. Натаниэль достал оттуда кигуруми в виде панды и положил на кровать рядом с девушкой, как только Натаниэль положил он сразу покинул комнату.

Маринетт стала снимать белую блузку, которая прилипала к ее телу от своей мокроты. Юбку солнце также сняла и бросила возле стола к рубашке. Далее она стала надевать кигуруми в виде панды. Маринетт перевела взгляд на зеркало, которое было напротив кровати. Мокрые волосы, освеженное лицо и грустные глаза, от которых ведутся две мокрые дорожки. Затем она посмотрела на панду, которая сидела все также на стуле. Маринетт вспоминает те дни, когда она улыбалась и веселилась, только почувствовав дружбу, которая приносила радость сердцу, а затем глупая влюбленность, которая только принесла боль в сердце и по кровеносным сосудам разошлась, причиняя боль всему.