Ты ждала меня, Заруна? Книга первая

– Я понимаю, ты много не помнишь, - ее тон был весьма снисходителен. Сейчас она больше напоминала мне маленькую старушку, деловито рассуждающую о прописных истинах, чем маленького некогда растерянного звереныша.
– Я его уже вижу.

– Где?
– начала вертеть я головой.

– Тебе показать?
– спросила она.

– Да, конечно, - при этом я подумала, что Забава сейчас поведет меня по коридорам между стеллажами, и мы найдем куратора.

Но как же я удивилась, когда вдруг, передо мной все в миг потемнело и изменилось! Я увидела... мир другими глазами. Глазами Забавы! Словно я, маленькая, стою рядом с человеком и смотрю в право на... От неожиданности резко вздохнула и, как птица, взмахнула руками, пытаясь найти опору, чтобы не упасть. Сознание лихорадочно искало опору ногам. Я попыталась собраться с мыслями и попробовать сосредоточится. Поморгала и резко вернулась в реальность.

– Что это было?!
– спросила я малышку, вперив в нее ошарашенный взгляд.

– Я показала тебе, как ты попросила, то, что вижу я, - спокойно, словно в этом не было ничего странного, ответила Забава.
– Ты его увидела?

– Нет, конечно!
– возразила я, продолжая потрясенно пучить на нее глаза.
– Я даже ничего не поняла!

– Ты быстро от меня ушла, - ответила недовольно ниясыть.
– Тебе не надо было меня быстро покидать. Посмотри повнимательнее.

И передо мной мир снова изменился. На этот раз я не испугалась, собралась с мыслями, стараясь не моргать. Так. Смотрю. Мир и предметы вокруг меня сделались ... как это сказать... и прозрачными, и нет одновременно. Я видела немало светящихся оранжевым светом человеческих силуэтов вокруг. Смотрела на них сквозь стеллажи. Одни ходили, рассматривая книги, другие держали одну или две, и смотрели в них. Как же мне найти куратора? Забава, чувствуя мое желание, повернула голову вправо, и я увидела много столов и стульев. Читальный зал? За крайним из них сидел человек. То, что я видела, скорее, выглядело как оранжево-светящийся силуэт. От него исходило небольшое свечение синеватого оттенка, что отличалось от других.

– Это он?
– спросила я Забаву.

– Да. Это его цвет. Будем идти к нему?

– Мы для этого сюда и пришли, - я моргнула, и мир вокруг меня снова обрел привычные краски и ощущения.

Потрясение, испытанное мной, было сродни падению вниз головой в глубокую пропасть с бурлящей горной рекой. Сердце бешено колотилось в груди, а воздух никак не желал покидать легкие. Прижав локти к талии, я заставила себя выдохнуть и успокоиться. Глаза неприятно слезились, как от сильного ветра. За первый день моего бодрствования столько всего произошло, что мне казалось, будто бы я не полдня бодрствую, а целый месяц!

Придя в себя, я решительно повернула вправо и пошла в том направлении, где видела тот силуэт. Забава послушно топала за мной, иногда вскидывая на меня любопытный взгляд. Нутром я чувствовала, что она с интересом изучает мои эмоции и анализирует их в голове, делая выводы. Будто бы она училась их проявлять сама. Мое потрясение было для нее новинкой и вызывало массу впечатлений и приятный отзыв. Ей понравилось меня удивлять.

За несколько секунд, пока смотрела глазами Забавы, я поймала планировку всего помещения. Поэтому мне не сложно было ориентироваться между стеллажами. Я шла, а сама пыталась все осмыслить. Вот, значит, о каких способностях, говорил господин Лахрет и другие. Ниясыти и вправду другие. Особенные. Я поражалась все больше и больше. Появилось чувство, что я и дальше буду приходить в глубокое изумление и восторг от узнаваемого. Я видела перед собой длинную дорогу, полную приключений, новшеств и трудностей, и это кипятило кровь и фантазию.

– Послушай, Забава, а ты всегда так видишь?
– спросила я маленькую подругу, поворачивая в очередной раз за стеллаж.

– Нет, только когда закрываю второе веко.

Я бросила на нее изучающий взгляд. О том, что у нее было два века, я знала. Забава, когда чему-то удивлялась или пыталась понять, мигала ими поочередно. Одно закрывалось как обычно - с горизонтальным сечением, а второе перпендикулярно. Чудно это как-то выглядит, но мило. А тут оказывается, эти веки созданы не для того, чтобы позабавить людей. У каждого из них есть своя функция! Ого! Ладно, ниясыти могли так по-особенному видеть, но как я смогла увидеть ее глазами? А как долго я могу смотреть ее глазами? И что еще я могу? А что может Забава? Эти и многие другие вопросы назойливыми мухами кружили вокруг моего взбудораженного мозга.

Вот, стеллажи закончились, и начался сектор читального зала. Я остановилась около последнего стеллажа и посмотрела в зал. Людей здесь не наблюдалось. У стены сидел лишь один. Он склонился над старинной толстенной книгой со старыми пожелтевшими листками с потрепанными от старости краями и во что-то внимательно вчитывался. Я замерла, затаив дыхание, и начала осторожно рассматривать. Его черные волосы были слегка всклокочены, брови сосредоточенно нахмурены, губы как всегда немного поджаты, а глаза сощурены, будто он читал что-то очень серьезное и важное. Вот, он перелистнул страницу и продолжил читать дальше.

– А можно я посмотрю твоими глазами?
– услышала я в голове голос Забавы и вздрогнула.

– Зачем?
– тихо ей шепнула в ответ.

– Ты так его рассматриваешь, - она задрала на меня свою головку и обратила свои несоразмерно большие фасетчатые глазищи.

– Потом, хорошо?
– кинула я ей и повернула голову опять в сторону изучаемого мною объекта.

Он так сосредоточено читал, что не заметил моего шепота. Забава толкнула меня лбом:

– Тогда пошли к нему!

– Нет, - отмахнулась я, не отводя от него глаз.

Почему-то мне не хотелось его отрывать от столь важного занятия. Он казался таким... притягательным, когда не насмехался, а сидел там, задумчивый, над книгой. Внутри, не знаю почему, все сжалось. Что бы это значило? Забава снова уткнулась в меня лбом.

– Забава, прекрати!
– буркнула я, возмущенно отпихивая назойливый лоб.

Тут же боковым зрением заметила, как господин куратор медленно оторвался от книги и поднял в мою сторону вопросительный взгляд.

Я вздрогнула. В ушах пулеметом застучало сердце, и вспотели ладони, будто бы меня застукали на подглядывании. Выровнялась по стойке смирно и стою. Жду. Чего? Он с хлопком закрыл книгу, поднялся из-за стола, отправил ее под мышку и направился ко мне.

– Простите, господин Наран, я, наверное, вас отвлекла от важного дела?

– Я вас ждал.

– А-а-а!
– протянула я, скосив глаза в сторону и закусив губу.

Он как-то странно глянул на меня, словно спрашивал: "с вами все в порядке?" Я сделала на лице что-то вроде улыбки, только что уголки губ почему-то направились не вверх, а вниз.

– А где Март?

– Ему надо было срочно отлучиться.

– Куда?

– В туалет, - я невинно моргнула.

Наран хмыкнул.

– Ладно, идемте, - он обогнул меня и пошагал в том направлении, откуда я только что пришла.
– Март хоть показал дорогу сюда?

– Да, из лифта.

Он резко остановился и бросил через плечо на меня озадаченный взгляд. Я чуть в него не врезалась, звучно топнув ногой. Это начинало входить в привычку.

– А как же вы тогда меня нашли?

– Я...
– тут я замялась, растерянно распахнув рот.

Я не знала, как объяснить то, что только что со мной и малышкой случилось.

– Мне вас Забава показала.

Он круто развернулся всем телом, нахмурился и пристально посмотрел мне в глаза. Что он хочет найти там? Он перевел взгляд на Забаву. Сузил глаза.

– Как она вам показала?

Ага, значит, он знает о способностях ниясытей! Ну, конечно, знает! Может, он тоже так смотрел через глаза своего нура?

– Ну-у-у, - протянула я и почесала затылок.
– Я будто видела ее глазами...

Он широко распахнул глаза так, что я даже испугалась, чтобы они не повыпрыгивали наружу. Чего он удивился? Он же наездник.

– Это что, странно?
– на всякий случай, спросила я его.

– Весьма...
– протянул он и еще сильней нахмурился.