Ты ждала меня, Заруна?
Шрифт:
– Там я произвела все необходимые процедуры, нужные в первый день соединения наездника и ниясыти и уснула мертвецким сном на двое суток! – закончила я повествование о себе.
– Я тоже дрых как Сур после сеанса обжорства! – он напомнил мне про нашего домашнего шестилапого питомца и погладил по голове свою ниясыть.
Я захохотала, вспомнив нашего домашнего шалуна. Ох, и игривый он шкода! Я от него, точнее от его когтистых лап, получала по полной.
– Значит, ты нашу будущую королеву-мать назвала Забава? – он поглядел на мою малышку, которая довольно прижалась к моей ноге и с интересом смотрела на Марта. – Очень необычное имя для королевы…
Я
– Слышала, Забава, твое имя необычное для королев.
«Я и есть необычная ниясыть», - ответила она мне на языке мысли, как делала это всегда. Я хмыкнула на ее замечание.
– Что она сказала? – поинтересовался Март.
– Что она себя считает необычной, так что тут ничего удивительного нет, - объяснила я ему мысли своей малышки.
Он тоже хмыкнул:
– Таковы все королевы!
– Слушай, - посмотрела я на брата, - ты тоже отличился. Я думаю, что имя Нук, тоже необычное.
– Ну, мы же родственники!
Выкрутился. Он это умел делать довольно неплохо.
– Погоди! – тут меня осенила одна мысль. – Мне наш куратор сказал, что поручил меня на сегодня старшему группы, чтобы я не заблудилась. Выходит…
– Да, я – старший группы, - он это сказал спокойно и без насмешек, будто понимал, что это налагает на него большую ответственность.
– Это как же такое произошло?
– Я не скажу тебе. Просто куратор назначил меня и все. Он мне не объяснял, - Март пожал плечами.
– Март, я хотела у тебя спросить…
– Спрашивай.
– Как тебе господин куратор?
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, как человек? Меня он немного пугает… - я опустила глаза и сделала вид, что рассматриваю ногти, словно это стало самым важным делом в моей жизни.
Март почухал затылок и вытянул в задумчивости лицо.
– Странный он какой-то. Суровый. Загадочный, что ли? Честно, я не могу понять его. Мысли его я не вижу. Даже поверхностные. Закрытый он. Я таких не встречал. И меня, он тоже немного пугает. Есть в нем что-то… Но наездники ниясытей все такие, так что удивляться этому не стоит. Мало того, пора привыкать, - Март ухмыльнулся своей мысли, будто считал ее весьма гениальной.
– Что ты имеешь в виду под словами «наездники все такие»?- я бросила на него вопросительный взор.
– Все, кто становится наездником, становятся невидимы для других людей.
– В смысле?
– Их мысли не видимы. Все. По крайней мере для простых людей. Другие наездники могут видеть их, как и раньше. Я не знаю, почему так, - я кивнула ему, но, в действительности, до конца не могла понять слов Марта. Ведь я и до этого никого не «видела».
– Ого! – восхитилась я. – Слушай, Март. Плохо, что вы мне ничего не рассказывали о ниясытях. Теперь я чувствую себя прескверно! Все всё знают, а для меня все впервые!
– Ну, прости. Мы жили в глуши и с ними практически никак не соприкасались. Тем более, сейчас в Иридании мир и наездники редко покидают большие города или кордон. В нашем поселке тоже редко появляются. Так что не было необходимости тебе что-либо рассказывать. Тебе надо было азы вызубрить, а потом уже такие нюансы. Хотя, сейчас я уже так не думаю, когда смотрю на твою Забаву. Подумать только, ты стала кашиасу! Три дня назад ты их даже не видела.
– Я тоже об этом думала, - я сморщила нос в задумчивости.
– Слушай, Лана, а почему ты с собой не взяла свой коммуникатор? Мы тебя искали. А куратор, так тот вообще так разозлился! Для того чтобы это понять, не надо было и в мысли его глядеть. Ты
хоть понимаешь, кем ты стала? – он прищурился и сделал губки трубочкой. – Нет. Не понимаешь. Да и как ты могла бы это понять? Я думаю, это наш промах, - он имел в виду промах всей семьи. – Ведь мы тебя пытались, так сказать, воспитывать в нашей культуре. Я обязан наверстать упущенное. Ты, если что, спрашивай меня. Ну, если, что не понятно. Поняла? Не стесняйся.– Кого-кого, а тебя я стеснятся в последнюю очередь буду.
Он самодовольно ухмыльнулся. Видно было, что гордился тем, что на короткой ноге со мной. Если так подумать, то и правда, быть родственником, хоть и приемным, кому-то из правящих кругов, это знаете ли, честь. Я хлопнула его по плечу.
– Ладно, Март. А ты знаешь, что теперь у меня есть каота?
– Догадываюсь, - он наклонил голову. – Слушай, Лан, а ты не хотела бы похвастаться передо мной своими апартаментами? А то нам, простым смертным, не разрешено появляться наверху. Сама понимаешь, там живет элита, - слово «элита» Март произнес протяжно.
– А у меня есть выбор?
– Нет, - нагло ухмыльнулся наглец.
Я улыбнулась ему в ответ. Как же я рада, что он рядом! Что у меня есть рядом человек, на которого я могу положиться, довериться ему. Пусть и не по крови, но по, хоть и короткому, но воспитанию, мы были родными. И я действительно его считала своим родным человеком.
– Ладно, это все потом, а сейчас, пошли на биологию. Уже время, - он взял меня под руку и повел в седьмую слева от того места, где мы стояли, дверь.
Там белела надпись «биология». Вообще на каждой двери виднелись таблички с надписями, так что на этом этаже заблудиться было невероятно сложно. В аудитории уже заняли все свои места и о чем-то друг с другом разговаривали. Когда мы вошли, многие повернули в нашу сторону головы, но попыток познакомиться более не предпринимали, чего мне особо и не хотелось. Мы с Мартом заняли свои места. Рядом на свое место, словно она там всегда и сидела, села Забава, положив голову мне на колени и требуя ласки. Я принялась ее гладить, а та вознаградила меня довольным урчанием. Не прошло и минуты, как мелодия из динамиков сообщила о начале следующей лекции. Обреченно вздохнув, я подняла глаза к входной двери, откуда должен был появиться преподаватель, и замерла в ожидании.
Итак, биология. В аудиторию твердой походкой вошел мужчина. И как только я его увидела, память кольнула, что я его где-то уже видела. Конечно, как и все представители Иридании, он выглядел красиво. Отличался он слегка выдвинутыми вперед бровями, легкой ямочкой на подбородке и вдумчивым взглядом черных осмысленных глаз. Ну, настоящее лицо лидера. Он был одет в стандартное одеяние всех преподавателей-наездников – черный китель с белыми воротником и манжетами и в строгие выутюженные черные брюки. А еще мне в глаза бросились его блестящие лакированные черные ботинки. Для меня это было доказательством того, что этот мужчина очень любит себя и уверен в своих силах. А еще его взгляд. Что-то было в его черных как ночное небо глазах. Доброта и глубина. Я смотрела на него, а внутри появилось спокойствие. Казалось, что он может легко решить все мои проблемы. Я незаметно для себя залюбовалась им. Вот, если бы он мне сказал сейчас идти за ним на край света, то я бы пошла, даже не задумываясь. Такие люди только своим видом вызывали великое доверие. Преподаватель оглядел всех своим пронзительным взором, остановился на мне, почтительно кивнул (я уже стала к этому понемногу привыкать), и начал говорить глубоким тенором: