Тяжело в учении

— Овод? — поразилась я и изумленно глянула на травницу. — Что это он тут делает?

— Пришлось ему переехать временно в дом, — вздохнула Желена. — Боюсь я его в сарае на ночь оставлять…

— Почему? Из-за оборотней? — внезапно догадалась я.

— Из-за них, — Мурсик покачал мохнатой головой и озабоченно глянул в окно. — Зачастили они что-то в последнее время. Никогда раньше так близко не подходили…

— Мурсилий! — Желена замахнулась на него полотенцем, увидев, как я побледнела. — Забыл, почему она здесь?

— Я не боюсь! — голос мой прозвучал фальшиво и тонко. — Я состою в ИООО, у нас там таких, как они — как грязи!

— Что за ИООО? — нахмурился Мурсик.

— Да есть такое в Прокопове, охотники на оборотней, — мрачно ответила Желена. — Вот только что-то их не видно в нашем лесу.

— Значит, скоро придут, — воинственно ответила я.

Неожиданно чья-то тень пронеслась мимо окна. Все замерли и навострили уши. Я похолодела и спешно забилась под одеяло, Мурсилий оскалился и выпустил когти, Желена же тихонько потянулась за кочергой. Послышался стук в дверь, и травница облегченно вздохнула.

— Оборотень стучать не станет, — произнесла она негромко, но кочергу все-таки не положила. Слышно было, как Овод недоуменно переступает копытами и фыркает.

— Пойду, открою…

— Если что — я буду рядом! — напомнил Мурсилий.

Кивнув, девушка скрылась за печкой.

— Кто там? — спросила она грозно.

— Не ты ли будешь травница? — голос показался мне знакомым, и я высунулась из-под одеяла.

— Ну, я. Зачем пожаловал?

— Человека ищу…

Мы с Мурсиком переглянулись.

— А я тут причем? — фыркнула девушка. — Я не ищейка!

— Ты могла ее приютить, — говоривший явно сомневался. — Девчонка лет семнадцати… Рыжая… В валенках и в полушубке… Маричкой звать…

— Кар-Сэрс! — радостно завопила я.

20

— Маричка? — Чет забарабанил в дверь. — Открывай, травница, а то хуже будет!

— Желен, открой, он друг! — мне хотелось вскочить, но я знала, чем это грозит, поэтому оставалась в постели.

Травница послушно распахнула дверь, и в доме подуло холодом. Кто-то вошел, тяжело топая.

— Ну здравствуй, добрый молодец! — в голосе Желены я усмотрела иронию. — Напоить тебя, накормить, в баньке попарить, или сам в печь полезешь?

— Шуточки у вас, — неуверенно произнес Кар-Сэрс. — Где Маричка?

— Тут я! — запищала я задушено.

— Маричка! — Чет выскочил из-за печи и кинулся ко мне. Я поскорее прикинулась, что жутко страдаю и испытываю непрекращаюся агонию.

— О, Чет! — еле шевеля губами, проговорила я. — Наклонись, я скажу тебе последние в своей жизни слова…

— Маричка… Что они с тобой сделали? Что с тобой? Ты умираешь? — забеспокоился Кар-Сэрс, послушно приближая ко мне голову.

— ТЫ НЕГОДЯЙ!!! — заорала я ему прямо на ухо. Учитель подскочил, как будто его подбросило, и, закрыв оглушенное ухо ладонью, ошарашено завращал глазами.

— Из-за тебя меня чуть не убили!

— Что?..

— Ты что, оглох?!

— Вообще-то да, немного, — сердито согласился Кар-Сэрс.

— Ты болван, — неожиданно мне стало смешно, потом на глаза навернулись слезы, и я заревела. — Дубина…

— Истерика, — вздохнула Желена. Мурсилий согласно заурчал, обратя тем самым на себя нездоровое внимание Чета.

— О…о…о-оборотень! — замычал тот, пятясь и тыкая пальцем в Мурсика.

— Спокойно, я мирный, — Мурсилий ласково заулыбался. Кар-Сэрс качнулся и свалился на пол без чувств.

— О боги, как вы мне все надоели, — застонала травница.

Мурсилий слез с табурета и притащил из-за печки лавку. Бросил на нее одеяло и, схватив Кар-Сэрса за руки, отволок его к приготовленной постели.

— Желен, — позвала я тихонько и жалобно. Меня колотил озноб, хотелось выть и кусаться. — Не бей его, а?

— Постараюсь, — ответила травница. — Устроили тут лазарет, понимаешь…

Она принесла маленький полотняный мешочек с вышивкой, развязала, достала щепотку какого-то желтого порошка и сунула под нос Кар-Сэрсу. Тот оглушительно чихнул и резко сел, потирая глаза…

— Убери свою гадость! — потребовал он.

— Кар-Сэрс, не груби! — нахмурилась я. — Ты все-таки в гостях!

Чет поднялся и быстро подошел к моей кровати.

— Что они с тобой сделали? — он уставился на мою перебинтованную руку.

— Вылечили, — буркнула я. — Говорю же, из-за тебя меня чуть не сожрали!

— Кто? — парень вытаращил глаза.

— Оборотень, вот кто!

— Этот? — Чет неприязненно покосился на Мурсилия.

— Нет, этот мирный… — качнула головой я. — Короче, дело было так…

Я все ему рассказала. В голосе моем слышался упрек. Признаюсь, с описанием оборотня я преувеличила, наделив его двумя пастями, изрыгающими пламя, и трехметровым ростом.

— Я же сказал тебе: сиди дома! — Кар-Сэрс тоненько взвыл и схватился за волосы.

— Ага! А сам, значит, звал меня в лес на опушке! — напомнила я.

— Это был не я! Я в тот вечер вообще в Куропатки уезжал!

Повисла пауза, я медленно сглотнула и шмыгнула носом.

— А сказать не мог, что уезжаешь? — довольная, что нашла-таки в чем его упрекнуть, я вновь набросилась на Кар-Сэрса. — Я бы знала, что это не ты, и не пошла бы!.. Вообще, почему я не должна была приходить?

— Говорю же: в Куропатки я уезжал! Спешил, вот Павну и послал к тебе…

— А с Павной не мог передать?

— Не мог!

— Почему?

— Иначе она со мной бы увязалась, ей тоже на базар нужно…

— Ах, так?..

— Все! — Желене надоело слушать нашу перебранку и она сердито стукнула кочергой о пол. — Хватит! Голова от вас гудит! Хочется поспорить — идите на улицу…

— Не пойду! — заупрямилась я. — Там холодно…

— На! — Желена сунула мне чашку чая. — Помолчи хоть минутку!

Я обиженно покосилась на нее, но ничего не сказала. Чет кусал ногти, растерянно глядя на меня. Мысленно показав ему язык, я занялась чаем. Он был горячим и горьким.