Тяжело жить, когда ты сорокалетний, а тебя принимают за лоли 4

Посох, ударившись о голову девочки, быстро отлетел от нее и с неприятным грохотом рухнул на каменную дорожку. От этого удара вздрогнули все, кроме самой Сильвии и, конечно же, кроме старейшины.

Гневно посмотрев на ученицу, мужчина более спокойным, но все таким же презрительным тоном выплюнул:

— Высокомерная дрянь.

Сильвия приподняла спокойный серьезный взгляд на Люй Ана. В этот момент с ее лба, прямо из того места, о которое ударился посох, потекла кровь. Она ощутила головокружение, но, к собственному удивлению, боли не испытала. Возможно, просто потому, что она пыталась об этом не думать.

Угрожающая аура, окружавшая малышку, и ее решительный зловещий взор вызвали дрожь. Люй Ан, смотревший вроде бы на обычного ребенка, к тому же, еще и раненного, ощущал подступавшую к горлу тошноту.

Сильвию окружала даже не энергия, в ее обычном проявлении, а скорее что-то неосязаемое, что-то инстинктивное. Ей просто не нужно было выпускать всю свою силу для того, чтобы показать, как она относилась к этому человеку.

— Вы знаете, — заговорила девочка низким пугающим тоном, — почему в нашем пантеоне нет никого, кто бы уважал Вас как старейшину?

Люй Ан отступил. Его сердцебиение начало учащаться, будто бы он чувствовал опасность для собственной жизни. В голове не было мыслей, были лишь образы: лежавший на земле посох, голубые серьезные глаза и ярко-алая кровь, сочившаяся изо лба.

Инстинктивно осмотревшись, Люй Ан понял, что тем же взором смотрела на него не только Сильвия. Другие теоретики прожигали его не менее пугающими взглядами. Некоторые из них даже сжимали руки в кулаки и были готовы тотчас броситься на неприятеля.

— Потому что вы трус, — продолжала Сильвия, — еще и дурак.

***

— Что? — услышав принесенную ему новость, Дастан Аракел, глава пантеона теоретиков, испуганно вздрогнул. — Пришел старейшина?

Мужчина, сидевший за письменным столом в своем кабинете, удивленно поднял голову и посмотрел на стоявшего напротив Оскара. Тот первым делом, как узнал о прибытии Люй Ана, сразу направился к главе доложить об этом.

Быстро все осмыслив, Дастан вскочил со своего места. Он даже не стал раскладывать документы на свои места. Просто бросил все так, как и было, и помчался прочь.

Выскочив из кабинета, словно пуля, Дастан побежал прямиком к лестнице, ведущей на первый этаж, а уже после нее на улицу. Оскар все это время мчался следом за ним.

Из-за недостаточного пространства внутри здания, он даже не мог обогнать мужчину, хотя явно этого желал. Его тоже волновало то, что могло случиться со столь эмоциональным надменным старейшиной в их пантеоне, где подобного не терпели.

Все изменилось, как только они оба выбежали на улицу. Там, благодаря обширному пространству, Оскар не только смог обогнать Дастана, но и стремительно начал отдаляться от него.

«Они же его убьют! — мысленно повторял про себя Дастан, пытаясь только представить все то, что мог выкинуть Люй Ан. — Господи, если он будет вести себя с этим ребенком также, как ведет себя обычно, тогда…»

Плотно стиснув челюсти, Дастан слегка затормозил, чуть присел и, выпустив свою насыщенную темно-зеленую ауру, ускорился с ее помощью. Каждый его новый шаг стал шире и быстрее, образы зданий и деревьев перед глазами начали мгновенно проноситься и оставаться где-то позади.

«Вот поэтому я и старался не впускать его в пантеон! Чем меньше он здесь находится, тем меньше вероятность того, что кто-то пострадает!»

Внезапно Дастан, поглощённый собственными раздумьями, услышал истошный крик Оскара откуда-то спереди:

— Сильв, не смей!

Мужчина, удивлённо вскинувший голову, посмотрел вперед. Первым, что бросилось в глаза, была толпа теоретиков в черных одеяниях. Все они, словно стена, закрывали собой участников главного события и не позволяли видеть происходящего.

Стоило Оскару завопить, как все зрители начали быстро расступаться. Постепенно отдалявшиеся фигуры позволили увидеть ту самую сцену, за которой все наблюдали с таким интересом.

В центре происходящего стояла, конечно же Сильвия. Девочка с окровавленным лбом так и не сдвигалась с места, под ее ногами все еще валялся тот самый посох, который в нее бросили несколькими минутами ранее.

С другой стороны находился сам Люй Ан. Перепуганный, уже почти дрожавший мужчина, не мог отвести взгляда от ребенка, который буквально казался ему диким зверем, способным вцепиться в глотку своими клыками и зубами.

— Что происходит? — громко вскрикнул Дастан, переходя с бега на широкий шаг.

Сильвия, удивленно посмотрев на двух появившихся человек, пожала плечами. В этот момент и ее угрожающий взгляд, и ее зловещая интонация сменились на растерянность и непонимание:

— А я что? Я ничего еще не сделала.

«Еще? — Дастан остановился. Не приближаясь слишком сильно, он перевел взгляд с Сильвии на Люй Ана, а затем обратно на Сильвию. — Она специально позволила себя ранить?»

Внезапно прозвучал громкий выкрик. Толпа, не понимавшая происходящего, оглянулась на этот не то рык, не то вопль и, к собственному удивлению, заметила Лорелею.

Разгневанная русалка, скаля зубы, во весь голос прорычала:

— Да, как ты посмел…

Девушка сделала уверенный шаг вперед, и в ту же секунду земля под ее ногами начала прогибаться. Бесконтрольные потоки ее ауры, скапливаясь на коже, стали подниматься все выше и выше в небо. Казалось, даже сама энергия Лорелеи начала приобретать черты монстра, нависшего над ней.

— Лора, спокойствие! — внезапно Новак, подбежав к своей напарнице со спины, схватил ее под руки. Он знал, что в подобном состоянии она была готова на многое, и он понимал, что, отпусти он ее сейчас, и одним старейшиной в академии точно стало бы меньше.

— Он поднял руку на ученицу! — истошно вопила Лорелея, не то пытаясь вырваться, не то просто возмущаясь. — Да, кем бы он ни был, у старейшины нет на это права! Я оторву ему голову!

Аура русалки становилась все плотнее. Люди, стоявшие рядом, начинали чувствовать удушение. Сила, которая намного превышала их собственную, была подавляющей.