Тяжелые крейсера типа “Адмирал Хиппер”

Даже для столь развитой промышленной державы как Германия, производство боезапаса нового калибра представляло собой определенную проблему. В конце 1939 года имелось всего по два боекомплекта для "Хиппера" и "Блюхера", а "Принц Ойген" должен был довольствоваться одним (второй комплект снарядов изготовили только к августу 1940-го). Третий боекомплект для всех трех тяжелых крейсеров удалось поставить только к концу следующего, 1941 года.

Система управления артогнем на крейсере "Адмирал Хиппер"

1- основание башни зенитного директора; 2,3 - прожекторные директоры; 4- вспомогательный директор; 5,8 - торпедные директоры; 6 - броневой пост УАО; 7 - ходовая рубка; 9 - перископы; 10 - директор ГК; 11 - 3-метровый дальномер; 12 - директор для стрельбы освветительными снарядами; 13 - боевая рубка; 14 - рулевой пост; 15 - машинный телеграф

Система управления стрельбой

Ко второй мировой войне в полной мере выяснилось, что артиллерийское оружие корабля эффективно настолько, насколько эффективна его система управления стрельбой. В этом отношении германские тяжелые крейсера являются примером исключительно удачного сочетания оружия и средств его наведения на цель, может быть, наилучшего в этом классе боевых судов.

Еще со времен предыдущего мирового конфликта немецкие конструкторы уделяли чрезвычайное внимание системам управления стрельбой и до введения радиолокационных дальномеров Германия занимала ведущее место в мире по всем их компонентам. На тяжелых крейсерах имелось три основных поста управления огнем главного калибра, расположенных на верху башенноподобной носовой надстройки, перед ней и на кормовой надстройке, а также два поста для управления стрельбой ночью - носовой и кормовой. Главный, самый верхний пост состоял из двух полностью дублирующих друг друга директоров (КДП) С/38К, обслуживающих орудия при стрельбе на левый или правый борт. Оба КДП стабилизировались в трех плоскостях; в дополнение к этому имелась местная стабилизация линии прицела. Дублирование КДП обуславливалось не только стремлением к повышению надежности, но и общей политикой Морского штаба, требовавшего, чтобы посты управления стрельбой имели небольшой размер и были хорошо защищены. В результате они вмещали только трех человек персонала и имели довольно узкие секторы обзора, что требовало установки нескольких постов. Поэтому сдвоенный верхний пост дополнялся еще двумя КДП той же марки С/38К, расположенными на носовом и кормовом мостиках. Все посты оборудовались дальномерами: 7-метровым наверху и 6-метровыми на мостиках. Начиная с "Ойгена", все три были 7-метровыми. Дальномеры были довольно тяжелыми и поэтому вращались с помощью специального электропривода. Первые два корабля отличались тем, что не имели куполообразных прикрытий дальномеров в посту на носовом мостике.

Ночные СУАО выполнялись по упрощенной схеме. Вместо полностью стабилизированного поста использовались небольшие директоры Zielsaule С/38К, оборудованные специальным устройством для управления стрельбой осветительными снарядами. Два таких директора располагалось на носовом мостике и один - на кормовом. Помимо этого, имелись специальные посты дистанционного управления прожекторами (4 на носовом мостике и 2 - на кормовом) и посты управления торпедной стрельбой, два из которых располагались в бронированной рубке СУАО главного калибра на носовом мостике.

Все эти устройства, однако, являлись по сути дела только датчиками информации об угле на цель и расстоянии до нее. Получаемые от них данные поступали в расположенные в глубине корпуса посты обработки информации. Они также состояли из полностью дублирующих друг друга двух систем, расположенных в носовой и кормовой части. Каждая система включала собственно пост обработки информации, пост управления, откуда осуществлялся контроль за готовностью к ведению огня и где располагались переключатели, позволявшие вводить или "отрубать" те или иные ПУАО от общей системы, и пост усилителей. Специальные гиростабилизаторы, расположенные в удаленных друг от друга помещениях в носу и корме, обслуживали каждую из систем, которая таким образом была с одной стороны, полностью автономной, а с другой - легко соединялась со своим "напарником", обеспечивая за счет дублирования дополнительную точность. Каждый из постов обработки информации включал аналоговый компьютер для расчета углов ВН и ГН, а также главный компьютер управления огнем (Art. Schuw. Rech, С/35), который учитывал данные о дальности, скорости, курсе цели, поступавшие от всех дальномеров, а также сведения о силе и направлении ветра, давлении воздуха и степени износа ствола орудий. Данные о расчетных вертикальном и горизонтальном углах наводки с коррекцией на продольную и поперечную качку поступали к орудиям и в КДП. Столь сложной схемой управления огнем могли похвастаться даже не все линкоры, не говоря уже о крейсерах других стран.

Как уже отмечалось выше, оборудование носового и кормового блоков полностью дублировалось, но на "Принце Ойгене" помещения кормового поста обработки информации пустовали до 1942 года, поскольку все его компоненты предполагалось поставить в СССР для достройки "Петропавловска" - бывшего "Лютцова".

Единственным недостатком столь совершенной системы являлась ее сложность. Уже в ходе боевых действий германские специалисты под руководством главного технического консультанта по вопросам управления огнем доктора Кордеса вынесли вердикт, что от некоторых компонентов СУАО можно отказаться без ущерба для боевой эффективности. Излишними были признаны посты передачи команд и системы управления огнем осветительными снарядами, а также количество одновременно включаемых в систему дальномеров. Начиная с "Принца Ойгена" в управление стрельбой внесли соответствующие изменения, основанные на выводах этого обследования.

105-мм спаренная установка LC/31

Зенитное вооружение

Под стать главному выглядел и вспомогательный зенитный калибр. Немецкие крейсера имели по 6 двухорудийных 105-мм установок С/31 (LC/31), что обеспечивало огонь из 6 стволов в любом секторе. Сами установки уникальны тем, что имели стабилизацию в трех плоскостях - отличие, которым не обладал ни один из зарубежных крейсеров, а также дистанционную систему наведения из постов управления зенитным огнем. Правда, в результате на них приходилась заметная доля веса, выделенного на вооружение, а слишком большая механизация и особенно "электрификация" привела к тому, что незащищенные от брызг электросхемы выходили из строя в плохую погоду. (Несмотря на то, что по внешнему виду спаренные установки выглядят настоящими башнями, на деле они были открытыми, а их персонал - незащищенным от погодных условий и осколков.) На "Зейдлице" и "Лютцове" предполагалось установить новые системы С/37, отличавшиеся от С/31 размещением обоих орудий в единой люльке, что упрощало изготовление, несколько снижало вес и сложность конструкции.

Система наведения зенитной артиллерии включала 4 дальномерных поста и 2 главных поста управления огнем с 4 компьютерами, разделенных на две полностью дублирующих друг друга группы - носовую и кормовую. Все 4 КДП оборудовались своей индивидуальной системой стабилизации в трех плоскостях. В них помещались 4-метровые дальномеры и приборы для передачи данных к орудиям, и в результате посты представляли собой внушительные сооружения, сравнимые по размерами с КДП главного калибра, прикрытые характерными круглыми куполами. Главные посты целеуказания помещались на топе фок-мачты, рядом с директором ГК и также полностью стабилизировались. Поскольку все "хозяйство" предназначалось для наведения всего шести установок (по 3 с каждого борта), применялась сложная система переключателей, позволявшая включать и исключать отдельные компоненты в практически любом порядке. Так, например, из каждого КДП можно было дистанционно управлять всеми установками "своего" борта плюс двумя ближайшими с другого. Конечно, это обеспечивало исключительную гибкость в использовании ресурсов, не достигнутую ни в одном флоте мира даже на вполне современных линкорах, но могло привести к нежелательным сбоям при внезапном выходе из строя тех или иных элементов. На практике использовались далеко не все компоненты столь уникальной системы.

Легкая зенитная артиллерия состояла из 37-мм и 20-мм автоматов. 37-мм пушки модели SKC/30 размещались в спаренных стабилизированных установках. Наличие гиростабилизации и ручное управление являлись существенными преимуществами этого изделия фирмы Рейнметалл. По огневой мощи установка уступала счетверенным британским "пом-помам" и общим для союзников "бофорсам", хотя значительно превышала первый из них по точности огня из-за более высоких баллистических данных. Однако попытки опередить свое время, полностью стабилизировав легкую зенитную установку, оказались не вполне удачными: с одной стороны, маломощные гироскопы не позволяли скомпенсировать быстрые "рывки" корабля при резком изменении курса, а с другой - подвергались сильному воздействию холода и конденсирующегося водяного пара, что приводило к замыканию цепей и отказу автоматики. Полностью решить задачу удалось только после войны, создав полностью закрытые установки зенитных автоматов.

Спаренная 37-мм установка С/30

20-мм автомат

Но если 37-мм установка, несмотря на описанные недостатки, представляла собой грозное оружие, то с 20-мм пушкой немцы просчитались. В то время как союзники приняли на вооружение исключительно легкое, простое и надежное орудие швейцарской фирмы "Эрликон", в Германии предпочли родной концерн Рейметалл, 20-мм автомат которого давал вдвое меньше выстрелов в минуту и требовал расчета в 5 человек вместо двух. Впоследствии на модифицированном орудии С/38 скорострельность довели до примерно такого же значения, как у "Эрликона" (480 выстр./мин).

Строенный 533-мм торпедный аппарат

Торпедное вооружение

Артиллерийское вооружение дополнялось мощной батареей торпедных аппаратов, что также выделяло немецкие корабли из ряда "вашингтонских" крейсеров, общая теснота проекта которых заставляла ограничиваться 6-8 трубами, а в ряде случаев вообще исключать торпеды из состава вооружения. Вопрос о полезности торпедных аппаратов на тяжелых крейсерах неоднократно поднимался специалистами, которые так и не пришли к определенному выводу. Помимо немцев, значительным торпедным вооружением (даже еще более мощным) обладали только японские крейсера класса "А". Но "японцы" специально предназначались для торпедных атак в качестве "станового хребта" легких сил, тогда как на германских тяжелых крейсерах их 12 торпедных труб являлись скорее оружием самообороны в условиях плохой видимости Северного моря или полярных морей. При хорошей погоде вероятность их использования представлялась весьма сомнительной, поскольку 533-мм торпеды G7a не обладали огромной дальностью японских 609-мм "Длинных мечей". (Именно малый радиус действия торпедного оружия по сравнению с 8-дюймовой артиллерией приводили в качестве аргумента противники установки торпедных аппаратов на "вашингтонских" крейсерах.) Тем не менее, "Хиппер" и "Блюхер" несли в дополнение к 12 торпедам в аппаратах еще 10 запасных, 6 - в надстройке, откуда их можно относительно быстро извлечь для перезарядки, и 4 - в специальном погребе в глубине корпуса. "Принц Ойген" и последующие имели в дополнение еще 2 торпеды в специальных креплениях непосредственно на палубе. Они предназначались для быстрой замены неисправных "рыбок" в аппаратах.