Тысяча Граней. Инкарнация

– Никак, – поморщившись, ответил я. – Придётся вводить неизвестные и неустойчивые переменные, вроде таких как магия, псионика, аура, душа.

Старик хохотнул. А мне стало не по себе. К чему он ведёт? Зачем вообще говорить о таких вещах? Его же мои таланты интересуют.

С задорным кличем «свииии! свиии!» над нами пронеслась стая ласточек. Их тут полно гнездится в стенах Девичьей башни.

– Ладно, – старик хлопнул ладонью по колену, будто ставя точку в разговоре и возвращая моё внимание к себе. – Хочу предложить тебе работу, Шаин. Высокооплачиваемую. Но! Не прежде, чем ты ответишь на единственный вопрос.

Занятно, однако. Никогда прежде у меня не было подобных собеседований. Так уж и быть. Раз уж работа высокооплачиваемая, можно и потерпеть странности работодателя.

– Хорошо, Джахангир муаллим, – я вздохнул. – Давайте свой вопрос.

– Тебе нравится твоя жизнь? – спросил старик спустя мгновение и обезоруживающе улыбнулся.

Кхм. Что за странный вопрос… явно с подвохом.

– Сложный вопрос? – чуть погодя поинтересовался дед, заметив, что я не спешу с ответом.

– Нет. Не сложный. Просто пытаюсь понять, что вы хотите от меня услышать.

– Правду.

Да он издевается!

– Правда у каждого своя.

– Вот и скажи мне свою правду, – усмехнулся Джахангир. – Смелее. В любом случае ты ничего не теряешь.

– Честно?

Эх! Не в моих правилах жаловаться, но дед сам попросил правду.

– Не особо-то и нравится, – я усмехнулся. – В детстве было по-другому. Жизнь была беззаботной, мир воспринимался иначе: он был большой, необъятный, полный загадок и тайн, только и ждущих, чтобы пришёл кто-то вроде меня и раскрыл их. А сейчас… – я махнул рукой в сторону.

– Хех. Ты так говоришь, будто раскрыл все эти тайны и побывал во всех уголках мира.

– Нет, тайны так и остались нераскрытыми. Просто необъятный мир вдруг съёжился, и в рамках этого узкого мира мне остаётся лишь одно и то же изо дня в день, от воскресенья к воскресенью, девять часов в день: работать, чтобы выживать, и выживать, чтобы работать. И всё ради средненькой зарплаты. Ни на что другое времени практически не хватает. Какой-никакой отдушиной остаются музыка, компьютерные игры и книги, благодаря которым я могу погрузиться в иные миры.

Джахангир кивнул. Судя по выражению лица, кивнул удовлетворённо. Блин. И что такого я сказал?

– Что ж, твоя кандидатура меня полностью устраивает. Осталось лишь выяснить, устроит ли тебя работа, – улыбнулся старик.

– Что за работа? – не вытерпел я.

Джахангир поднялся и, зашагав вперёд, бросил через плечо:

– Идём.

– Куда? – я встал и поспешил за стариком.

– У меня тут небольшой магазинчик антиквариата имеется, – сложив руки за спиной, дед довольно быстро, будто пожилой возраст и не был для него помехой, продвигался в противоположную моему пути сторону. Ну да, в этой части Внутреннего города магазинов не было вообще никаких.

– И что мы там потеряли? —пришлось ускориться, чтобы идти с ним вровень.

Дед хохотнул.

– Я – ничего. Впрочем, и ты тоже. Но там тебя ждёт возможность.

Ах, сколько таинственности! Нет, в самом деле, что за работу он мне готов предложить? И зачем он спрашивал про моё отношение к жизни? Так, Шаин, сейчас лучше потерпеть. Вскоре всё выяснится.

Мы добрались до арок ворот. До них оставалось около сотни шагов, когда старик свернул направо, двинувшись к невзрачному одноэтажному строению, над входом которого висела вывеска. На синем фоне большими, заковыристыми белыми буквами на азербайджанском было написано: «Лавка Ходжи Насреддина. Сувенирный магазин».

Джахангир толкнул деревянную со стеклом дверь. Звякнул колокольчик. Я проследовал в полутёмное нутро магазина. В голову тут же ударил резкий запах жжёной гармалы, или юзерлик по-нашему – обычная степная трава, дым которой по древним поверьям изгоняет злых духов, защищает от сглаза и приносит удачу. Я во всю эту чушь не верю, но с традициями бороться сложно. Да и нужно ли? Мать тоже жжёт дома гармалу. Теперь и её привычкам сопротивляться? Сказать можно много чего, да только бессмысленно. Так что я закрыл глаза на замашки возможного работодателя. Можно и потерпеть, если зарплата действительно окажется высокой.

Убранство магазинчика пестрело азербайджанским колоритом. За стойкой на стене висел роскошный, красочный ковёр, расшитый традиционным орнаментом. Деревянные полки и застеклённые витрины были заставлены всякими национальными безделушками: начиная от простых тряпичных кукол да чёток и заканчивая серебряными подстаканниками, подсвечниками и всякого рода украшениями. Даже небольшой медный самовар и кальян имелись. Несколько наборов для игры в нарды покоились на низком столике. Слева и справа по углам в каменных горшках росли пальмы.

– Ассалам уалейкум, Джахангир муаллим, – поприветствовал хозяина парень лет двадцати, расположившийся за стойкой.

– И тебе мира, Гамид, – дед кивнул. – Будь добр, подай нам чаю. Мы на некоторое время закрыты и посетителей не принимаем.

– Как скажете, Джахангир муаллим.

Надо же. Ради меня магазин закрывают.

– Идём, Шаин.

Я проследовал за дедом в кабинет. Включив свет, хозяин прошёл вперёд и уселся за стол. Я закрыл дверь и по знаку Джахангира устроился на стуле напротив старика. Кабинет, в отличие от предыдущего помещения, был обставлен просто и неброско. Кроме стола и пары стульев, у стены за спиной деда стоял шкаф, полки которого прямо-таки ломились от количества разнообразных книг. Окон тут не было.

Мы молчали. Я не нарушал тишину и ждал, когда Джахангир заговорит первым.

Вскоре в дверь постучали. После короткого «войдите» на пороге возник Гамид с подносом. Подойдя к столу, парень разложил перед нами армуды стаканы [1] на блюдечках. Рядом легли стеклянные розетки с инжировым вареньем. Гамид наполнил стаканы чаем из пузатого фарфорового чайника, поставил на резную деревянную подставку и, поклонившись, вышел.

– Хороший чай, – отпив, произнёс Джахангир, когда дверь в кабинет закрылась. – Попробуй. Перед серьёзным разговором стоит почаёвничать.

1

Армуды стакан – Армуд (груша). Грушевидной формы стакан с расширенной горловиной. Традиционный стакан для чаепития.

Блин. Домой точно поздно приду. Ладно, как закончим, позвоню маме, предупрежу, чтобы не волновалась. Надеюсь, я тут время впустую не потрачу.

Я сделал глоток. Горячий, душистый чай, обжигая пищевод, ухнул в живот и растёкся там приятной, тёплой волной. Судя по вкусу, заваривали из смеси обычного чая, мяты и чабреца. Взяв ложечкой варенье, отправил в рот. Посмаковав на языке сладкий и вязкий инжир, отпил ещё.

– Прекрасный чай и прекрасное варенье, – сказал я. – Благодарю.

Мы допили чай, и я наполнил стаканы вновь, выказывая тем самым уважение гостеприимному хозяину.