Тысяча и одна ночь Майкла Дуридомова
Шрифт:
– Конечно.
– Ты меня не обманываешь?
– Ну что ты, Бельчонок. Ты меня пристегнула к себе наручниками. А ключ спрятала. Под платье. Уже давно.
– Так тебе нужен ключ?
– Нет. Я так и хочу быть. С тобой. Всегда.
– Хочешь?
– Да. Еще хочу тебя щелкнуть – с коктейлем.
– И будешь всем показывать?
– Да.
– И рассказывать?
– Нет.
– Почему? Ты разве удержишься?
– Я оставлю это для себя. Поставлю на фотоидентификатор в телефон, и каждый раз, когда ты позвонишь, я буду вспоминать про коктейль.
– Ладно.
– Ох и классно ты это делаешь. Пойдем в номер.
– Ну пойдем.
Номер был убран, кровать застелена, утренний букет был в вазе, на столике стояла корзина с фруктами и из блестящего ведерка выглядывала бутылка шампанского.
– Ой, Мишка! Опять шампанское! И ананас! И бананы! Классно как! Повеселимся еще немножко?
– Хочешь шампанского?
– Ты же знаешь, как я люблю шампанское. У него такая пена. Вкусная.
Михаил достал бутылку из ведерка, встряхнул, повернул пробку и поддел ее большим пальцем – раздался хлопок, и пробка ударилась в стену. Он быстро зажал горлышко, оставил небольшую щелку и направил бутылку на девушку; она завизжала, выставила вперед руки, но это ее не спасло: она была вся в пене, струйки игристого вина стекали по ее бедрам.
– Мииишка! Ну подлец ты какой! Я же вся мокрая!
– Я же тебе обещал. Разве я тебя когда обманывал. Иди ко мне, мой мокрый Бельчонок. Ты вся липкая. Вкусная. Снимай свое платичко. Вниз его. Твой бельчонок хочет шампанского? Сейчас мы его напоим. И накормим. Бананами. И приласкаем. Хочешь?
– Ну я всегда хочу. Ты же знаешь. Ты про меня все знаешь.
– Пошли в душ?
– Ну пошли.
– А потом ляжем спать и будем спать долго-долго.
– Я тебе дам спать!
– Не дашь?
– Никада!
– Так я умру тогда.
– Не умрешь. Я же медсестра. Я тебе не дам умереть. Ты мне еще нужен.
– Нужен?
– Нужен.
– В душе?
– И в душе тоже.
– Спину потереть?
– Я вот тебе щас потру. Снимай штаны! Быстренько!
– Слушаюсь, Ваше Величество.
– То-то же! Смори у меня! Цезарь ты мой.
– Давай я лучше буду Марк Антоний.
– Ладно, Марк. Снимай штаны. А то мое царское терпение уже кончается.
– И что будет?
– Увидишь, что будет.
– И откуда ты такая взялась на мою голову.
– Какая?
– Любимая.
– Правда? Ну пошли уже. Сил нет.
– Ты голодная?
– Как и не ела ничего.
– Ну, это поправимо. Щас мы тебя накормим. По-царски.
Dreams
Sex in the dialogues
Михаил сквозь сон ощутил пальцы на своей верхней губе и открыл глаза: Белка спала рядом, на левом боку, закинув на него правую ногу, и правой рукой возила у него по лицу – он захватил пальцы губами и легонько прикусил.
– Мииишка! Так у тебя нет усов!
– Ты что, Бельчонок. Никогда и не было.
– А мне приснилось, что были.
– Что ты там уже себе насмотрела.
– Ой,
столько всего было! Погоди, вспомню. Вот – сначала я была птицей.– Какой?
– Не знаю. Белой такой. И вот лечу я, так мне хорошо, только волнительно немножко. Как будто я чего-то жду…
– Чего.
– Ну не знаю… чего-то такого…
– И что потом.
– Потом в небе появляется другая птица. Орел. Большой такой, с черными крыльями и белой головой.
– И что он тебе говорит.
– Ну ничего не говорит! Он так подлетает и летает вокруг меня… машет так крыльями… А мне так… волнительно.
– И вы так и летите?
– Да. И он так залетает сверху… и обнимает меня крыльями… всем телом прижимается…
– И вставляет тебе свой орлиный…
– Ну Мииишка! Не вставляет! Но мне так хорошо стало!
– Вот я этому орлу хвост повыщипаю.
– Глупый ты какой. У тебя разве во сне так не бывает – видишь какого-то человека, ни на кого он не похож, а ты точно знаешь, кто это.
– Бывало. И что.
– А то, что я во сне знала, что это ты.
– Орел?!
– Ну да.
– Ну, такого со мной еще не бывало. И куда мы с тобой полетели.
– А там был остров. И высокая такая скала. А на ней гнездо. Мы в него опустились, а ты говоришь: «Вот тут мы живем».
– Ну живем. И все кино?
– Нет. Еще ты говоришь, что вот наши дети, и я должна их кормить.
– Дети?! В перьях? И чем ты их кормила – грудью?
– Ну я не знаю, Мишка. Я не помню.
– Может у тебя и молоко появилось. Дай я попробую.
– Ну не надо, Мишутка, ты что. Ну перестань! Не так сильно.
– В этой нету. Надо другую проверить.
– Ну Миша, ну хватит… легче… не дави. Лучше ртом.
– Нет, нету. Но все равно вкусно.
– Ну какой ты… бесстыдник. Что ты со мной делаешь.
– Не нравится?
– Нравится. Ой, ну хватит, я не могу больше. Дай скорей руку. Да нет, вот сюда. Ой, как хорошо! Ну сильней немножко. Ну сюда не надо, потом сделаешь, все что хочешь.
– Обещаешь?
– Ну обещаю! Ну давай! Нет, его не надо. Потом. Просто я хочу тебя чувствовать в трех местах сразу. Да, так хорошо. Хорошо! Ты же все знаешь, как я люблю. Сильней потяни их! Ну оторвешь так! Чем я детей кормить буду. Ой, ну все! Нет, еще! Все, хватит… хватит. Намучил меня. Ну пусти. Вспомнила! Ты меня во сне мучил! Вот! И ты был с усами! Противный пиратище!
– Ну вот, теперь я уже орел с усами.
– Да! Ты привязал меня к пальме! На острове.
– И что делал.
– Мучил. За разные места.
– Какие.
– За эти самые. Как сейчас.
– Сильно?
– Сильно. Даже больно было.
– Во сне?
– Во сне.
– Неприятно?
– Знаешь, что странно.
– Что.
– Было немного больно, но не неприятно.
– Приятно?
– Я как бы мучилась немножко. Но было приятно. Ты меня тянул за них, а было приятно вот тут. Как сейчас.
– Так тебе понравилось? Во сне.
– Понравилось.
– А сейчас.
– И сейчас так же было.