Тысяча лет Русского Афона. Духовный подвиг русского монашества

Связи Руссика с Богородичным Свято-Пантелеимоновским ГЦегловским монастырем продолжались и в дальнейшем.

10 октября 1913 г. игумен Мисаил выдал удостоверение, что в этом году для монастырского храма Покрова Пресвятой Богородицы в Туле были переданы часть Животворящего Древа Креста Господня и частицы мощей 10 святых, в том числе св. вмч. Пантелеймона [140] .

Многие святыни, пожертвования и большое количество духовно-нравственной литературы посылала братия Руссика и в другие российские монастыри. В июне 1891 г. она прислала в дар Александро-Невскому монастырю в селе Акатово, Клинского уезда, Московской губернии, две иконы – Божией Матери «Скоропослушницы» и св. вмч. Пантелеймона (с частицей его мощей) [141] . Одной из главных святынь соборного храма Всемилостивого Спаса женского монастыря во имя иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радосте» в Москве была икона Божией Матери «Скоропослушницы», которую доставили из Свято-Пантелеимоновского монастыря 21 апреля 1894 г. для одноименного придела.

140

АРПМА. Оп. 10. Д. 106. Док. 129. Л. 43об-44.

141

Там же. Оп. 44. Д. 17. Док. 3826. Л. 41.

24 сентября 1904 г. настоятельница Свято-Троицкого Покровского женского монастыря, недавно основанного в Мглинском уезде Черниговской губернии, игумения Архелая в письме игумену Мисаилу сообщила о получении через Одесское подворье иконы св. вмч. Пантелеймона. 3 июня 1906 г. настоятельница Спасо-Преображенского женского монастыря Екатеринодарской епархии (Кубанской области) игумения Раиса в письме игумену Мисаилу сообщила о получении подаренных Руссиком Иверской иконы Божией Матери и образа св. вмч. Пантелеймона (которые были торжественно встречены крестным ходом), а также ящика с 22 сборниками Афонских листков, акафистом иконы Божией Матери и двумя акафистами св. вмч. Пантелеймону. Игумения тепло выразила свою благодарность и сообщила о вписании имени о. Мисаила в монастырский синодик для вечного поминовения. 14 июня 1910 г. настоятельница Василиско-Златоустовского женского монастыря Сухумской епархии игумения Нина в письме игумену Мисаилу поблагодарила за пожертвованные обители 150 рублей. 10 декабря 1914 г. Николаевский Цурский монастырь Донской епархии выслал игумену Мисаилу благодарность за ящик книг, брошюр, Афонских листков и номеров журнала «Душеполезный собеседник», отправленных через Московское подворье Руссика, и т. д. [142]

142

Там же. Оп. 10. Д. 106. Док. 129. Л. 2об, 38-39, 40.

В свою очередь, из некоторых российских монастырей в Руссик в качестве дара присылали чтимые иконы. При начале постройки нового корпуса келий для русской братии и Покровского собора из Нило-Сорской пустыни иеромонахом Никоном (в схиме Нилом), прославившемся своею подвижническою жизнью, была прислана чудотворная Иерусалимская икона Божией Матери. На ее обороте имелись надписи: «1) Посвящается в Русский Святогорский монастырь святая икона сия, по благословению Пресвятыя Богородицы. 2) Сия святая икона, писанная в 1825 г. от воплощения Бога Слова, в великой России, в Кривоезерской общежительной пустыни грешным иеромонахом Никоном, и ныне еще находящимся в Нило-Сорской пустыни, который и усердствует, по особенному Промысла Божия внушению, благодати причастную, икону сию в св. обитель св. Великомученика и Целителя Пантелеймона – Русскую, что на св. горе Афонской, в вечное наследие благоволением Бога и Пресвятыя Богородицы. Аминь. В лето 1850-е месяца ноября в 8-й день сие подписал убогий старец Нило-Сорския пустыни иеромонах Никон». После этих надписей был помещен портрет о. Никона со свитком в руки, в котором написано: «Помяни мя, о, Владычице Богородице, во Жребии Твоем, раба Твоего Никона!» Под портретом имелась еще одна надпись: «Виждь, Владычице, усердное исполните воли Твоея; благоволи удостоити мя недостойнаго спасаемых доли, матерски о сем умоляющи Твоего Сына и всех Творца!» [143]

143

Русский монастырь св. великомученика и целителя Пантелеймона на Святой Горе Афонской. С. 64-65.

После получения этой иконы старцы монастыря отправили иеромонаху Никону письмо, в котором просили, чтобы он объяснил по мере возможности, какое особенное внушение и благоволение Божие и Царицы Небесной было в препровождении в монастырь святой иконы.

В ответном письме от 12 декабря 1852 г. отец Никон объяснил следующее: «Святая эта Владычицы икона писана моим недостоинством около 30-ти лет тому назад, когда я был еще иеродиаконом и жил в Кривоезерской пустынной обители (Костромской] губ[ернии]), где находится чудотворная икона Божией Матери Иерусалимския, которую сподобился я, недостойный, возобновить. По происходящим до днесь многим чудотворениям от сей иконы, я по силе немощи моея, со всяким усердием и верою, начал писать верную (кроме меры) копию с той чудотворной иконы и помощию Владычицы совершил. При самом освящении тоя было знамение и некто нечто прорек о ней, что уже ясно и сбылось. Вслед за сим многия совершались благодатныя действия.

Когда же по воли Божией я, убогий, переселился в обитель, почти вовсе запустевшую, препод. Нила чудотворца Сорскаго,– и эта св. икона всюду была неразлучна с моим недостоинством; а во время испытания моего в Иверском монастыре (Новгородской губ[ернии]) она была единственное пристанище и успокоение утомляемому волнами скорбей; это – пластырь сердцу и душе. Но что много говорить? Видел я силу благодатную, явно пребывающую при этой святой иконе, – глас, сказание… целение болезней, от огня спасение и иная чудеса. Никогда и никаким образом не намерен я был разлучиться по жизнь мою с этим спасительным сокровищем; но Промысл Божий и Пресвяты я Его Матери устроил иначе. Веруйте, отцы святые, и не сомневайтеся, что эта святая икона вашей обители дарована от Промысла Божия и благоволением Небесной Царицы, а подробного о сем описания от моея худости не приложите требовать. Но да не оскорблю вас, еще мало о сем нечто скажу.

За два с небольшим месяца пред отправлением иконы, в тонком, мнится мне, сне видел я, думаю, св. гору Афонскую. Я и другой кто-то, казалось, начали восходить на оную. Другой, бывши при мне, был моим руководителем, ибо он, как говорил, бывал на св. горе. И так приближались мы к каменистой, из утесов составленной горе, с каким трудом восходили на нее, – описать нет слов! Товарищ мой быстро, с каким-то неимоверным удобством, возвышался, а я, с болезнию и трудностию ему следуя, взбирался за ним. Наконец достигли к какому-то краю, и тут мой руководитель стал невидим. (Я полагаю наверно, что это был мой святой старец – преподобный Нил Сорский, который, как известно из жития его, пребывал на св. горе довольное время, и с Афона перенес устав скитский в Россию, и был онаго первоначальник в Сорской пустыни.) Тут подвиг и страх: казалось, совсем не было возможности взойти по каменистым утесам; однако я решился идти и как-то скоро очутился на равнине у врат храма. Радость, смешанная со страхом и благоговением, исполнила мою душу и сердце. Тут я непосредственно узрел, во-первых, близ самаго входа сидящую на престоле необыкновенно прекрасную Жену. Она была одета белыми, как снег, одеждами.

Взгляд Ея крайне любезен и умилен. Она, увидя меня, сказала: „Как ты счастливо и скоро сюда взошел!“ – и тогда же подала мне на лжице что-то белое, как бы млеко и сказала: „Приими, это тебе нужно; ты утомился“. Вкуса приятной сладости сказать не могу. – Здесь-то непояснимое и несказанное сказано от божественной Жены и повелено то, что и учинено (благоволено и велено и св. икону послать в Афонский Русский монастырь св. Пантелеймона, и прочее сбывшееся). До сего предела объяснение… Тут видел я еще верх Афона; до конца его было уже не очень далеко, но крайне круто и голый камень, и, не зная, что это за верх, спросил находящихся тут монахов, и мне отвечали: „Это верх Афона“.

По отправлении св. иконы на Афон, сбылось все, обещанное благодатию Владычицы, и именно: 1) скит Нило-Сорский сделан самостоятельным; 2) церковь на месте жительства препод. Нила, во имя св. Предтечи, стоявшая чрез 10 лет не освященною, освящена; 3) мое давнее желание во св. схиму и пребывание при храме Предтечи, где была келья препод. Нила, чудным образом исполнилось, и прочее все сбылось вскоре благодатною силою и милосердым промышлением Божией Матери.

Прославим, возвеличим чудную нашу общую Промыслительницу, Попечительницу и Покровительницу Слава, величие и честь Приснодеве Марии Богородице!» [144]

144

Там же. С. 65-68.

Чудотворная Иерусалимская икона Божией Матери, украшенная драгоценною серебряной позолоченной ризой, была помещена в Покровском соборе над царскими вратами в дорогом киоте, окруженном серебряным сиянием. На всенощных бдениях на Богородичные праздники и в воскресные дни, по окончании вечерни, она с подобающею честью опускалась, и братия обители подходила к святой иконе и, положив земные поклоны, благоговейно прикладывалась к ней [145] .

Настоятель Тихоно-Задонского монастыря Воронежской епархии архимандрит Димитрий по просьбе старцев Руссика прислал в обитель икону св. Тихона Задонского, вскоре после открытия святых мощей этого угодника Божия, и при ней части гробовой доски, башмачка и некоторых облачений св. Тихона. Пожертвованная икона была замечательна сходством с ликом святителя. Поводом к выписке иконы послужило следующее обстоятельство: один иеромонах Руссика, имея веру и любовь к св. Тихону, часто молитвенно обращался к нему; накануне дня открытия мощей угодника Божия «он размышлял о неизреченном милосердии Божием в явлении сего святителя Русской Церкви, предстателя пред Богом о ней и всех православных, и, распаляясь любовью к сему святому, при воспоминании жития его и особенно некоторых событий из его духовного иноческого делания, как бы жалел, что не может присутствовать при открытии мощей его. Положив в мысли хотя просить духовника о. Иеронима обратиться с просьбою к задонской обители о высылке иконы св. Тихона и каких-либо вещей, бывших в склепе, он погрузился в тонкий сон и видит себя в задонском соборе, где почивал св. Тихон: там будто бы делается приготовление к встрече архиерея, и полицейские распространяют дорогу для свободного прохода, а его, иеромонаха, один из знакомых взял за руку и отвел к боковой двери: там он увидел приготовившихся священнослужителей. Вдруг входит святитель Тихон в полном облачении из чистого белого глазета и с митрою на главе: приложившись ко кресту, он взглянул на народ и благословил оный, остановился, обратив взор в ту сторону, где стоял иеромонах, который с удивлением посмотрел на угодника Божия, размышляя, как же он явился в живых, и хотя взять благословение – проснулся, ощутив в сердце необыкновенную радость. Удивительно, что в имеющихся в обители портретах он не мог найти сходства лица с виденным во сне, но в полученной из Задонска иконе он увидел совершенное сходство» [146] . Чудотворная икона свт. Тихона Задонского была помещена в Покровском соборе обители.

145

Там же. С. 87.

146

Там же. С. 89–90.

Свидетельством связей Руссика с женским Великолуцким монастырем стала история с двумя чудотворными иконами свмч. Харалампия. В 1860-х гг. иеромонах Арсений (Минин), бывший со святыми мощами в России, проезжая из Могилева в Санкт-Петербург, по пути посетил город Великие Луки Псковской губернии, где мощи были поставлены в местном женском монастыре. Игумения этого монастыря попросила о. Арсения исходатайствовать для ее обители со Святой Горы икону свмч. Харалампия старинного письма, о чем иеромонах сообщил в Руссик. Там приняли меры к поиску такой иконы и нашли ее в одной из келлий скита св. Анны. По просьбе уважаемого греческого иеромонаха обители о. Саввы старец этой келлии подарил считавшуюся чудотворной икону в русский монастырь, где она была принята с благоговением. Перед постановлением иконы в церковь одному из схимонахов ночью виделось во сне, будто бы в Покровском храме готовились к архиерейскому служению, собралась братия, священнослужители вышли для встречи архиерея, который, войдя в полном облачении, открыл царские врата, преклонил колени перед престолом Божиим и, выйдя оттуда, благословил собравшихся, когда народ двинулся к нему за благословением. Проснувшись, схимонах долго размышлял об увиденном, а приглашенный после литургии к духовнику, при взгляде на врученную ему святую икону, заметил точное сходство ее лика с увиденным во сне архиереем. Решив, что свмч. Харалампия угодно пребывать своим образом в Руссике, старцы поставили икону в церкви на аналой для поклонения братии и написали в Санкт-Петербург об изготовлении серебряной позолоченной ризы, которая вскоре была получена и возложена на образ. В дальнейшем данный образ пребывал в киоте в Александро-Невской церкви Руссика.

Так как эта икона уже не могла быть послана в Великолуцкий монастырь, требовалось отыскать другую. При содействии старца Хаджи Георгия она была найдена в Кавсокаливском скиту, у старца Никифора, в церкви свмч. Харалампия. Об этой иконе существовало предание: «В 1821 году, во время греческого восстания, когда св. гора наполнена была турками, один из них зашел в церковь, где была эта св. икона, ударил по ней бывшим у него в руках ножом, отчего образовался на иконе шрам. Турок тотчас же ослеп, вразумился и стал весьма сожалеть о своем неистовстве, а также и о потере зрения. Вот однажды видит он во сне св. Харалампия, который, простив ему его поползновение, повелел повесить пред сим образом серебренную лампаду и поручить одному из монашествующих ежедневно возжигать елей. После этого турок получил прозрение». Старец Никифор пожертвовал эту чудотворную икону в Руссик. Как ни жалко было посылать ее в Великолуцкую обитель, но обещание нужно было исполнить, а так как икона была средней живописи, ее дали поправить монастырскому иконописцу. Когда же она была готова и сдана к отправке, то заведовавший монастырской канцелярией монах Дорофей сказал, что в Великолуцкий монастырь икона уже была послана и в ответ получено письмо с благодарностью. Выяснилось, что когда игумении написали о необходимости длительного времени для поисков старинной иконы, она ответила: «Если так, то пусть напишут новую». В результате была написана новая икона, которую и послали в Великие Луки, а икона свмч. Харалампия осталась в Руссике. Она была поставлена на горнем месте, в алтаре Покровского собора, а в 1884 г. отправлена в Ново-Афонскую обитель [147] .

147

Там же. С. 96–98.