Тысяча ненастоящих лиц любви

– Так всё же. – Он похлопал по стопке медицинских карт. – Почему ты попросила меня проследить за дочерью?

Лера скривила губы, и Дмитрий неожиданно заметил, что они, кажется, уже другого цвета. Да и блестят в тусклом свете настольной лампы так, как не блестели раньше.

– Она угрожала мне, – сказала Лера. Она сложила руки на груди, высокомерно задрала нос. – Я же говорила тебе.

– Это случилось снова, или ты имеешь в виду тот раз, год назад? – терпеливо продолжал Дмитрий.

– Год назад. Но Дим, она потом клялась, что ничего не помнит!..

Дмитрий начинал терять терпение.

– И что же заставило тебя позвонить мне на этот раз? – спросил он. Спокойствие удавалось сохранять с трудом. – Когда человек звонит и говорит, что умирает, для этого должны быть причины.

Лера явно собиралась разыграть очередную сцену, даже подняла указательный палец, но Дмитрий неожиданно понял, что не собирается больше это терпеть. Конечно, в том, что случилось с Ольгой, был виноват он, а не старая знакомая, но и от неё проблем тоже было немало. Дмитрий сам не заметил, как вскочил на ноги, но кулаком по столу шарахнул осознанно.

– Прекрати, – велел он. – Я трачу несколько дней своего отпуска на тебя, и я хочу знать, что это не зря. Вот это всё, – он указал на стопку документов, – не имеет никакого смысла. Твою дочь наблюдали десять дебилов, девять из которых вообще нельзя было допускать к психиатрии. Про то, как они проводили диагностику, я вообще молчу, это уму непостижимо…

Лера сжалась, задрожала, в её глазах заблестели слёзы. Дмитрий не собирался её жалеть. Он сложил руки на груди и не сводил с неё взгляда – ровно до того момента, пока первая слезинка не скатилась по щеке. В этот миг Дмитрий растерялся – кажется, она не играла.

В следующий миг Лера разрыдалась.

– Дим, ты просто не понимаешь, каково это всё, – простонала она и закрыла лицо руками. – Я пишу ей сообщения, но всё, что она отвечает, это «оставь меня в покое» или «ненавижу тебя, исчезни из моей жизни». Когда я звоню ей, она отвечает ласково, как обычно, рассказывает, как у неё дела. Дима, она ничего не помнит об этих сообщениях. Я держалась, я правда держалась, но я больше не могу…

Дмитрий моментально вылетел из-за стола, шагнул к Лере, притянул её к себе. Она уткнулась в его грудь и тихо заплакала.

– Лер, расскажи мне всё, – еле слышно сказал Дмитрий и неловко провёл ладонью по её голове. Её волосы были жёсткими, кажется, на них вылили поллитра лака, не меньше. – С самого начала. Только так я смогу помочь.

Лера всхлипнула, кивнула и заговорила. И с каждым новым словом Дмитрий понимал: нет, всё это было правдой. И диагноз, и то, что она рассказывала, и то, что он видел сам – всё начало складываться в целую картинку. И сразу стало понятно, почему девушке не помогли раньше – когда девять из десяти врачей сами не понимают, что творят, остаётся только удивляться тому, что они не сделали хуже.

Осталось только самому понять, как сделать так, чтобы он сам не навредил, а помог девушке. И убедить её в том, что ей нужна помощь – если Дмитрий правильно понял, дочь Леры понятия не имела, что с ней происходит. А значит, дело могло быть ещё хуже, чем ему казалось…

***

Стас ненавидел эти бесполезные вечера, но знал, что они необходимы для его будущего. Отец возлагал на него слишком большие надежды, да и сам он рассчитывал на нечто большее, чем возглавить корпорацию после того, как папаша отойдёт от дел. Всё это было привычно и настолько обыденно, что Стас был совершенно не готов к разговору, состоявшемуся дома.

– Ты удачно выбрал место в Белоглинске, – негромко сказал отец, зайдя в свою комнату и закрыв за собой дверь. – Если помнишь, у меня был партнёр по первому делу в Саратове, Рустем Репин. «Чёрной розой» владеет его брат.

Стас напрягся.

– Пап…

– Нам всем нужно иногда расслабиться, – негромко продолжал отец. – Поверь, когда отдыхаем мы с Родионом Савичевым, трясёт вообще весь Белоглинск, не только клуб. Но помни, что там ты всё равно под колпаком. Каждый твой союзник может в любой момент обернуться твоим соперником. Тщательно выбирай, кому ты можешь доверять.

Помедлив, Стас всё-таки решился спросить.

– Меня как-то сдали?

Отец ухмыльнулся.

– Сказали только, что от тебя несло травой, и что тебя опознали официантки. Конечно, каждой из них велели молчать, но эта работа не насколько престижная, чтобы ею дорожить. Если кто-то захочет продать инфу, он продаст.

Стас пожал плечами.

– Запах не пришьёшь как доказательство, – сказал он. – А любая новость только со слухами – это всегда в первую очередь пиар.

– Именно поэтому я только даю совет, а не раздаю команды, – отец заулыбался ещё шире. – Это всего лишь трава и всего лишь свой клуб. Мы попадали и хуже.

Если и было особое правило в паре отца и сына Никитиных, то это однозначно было «не задавай вопросов, на которые не хочешь знать ответа». Отец был женат на матери без малого тридцать лет, но если он отдыхал в «Чёрной розе», да ещё и за компанию с отцом Тимура, дело вряд ли заканчивалось правилом «без рук». Стас усмехнулся про себя. Если это действительно так, возможно, в его новую поездку он всё-таки добьётся встречи с Лианой.

Второе, к чему оказался не готов Стас – что новая встреча состоится в Белоглинске. Там был снят огромный ресторан, оформленный в синих тонах и украшенный живыми цветами, партнёры отца приехали с семьями. Там была какая-то официальная часть, Стас не вникал, потому что большую часть времени провёл за телефоном. Для него всё самое интересное началось после этого, когда самые важные шишки удались в комнату для курения (по официальной версии, разумеется), их жёны собрались в группку возле сцены, а все остальные оказались предоставлены сами себе. В том числе и Тимур, которому предстояло стать юристом в фирме отца.

– Я бы с большим удовольствием сходил бы в сауну вместо того, чтобы торчать здесь, – ухмыльнулся он и сел на соседний стул. Развалился, только ноги на стол не закинул.

– А что, есть варианты? – моментально спросил Стас.

Тимур покачал головой.

– Сегодня нет, к сожалению. Главная мафия решает, стоит ли принять к себе Сафонова, а меня попросили присмотреть за его сыновьями.

Он указал взглядом на двух парней, крутившихся возле бара. Они были похожи на братьев с разницей в возрасте года в четыре, вряд ли больше. Тот, что был выше ростом, выглядел расслабленным, второй был будто на иголках.

– Если бы они спросили меня, я бы сказал, что не стоит, – лениво добавил Тимур. – Его младший сын – полное ничтожество.

Со скуки Стас наблюдал за парнями. Высокий Сафонов явно подначивал второго, тут и к гадалке ходить не надо. Второй огрызался, но явно старался держаться бесстрастно. Получалось, естественно, плохо.

– Почему? – спросил Стас.

– В дело не вникает, учится где-то, сам пытается заработать… но, видимо, выходит это у него плохо, – отозвался Тимур. Усмехнулся. – Потому что от него даже баба сбежала ко мне. Та самая Оксана.