Тысячелетний воин Ярополк

Было видно, как ужалка извернулась, схватила руками торчащий из скулы гоблина нож, зашипела и стала остервенено бить им в шею, из которой начала брызгать чёрная кровь, заливая девушку с ног до головы. Со змеёй шутить не нужно, ужалит. Даже неядовитый уж может вцепиться мёртвой хваткой в обидчика. Берегиня же начала отползать на четвереньках от места своего пленения.

Ужалка подхватила короткий кривой клинок, готовясь рубануть второго уродца, но её опередил Дмитрий. В гоблина ударила молния, заставив вспыхнуть и упасть на траву. Вождь истерично заблеял и помчался со всех ног в рощу.

– Яр! – услышал я, а потом отпрыгнул, уворачиваясь от дубины тролля.

Та вспахала траву совсем рядом со мной. Придётся бить его в совсем ближнем бою. Но что ему можно сделать мечом? Наверное, ничего, если не бить по мошонке до полного обескровливания. Но он не дурак, второй раз к ней не подпустит.

Наверное, я слишком сильно замешкался, так как в меня прилетело большой веткой, выбив дух и откинув назад. Тролль радостно заревел и бросился на меня, я не успевал отползти и выставил вперёд руки и одну ногу, готовясь принять удар громадной дубиной. Лишь в последний миг в голову чудища ударила молния, заставив отдёрнуться. Дубина снова упала мимо, но везение не могло продолжаться бесконечно, нужно действовать. Я вскочил и снова ударил в больное место, чуть не оглохнув от рёва. На конце клинка осталась новая порция чёрной крови. Слово само всплыло из памяти в ненужный миг – в разгар боя. Но да хрен с ней, с порцией. Меня схватили за ногу, и я взлетел вверх тормашками.

Тролль размахнулся мной, как дубиной, и ударил оземь. Удивительно, но я всё ещё был жив, хотя небо стало чёрным, солнце – косматым, а трава и листья пепельно-серыми. Я проваливался в навь – мир нечисти и нежити.

Меня ещё несколько раз ударили, как цепом по зерну – с оттяжкой и неистовством. А потом я почувствовал хруст во всём теле, замерший тролль удивлённо глядел на то, что должно стать отбивной, но всё ещё оказывало сопротивление. Сейчас я не мог думать о себе, как о личности, я словно видел всё со стороны.

Тот я, который был уже не совсем человек, вывернулся из ручищи великана, оставив там ботинок и клок штанов, и прыгнул вверх, вцепившись медвежьими клыками в лицо зелёного чудища. Когтистые руки с короткими пальцами с трудом удерживали клинок.

Тролль снова схватил меня, пытаясь оторвать от себя, но я висел, как пёс на морде быка. А потом стиснул меч поудобнее и сунул в раскрытую в вопле глотку. Великан сделал вдох и затаил дыхание, не в силах произнести ни звука от боли. Я же начал ворочать клинок ране, наваливаясь всем телом. Из глотки шла чёрная пена, смешанная с клочьями тёмной плоти – вновь выручало серебро. Вскоре тролль начал слабеть. Он захлёбывался собственной чёрной кровью, булькая и кашляя, а потом рухнул на колени.

Вскоре начало проходить и моё наваждение. Тело заломило от боли, а мир вокруг стал прежним. Но нужно закончить дело. Не знаю, кем я был, и почему с языка срывались не слова, а медвежий рёв, но снова став человеком, шатался и едва держал клинок в руках.

– Чем же тебя добить? – сплюнув вязкую слюну, процедил я, а потом поднял брошенную гоблинами кувалду. – Вот же ж падаль.

Тварь дёрнулась, пытаясь встать, но согнулась в кашле, и я быстро приложил остриё меча к виску, а затем ударил по навершию кувалдой, как если бы телка забивал. Тролль дёрнулся и обмяк. Я сел на траву возле него, а после и вовсе откинулся на спину.

Глаза уставились в небо, где завис этот «ковротоптор», наблюдая за боем. Надо всё брать в свои руки, подумалось мне, с Василем каши не сваришь.

Рядом сел Дмитрий.

– Сдох?

– Если ты про меня, то да, – ответил я, обессиленный настолько, что не мог шевелиться.

Эта чернота полностью выпила меня, как телёнок ведро с пойлом – шумно и недовольно, что так быстро кончилось.

– Я про тролля.

– Наверное. С мечом в башке не побегаешь.

– А что это за фокус с превращением? Ты же не оборотень. Я их сразу вычисляю, – устало спросил чародей.

– Не знаю, – равнодушно ответил я, закрывая глаза и проваливаясь в сон.

Глава 10. Секс и тайное зло

– Это что такое? – раздался рядом голос Василия, как только железная дверь в его обитель едва слышно скрипнула, и я открыл глаза.

Слева на диване виднелась бледная обнажённая Несмеяна, неподвижно лежащая на диване с полуприкрытыми и остекленевшими нечеловеческими глазами. Казалось, дитя змеиного народа даже не дышит.

Мой взор пробежался по небольшой груди и тонкой фигуре. А если дотронуться до гладкой кожи, то на ощупь она будет прохладной, как у ящерицы или ужа. Да и сама девушка была очень неспешная, зато почти не уставала.

А справа, повернувшись ко мне упругой попкой, лежала берегиня, чью берёзовую рощу мы спасли от уничтожения. На вид ей было не больше шестнадцати вёсен, но на самом деле минуло уже больше сотни. Тем удивительнее, что она осталась наивной, как юница, просидевшая с рождения в светлице у папеньки, вышивая на пяльцах и поглядывая на мир из окна. Эта особа со словами: «Не брошу, даже не мечтайте, я из неё волшебную силу черпаю», притащила с собой старое ведёрко с небольшим саженцем берёзы, которое сейчас стояло под сдвинутой на край настольной лампой, за крутобокой машиной, ласково называемой Вась Васем кошачьим именем Барсик.

– Благодарность за спасение жизни, – произнёс я, облизав губы и закрыв глаза.

Десять веков в кошмарном сне провёл, а спать всё равно хочется, словно впрок не выспался.

– А-а-а-а… – только и выдавил из себя вампир, не зная, какими словами меня ругать и за что.

Но видно, что хотелось.

– Отцепись, – пробубнил я, положив ладонь на плоский прохладный животик Несмеяны, – у меня тысячу лет женщин не было.

– Они же нелюди.

– Я тоже, – ответил я, мысленно проклиная занудного упыря. – Тебе завидно, что ли?

– Я женатый, да и вообще, примерный семьянин.

– А я вдовец, и притом уже давно, – ответил, оторвав голову от подушки.

Вампир несколько раз бросил взгляд на вечно юную грудастую берегиню, жадно сглотнул, а потом повернулся к холодильнику и достал из блестящей сумки две прозрачные фляги с багряной жидкостью.

«Гемакон», – прошептал незримый толмач, на что я недовольно поморщился. Вчера притащили в стражницкую, то есть полицейское управление, голову тролля и вязанку дохлых гоблинов, переполошив всех стражников. Соколина, надутая, как хомяк на горохе, и постоянно бурчащий в её сторону Вась Вась подписали какие-то грамоты, поделив непонятные «результаты» пополам. Это, наверное, монеты такие.

Берегиня, которую незатейливо звали Листик, долго рассказывала о том, что видела в день убийства бродяг, решивших сунуться на земли с железными кучами. Тролль их просто-напросто забил, как дичь, и одного съел ещё тёплым. А откуда это чудовище пришло, не ведает. Оно просто появилось в одну ночь и всё, и у тех тупых гоблинов выпытать ничего не получилось, ибо живые умудрились сбежать, а раненые быстро скончались от кровотечения.

После полиции я решил проводить берегиню до родного леска, но не ожидал, что за нами увяжется ещё и ужалка. Листик же всё время глупо хихикала, а вскоре без всякого лукавства заявила, что хочет меня отблагодарить. Конечно, я не стал отказываться. Не дурак ведь.