Тысячелетняя битва за Царьград

Далее я предоставлю слово арабскому историку первой половины XI в. Яхье Антиохийскому: «И стало опасным дело его (Василия) по причине силы войска и победы (Варды Фоки), истощились его богатства, и побудила его нужда послать к царю руссов — а они его враги, — чтобы просить их помочь ему в настоящем положении, и согласился тот на это. И заключили они между собой договор о сватовстве и женитьбе царя руссов на сестре царя Василия после того, как он поставил ему условие, чтобы крестился он и весь народ его страны, а они народ великий... И послал ему царь Василий впоследствии митрополита и епископов, а те окрестили царя и всех, кого обнимала его земля, и отправил к нему сестру свою, и она построила многие церкви в стране руссов. И когда решено было между ними дело о браке, прибыли войска руссов и соединились с войсками греков, какие были у царя Василия, и отправились на борьбу в Вардой Фокой морем и сушей к Хрисополю. И победили Фоку». ^{14}

Рассказ Яхья очень лаконичен и точен. Действительно, летом 988 г. русский шеститысячный отряд прибыл в Константинополь на помощь Василию II. Через несколько дней русские дружины были десантированы с византийских кораблей на азиатский берег Босфора у Хрисополя. Войска мятежников были разбиты. Затем византийский флот произвел еще один десант на малазийском берегу под Лампсаком. В апреле 989 г. у города Абидоса произошло решающее сражение императорской армии, ядром которой были русские дружины, с войском Варды Фоки. В разгар сражения Варду Фоку хватил апоплексический удар. Смерть вождя и натиск императорской армии привели к полному разгрому мятежников.

Но, получив русскую помощь, Василий II не спешил выполнять соглашение и отправлять сестру в далекий языческий Киев.

Взбешенный киевский князь Владимир решил добиться обещания силой. Весной 989 г. русская флотилия подошла к византийскому городу Херсонесу (Корсуню), который сейчас территориально входит в состав Севастополя. Русские суда вошли в нынешнюю Карантинную бухту и высадили там десант. Однако осада затянулась на несколько месяцев, не принося желаемого результата, так как защитники, стойко оборонявшие крепостные стены, продолжали получать продовольствие с моря, а воду — из городского водопровода.

Согласно русской летописи, однажды один знатный корсунянин Анастас пустил в русский стан Владимира стрелу с прикрепленной запиской: «За тобою, с восточной стороны, лежат колодцы, от них вода идет по трубе в город, перекопай и перейми ее». Узнав об этом, Владимир поднял глаза к небу и воскликнул: «Если это сбудется, я крещусь». Это был не первый случай, когда языческий князь принимал христианскую веру при условии победы, которую должен получить с помощью нового божества.

Владимир тотчас же приказал копать напротив трубы, и вода была перенята, что вынудило херсонцев, изнемогавших от жажды, сдаться.

Владимир с дружиной вошел в город и послал сказать греческим императорам Василию и Константину: «Я взял ваш славный город; слышу, что у вас сестра в девицах; если не отдадите ее за меня, то и с вашим городом будет то же, что с Корсунем».

Испуганные императоры велели ответить великому князю киевскому: «Не следует христианам отдавать родственниц своих за язычников; но если крестишься, то и сестру нашу получишь, и вместе царство небесное, и с нами будешь единоверник; если же не хочешь креститься , то не можем выдать сестры своей за тебя». Владимир отвечал на это императорским посланцам: «Скажите царям, что я крещусь; и уже прежде испытал ваш закон, люба мне ваша вера и ел уженье, о которых мне рассказывали посланные нами мужи».

Императоры обрадовались и уговорили свою сестру Анну выйти за Владимира, а ему послали сказать: «Крестись, и тогда пошлем к тебе сестру». Но Владимир велел отвечать: «Пусть те священники, которые придут с сестрою вашею, крестят меня». Императоры так и сделали, и послали Анну вместе с несколькими сановниками и пресвитерами.

Сразу замечу, что ряд историков оспаривают эту версию, но, увы, не приводят исчерпывающих доказательств. А поскольку дела церковные выходят за рамки нашего повествования, мы здесь и далее будем касаться их вскользь.

Результатом крещения Владимира стало то, что русская церковь попала в полную зависимость от византийской. Правда, хитроумные греки поначалу решили «не перегибать палку», и большая часть попов, присланных на Русь, была не этническими греками, а болгарами. Есть сведения, что даже первый русский митрополит Михаил, присланный из Константинополя, был этническим болгарином. Однако все последующие митрополиты, присылаемые в Киев, были этническими греками — Иоанн, Феопемпт, Илларион, Ефрем и т.д. Любопытно, что и киевские князья по отношению к церкви решили действовать на византийский манер. Власть князя существенно превышала власть митрополита, как власть императора ~ власть константинопольского патриарха.

После принятия Киевской Русью христианства мирные отношения с Византией сохранялись до начала 40-х годов XI в. [11] Отчасти это объясняется длительной усобицей между сыновьями Владимира Святославича.

Первый поход христианской Руси против Византии состоялся в 1043 г., он же стал и последней войной Киевской Руси с греками.

По версии византийского хрониста Иоанна Скилица, поводом к войне стала драка на константинопольском рынке, в которой был убит знатный русский. Князь Владимир Ярославич (внук Владимира Святославича) отверг извинения прибывших от василевса Константина Мономаха послов, собрал союзное стотысячное войско и двинулся на Царьград. Другой византийский хронист XI в. Михаил Атгалиат говорит, что в русском войске насчитывалось 400 военных судов. Уже в Константинополе, по словам Иоанна Скилицы, византийцы первыми решили пойти на переговоры. От своих послов, прибывших от Владимира Ярославича, они узнали о требовании россов выплатить по три литры золота на каждого русского воина.

11

Взаимоотношения и даже мятежи русских и скандинавских наемников в Византии с императорской властью, естественно» в смет не идут

Русские воеводы предложили князю разделить войско. Часть его должна была идти на суше, а часть — морем. Но наемные варяги убедили Владимира Ярославича посадить все войско на 400 судов. Эти суда благополучно дошли до берегов Византии и вошли в Босфор.

Битва в проливе хорошо описана византийским историком Михаилом Пселлом: «Скрытно проникнув в Пропонтиду, они (русские) прежде всего предложили нам мир, если мы согласимся заплатить за него большой выкуп, назвали при этом и цену: по тысяче статеров на судно с условием, чтобы отсчитывались эти деньги не иначе, как на одном из кораблей... Когда послов не удостоили никакого ответа, варвары сплотились и снарядились к битве; они настолько уповали на свои силы, что рассчитывали захватить город со все его жителями...

...Самодержец стянул в одно место остатки прежнего флота... он торжественно возвестил варварам о морском сражении и с рассветом установил корабли в боевой порядок...

И не было среди нас человека, смотревшего на происходящее без сильного душевного беспокойства. Сам я, стоя около самодержца (он сидел на холме, покато спускавшемся к морю), издали наблюдал за событиями.

Так построились противники, но ни те, ни другие боя не начинали, и обе стороны стояли без движения, сомкнутым строем. Прошла уже большая часть дня, когда царь, подав сигнал, приказал двум нашим крупным судам потихоньку продвигаться к варварским челнам; те легко и стройно поплыли вперед...

В тот момент последовал второй сигнал, и в море вышло множество тирер, а вместе с ними и другие суда, одни позади, другие рядом. Тут уж наши приободрились, а враги в ужасе застыли на месте. Когда тиреры пересекли море и оказались у самых челнов, варварский строй рассыпался, цепь разорвалась, некоторые корабли дерзнули остаться на месте, но большая часть их обратилась в бегство...

И устроили тогда варварам истинное кровопускание, казалось, будто излившийся из рек поток крови окрасил море». ^{15}