Тюремные записки Рихарда Зорге

б) Источники информации Мияги

Самой старой связью Мияги был его давний друг, личный секретарь генерала Угаки [52] , с которым он постоянно встречался [53] . Большая часть информации от этого секретаря касалась внутренней политики, главным образом изменений в японских политических кругах. Кроме того, иногда поступали сведения о японо-советских отношениях и японской политике в Китае, но, разумеется, преобладала информация о проблемах кабинета Угаки. После того как Угаки занял пост министра иностранных дел в кабинете Коноэ, этот источник смог предоставлять разнообразную обширную информацию. Одновременно он сообщил о сильной оппозиции попыткам Угаки сформировать свой кабинет. Когда Угаки был министром иностранных дел, им была передана нам подробная информация о напряженности в отношениях между Угаки и Коноэ по вопросам китайской политики и проблемам создания «сферы процветания Азии».

52

Угаки – японский генерал и политический деятель, был министром в правительстве Коноэ, предпринимал неудачные попытки занять пост премьер-министра.

53

Ябэ Сю. – Прим.Зорге.

Мияги имел также давние связи с одним жителем Хоккайдо [54] , который передавал подробную информацию о Хоккайдо и порой о Сахалине. Информация была главным образом по военным вопросам, таким, как масштабы мобилизации в оборонительном районе Хоккайдо, обстановка полного спокойствия в этом районе, переброска отдельных частей на Сахалин, строительство аэродромов на Хоккайдо и Сахалине и т. д. Иногда тот же источник сообщал экономическую информацию о трудностях с материальным снабжением северных территорий, а также сведения о запрещении поездок туда по военным и политическим причинам.

54

Тагути Угэнда. – Прим.Зорге.

По словам Мияги, этот человек был его старым другом, который многие годы придерживался левых убеждений. Однако, насколько и слышал, он уже давно отошел от политической деятельности и сейчас, похоже, всецело поглощен бизнесом, по крайней мере, я так понял. Кажется, он занимался на Хоккайдо рыболовным бизнесом.

Кроме того, Мияги говорил, что у него имеются также давние связи с несколькими газетчиками, с одним или двумя из которых он был особенно близок. Один из них был человеком с откровенно правыми экстремистскими взглядами [55] . Информация о японских крайне правых организациях поступала к Мияги, главным образом, от него, так же как, похоже, и сведения о внутренней напряженности и экономических трудностях в стране. Еще один репортер [56] , кажется, имел какие-то связи с военными кругами. Неизвестно, был ли он профессиональным газетчиком или работал на временной основе. Он тоже имел правые политические взгляды.

55

Кажется, Сано Масахико. – Прим.Зорге.

56

Думается, Кикути Хатиро. – Прим.Зорге.

Среди тех, кто снабжал Мияги чисто военной информацией, я довольно хорошо знал Косиро. Кроме того, Мияги время от времени упоминал имена людей, которые только что оставили военную службу или были призваны на нее, но у меня создалось впечатление, что они не были в числе постоянных или регулярных источников информации. Думаю, что они были случайными знакомыми, а не настоящими приятелями.

По-моему, реальным его сотрудником был только Косиро. Когда Косиро вернулся из Маньчжурии, Мияги установил с ним близкие отношения. Решив, что и мне следует познакомиться с ним поближе, я встречался с ним один или два раза в ресторане. Кажется, что информация о мобилизации в Токийской и Уцуномийской дивизиях поступила от Косиро. От него также получены два или три сообщения о формировании смешанных частей на базе личного состава Токийской и Уцуномийской дивизий. Косиро предоставлял Мияги также разнообразные сведения об условиях жизни и деятельности войск на границе с Сибирью. Думается, что от него также были получены фрагментарные данные о новых артиллерийских системах и танках японской армии.

Мияги собирал военную информацию больше в оживленных местах Токио, в ресторанах и барах. В связи с этим он вынужден был часто посещать различные подобные заведения. Он часто жаловался, что ему приходится много выпивать в барах ради получения даже небольшой информации.

Мияги часто ездил в Осаку, но я не знаю, с кем он был там связан. Он говорил только, что посещал там двух или трех знакомых. Иногда он добирался и до Кобе, чтобы разузнать что-либо о ходе или отмене мобилизации размещенных там дивизий. В последнее время Мияги, кажется, часто встречался со своим старым другом, вернувшимся из Америки [57] . По моему впечатлению, Мияги использовал его не в качестве источника информации, а в качестве переводчика и помощника в повседневных делах. Мияги несколько раз говорил мне об Акияме и всегда твердо подчеркивал, что он заслуживает доверия, если я проявлял беспокойство о его дружбе с этим возвратившимся из Америки знакомым.

57

Акияма Кодзи. – Прим.Зорге.

Кроме того, у Мияги было много случайных знакомых, от которых он время от времени также получал сведения, но нельзя считать кого-либо из них достоверным или регулярным источником информации. Поскольку Мияги переводил информацию Одзаки и раз за разом передавал мне донесения Одзаки, в последние годы я очень тесно сошелся с ним.

Я уже и ранее отмечал, что Мияги поддерживал контакты с помощниками Одзаки – Каваи, Мидзуно, так называемым «специалистом». Поэтому и этих людей иной раз нужно рассматривать в качестве источников информации Мияги. Как и с Одзаки, с Мияги у меня были близкие личные отношения.

в) Источники информации Вукелича

У Вукелича было две задачи. Одна касалась технической стороны нашей деятельности, другая заключалась в сборе информации.

Самым важным источником его сведений было информационное агентство «Домэй». По работе он бывал там каждый день и поэтому мог легко заполучить разнообразную информацию, как опубликованную, так и неопубликованную. Кроме того, он мог узнавать скрытые политические нюансы непосредственно в агентстве «Домэй» и его отделах. Информация, получаемая оттуда, была чисто политической, а некоторая просто отражала политическую атмосферу. Поэтому в принципе важной информации оттуда не поступало, но она была значимой и интересной как дополнение к огромному количеству сведений, полученных моей группой по другим каналам. Это впечатление особенно укрепилось после докладов Вукелича об атмосфере в агентстве в связи со Второй мировой войной и настроениях, связанных с развязыванием войны Германии с СССР. Агентство «Домэй» совершенно не было прогерманским, и такая позиция отражала чувства большинства японцев.

Вукелич часто мог получать сведения, которые были широко известны в «Домэй», но из-за цензуры обычно не публиковались. Благодаря этому мы могли изучать политическую обстановку в Японии и знать позицию правительства. Он также общался с французами из отделения агентства «ГАВАС» и получал от них различные отрывочные сведения. Благодаря этому он мог узнавать позицию своих друзей-французов после падения Франции по отношению к Германии и политику Японии по отношению к Индокитаю и Южным странам. Однако это были скорее материалы, отражающие общую атмосферу событий, чем достоверная информация.

Отделение агентства «ГАВАС» имело контакты с французским посольством, и Вукелич при случае лично бывал там, в связи с чем нас очень интересовали текущие сведения и капитальная информация, которые он там добывал. Вукелич также несколько раз встречался с военным атташе французского посольства, однако информация, полученная по этому каналу, не была особо важной.

В качестве корреспондента информационного агентства «ГАВАС» Вукелич, с разрешения японских военных властей, смог совершить поездку на Халхин-Гол, и нечего говорить, что благодаря этому случаю он собрал информацию для нас.

В последнее время он получал много информации от иностранных, особенно американских, журналистов, среди которой были очень интересные сведения, связанные большей частью с дипломатической политикой. Например, из представленной им информации наиболее важной была речь посла США Грю в 1941 году. В последнее время он, пожалуй, еще более сблизился с американскими журналистами.

г) Источники информации Гюнтера Штейна

Штейн был в Токио с 1936-го до начала 1938 года. Он симпатизировал нам, но никогда не был настоящим членом моей группы. Однако практически он активно сотрудничал с нами.

Штейн был близко знаком с послом Дирксеном, которого знал еще с Москвы. Посол считал его умным человеком и значительной персоной. Кроме того, для нашей работы ценным было то, что у него как представителя британской газеты были связи с послом Великобритании. В Британском посольстве он имел особенно тесные отношения с известным сэром Сэнсомом [58] . Он мог добывать в посольстве информацию, связанную, главным образом, с общей дипломатической политикой. Иногда у него бывала возможность лично побеседовать с послом и военно-морским атташе посольства. Штейн был очень дружен со всеми иностранными журналистами, особенно с английскими и американскими, от которых получал различную интересную информацию. В последнее время он имел тесные связи с информационным агентством «Домэй», в связи с чем через это агентство, как и Вукелич, мог добывать сведения об общей политической атмосфере и различных скрытых политических действиях. К тому же он сам был ценным источником информации, так как очень скрупулезно изучал экономическую ситуацию в Японии и писал прекрасные книги об этом. Благодаря его исследованиям прояснились многие факты экономической жизни, до тех пор не вполне понятные. В сферу его личных профессиональных интересов входили внешняя торговля и финансы Японии.

58

Джордж Бэйли – британский экономист и дипломат, в 1925 – 1940 гг. торговый атташе при посольстве Великобритании в Токио.